— Пап, глянь. Это и есть Таня Коркина?

Отец подошел к окну, внимательно рассмотрел картинку и удивился:

— Что-то не так в нашем царстве-государстве, коли старый китаец прибежал, видать дело плохо. Подождите мальчики минутку.

— Ваш чай и плюшки, — в кабинете появилась статная женщина с подносом в руках.

— Спасибо, Полина Платоновна! Вы не меняетесь. Мне кажется или действительно это так, но год от года становитесь все красивее, — Александр говорил искренне, а это было приятно.

— Настоящая женщина как настоящее вино, с годами становится интереснее и крепче. Вот наша Полина Платоновна как раз из этой категории, — хозяин кабинета мужским взглядом рассматривал давнего друга и свою бессменную помощницу.

У всех присутствующих на лицах расцвели улыбки.

— Полина Платоновна, соедини-ка меня с Вороновой, что там у нее за тотальный слезоразлив.

Женщина, улыбаясь, удалилась, и уже по интеркому объявила:

— Александр Иванович, Воронова ждет.

Генеральный нажал кнопку старенького аппарата:

— Регина, что там у вас? Во дворике вижу старого китайца, не будем говорить кто его, но принес. Чего ради он здесь? Тошка почему рыдает?

— Ох, Александр Иванович, мы пока и сами не можем понять, что происходит. Даже говорить боюсь о подозрениях, сначала надо проверить.

— Проверяйте-проверяйте. Только девочку успокоить надо!

Сыновья заметили, что отец как-то расстроился. А тот размышлял. Очень странно, чтобы Тошка рыдала, это было на нее не похоже. Что ж такое должно было произойти, что довело ребенка до слез? К себе пригласить опасался, знал, еще больше испугается. Она при нем всегда косноязычием страдает. Регина толком ничего не объяснила. Ладно, немного подождем, потом к ним в кабинет за какой-нибудь надобой заглянем, может и прояснится что.

Сделал глубокий вдох, медленно выдохнул:

— Ну, что ж, дети мои, наследники отчего дела, давайте браться за него, за это самое дело! Полина Платоновна, финдиректора пригласите.

День был насыщенным, впрочем, все шло своим чередом, и его окончание наступило закономерно.

— Пап, время позднее, давай-ка ты поедешь уже отдыхать, — Алексей смотрел на отца с тревогой, — мы с Саней все здесь закончим.

— Ладно, и вправду, что-то приустал сегодня.

И вдруг вспомнил:

— А Полина Платоновна, что, до сих пор не ушла? На часах почти восемь.

— Да нет, я ее в пять домой отправил с Федюней, дежурным водителем. Он ее ждал и стеснялся. У них симпатия, похоже?

Отец ухмыльнулся:

— Там любовь! Федюнина. Безответная.

Надевая пиджак предупредил:

— На поздний ужин не опаздывайте. Посидим немножко, я и винца припас.

— Пап, какое тебе винцо? — Алексей обеспокоенно смотрел на отца, примечая не только усталость, мешки под глазами, и то, что кожа на лице отдает серым, все это не прибавляло сыну спокойствия.

— Ладно, ладно, по граммульке можно, доктор разрешает.

— Угу. Что наше слово против слова доктора? — Алексей усмехнулся.

— Пап, а то, что здесь два врача с учеными степенями, тебя не беспокоит? Нет? — Александр смотрел на отца с улыбкой, ожидая ехидного ответа.

Тот не заставил ждать и не обманул ожиданий:

— Ничего-ничего, не смущайтесь своими степенями и наградами, я к ним снисходителен и очень лоялен. Не поверите, почти привык! Международный уровень — это худо-бедно, но признание. Не следует, конечно, это афишировать, но и стыдиться тоже не стоит, — отец довольно улыбался, сыновья засмеялись в ответ.

— Идем, я тебя до машины провожу, заодно немного разомнусь, — Саша открыл перед отцом двери, ожидая его.

— Вы тут особо не засиживайтесь. Будет еще и завтра — успеете еще и войти в курс дела, и наработаться.

Проводив отца, Александр поднимался в кабинет гендиректора, проходя поворот, вспомнил утреннее наставление взъерошенного воробья, улыбнулся и сменил «полосу движения» на «правильную». Было бы интересно снова столкнуться с птахой по имени Тоша. То-ша, занятно, полное имя Антонина, надо полагать, хотя отец сказал, что Таня. Таня Коркина. Упс, а тут кто-то ползает на коленках по коридору. Пол, что ли моют таким образом. Ооо! Знакомые монтажные штанишки и надеты они на вполне ничего себе такой попе. Прямо таки очень, надо сказать, симпатичной попе.

— Добрый вечер!

Он старался, чтобы его голос звучал максимально дружелюбно, а в ответ получил:

— Кому как!

Недовольство не было закамуфлировано ничем. И хозяйка очаровательной попки даже не повернулась.

— Могу поинтересоваться, чем это вы заняты в такое время ползая в коридоре?

— Можете. Вы все можете. Скажите, — Тошка села на пятки и повернулась к говорившему, — вы в детстве не играли в игру «Найди десять различий и получи в подарок одиннадцатое»?

Мужчина усердно закивал и получил предложение:

— Не хотите поучаствовать?

— Хочу. Давайте, говорите, где и как.

Ему кивнули на пол, приглашая:

— Вот смотрите. Здесь две колонки по десять листов договора, на английском и китайском, надо найти знаки, которыми эти договоры отличаются. Нас интересует и смысл, и форма изложения.

Саша, поддернул обе брючины и присел рядом с ней на корточки:

— Так, что мы имеем? Слева страницы на китайском?

— На китайском, на китайском.

— А справа на английском?

— Угу.

— Как же искать различия? — Перевел взгляд на нее и замер, от нее пахло цветами флердоранжа. От этого аромата вдруг закружилась голова, а шустрое чудо продолжало:

— Глазками и искать. Берете предложение на английском и смотрите, а то ли по смыслу предложение исполнено на китайском или все-таки постарались партнеры его заменить, изменить, искалечить, испога…, в общем испортить.

Он поднялся:

— Я не могу так играть, потому, как не знаю китайского.

Тошка села на полу в позу лотоса и склонила голову к правому плечу. Она его только сейчас разглядела. Ммм! Это тот, в кого она врезалась утром. Ничего такой мужик. Молод, высок, широкие плечи. Или это пиджачок так искажает? Может этому помогает цвет, который ему очень к лицу? Светло серый, со стальным отливом.

Тут она решила, что широкие плечи — это обман, иллюзия, которую умело поддержал портной. Личико у дядьки… Почему вдруг дядьки? А кто его знает? У дядьки и все тут. Ну не мальчик же он и не парень. Дядька. Мужик. Так на мужика мося не тянет, уж больно интеллигентен для мужика. Дядька, как есть дядька. В возрасте уже, лет тридцать навскидку, а может и моложе, просто плохо выглядит. Так вот, лицо как лицо. Глаза, лоб, уши, ничего примечательного. Нос красивый, это не отнять. Прямой такой, с тонкой спинкой, ровным кончиком. А вот у Пашки у Боровкова из детдома кончик носа был шариком и раздвоенный, его, в том числе и за это, хрюном обзывали. А у этого не нос, а прямо эталон. И вообще — пижон, дед любит так называть пацанов, у которых, как и у этого, стильная стрижка на темных волосах, костюмчик, ручки такие ухоженные, приятным парфюмом слегонца веет. Ладно, будешь у нас проходить под ником «Пижон».

Пока Тошка его разглядывала, он стоял, засунув руки в карманы брюк и улыбался.

Ребенок, поправив на носике очки, сделал вывод:

— И какой прок от вас, сэр? Получается — никакого!

— Можно подумать от тебя прок есть. Ты-то китайский знаешь? Давай я буду хотя бы с английского переводить.

— Так вы же все одно китайского не знаете, как переводить-то будете?

— Так я на русский.

— А чего на него переводить, тут и так все понятно.

Только для Александра все было непонятно. Она что, настолько хорошо знает английский, что ей и перевод не нужен. Прямо с листа читает, что ли? А вот про китайский, ты зря, девочка, выпендриваешься, китайского ты, по любому, знать не можешь! Маленькая врушка! Хочешь поиграть в знайку? Давай поиграем! И он продолжил допрос:

— А почему ты ползаешь в коридоре?

Хотя уже знал ответ. Это он так думал. И снова промахнулся.

— А где вы видели такой стол, чтобы все страницы разом вошли? Вот и я не видела. Тетя Валя пол для нас помыла-протерла, мы и ползали сначала с Региной Александровной. Надо же и форму, и смысл не потерять, еще надо докопаться до или ошибки, или намеренного введения в заблуждение, или мошенничества. А последнее уже международного масштаба выходит. Все это не так легко обнаружить.