— А ведь вы правы, — удивленно вздохнула Шарлотта. — Так и будет, хотя Эндрю ни в чем не виноват. — Она тронула меня за руку. — Благодарю вас. Я ведь об этом не задумывалась.

Убрав мою визитку в ридикюль, женщина направилась к двери и остановилась на пороге, словно забыла что-то сказать. И все же, постояв несколько секунд, слабо улыбнулась и вышла.

Вскоре дверь вновь отворилась, и в комнату вошел Винсент.

— С кем вы встречались?

— С Шарлоттой Манро.

После краткого пересказа нашего разговора Винсент нахмурился, и я догадался, в чем причина его недовольства.

— Извините, что не послал за вами, сэр. Женщина хотела говорить именно со мной, а я ее даже не признал, пока не начал беседу.

Шеф махнул рукой, и я смущенно продолжил:

— Спасибо, что отрядили вчера людей в район «Клавеллс», иначе я был бы уже мертв. А так… — добавил я, кивнув на плечо, — отделался царапиной.

— Да, я наслышан, — ответил Винсент, опершись на спинку стула, с которого только встала миссис Манpo. — Кстати, отец Эммы Монтут входит в совет директоров судоходной компании Бэкфордов. А судья Альберт и адвокат Гриффитс посещают один и тот же клуб — «Адваллер».

— Моррис и Бэкфорды — члены клуба «Клавеллс», — кивнул я. — Гриффитс является адвокатом Форсайта и Бэкфордов.

— Хорошенькую паутину сплели братья, а? — вздохнул шеф. — Другое дело, что я не знаю, насколько все это поможет нам разыскать Прайса.

Две недели назад интуиция повела бы меня в Ламбет. Теперь же я сказал:

— Когда миссис Манро упомянула запах аммиака и колокольный звон, мне сразу показалось, что речь идет о шерстяной фабрике Макоуэна. Она расположена к северу от церкви Христа, и там работают с щелочными растворами для очистки шерсти. Плашкоуты у них есть — перевозят тюки на грузовые суда.

У Винсента загорелись глаза, и он тут же спросил:

— Полагаете, что там Прайс и воровал лодки?

— Вполне возможно. Я знаю старшего на тамошних доках; расспрошу его, все ли лодки на месте. Не исключено, что Прайс какое-то время там работал, так что места вокруг доков ему знакомы. Не возражаете, если я схожу на фабрику? Могу захватить с собой Миллза.

Шеф помолчал, оценивая меня изучающим взглядом.

— Думаю, помощь Миллза не потребуется, если, конечно, вы не считаете иначе. Между прочим, Куотермен хочет после завершения расследования сослать вас в один из участков, а мне его идея отчего-то не по душе. Очень прошу — не давайте ему поводов.

— Через бурелом не полезу, сэр, — пообещал я. Уголки рта Винсента тронула легкая улыбка.

— Удачи вам, инспектор.

Фабрика Макоуэна была самым крупным и старейшим производителем шерсти на Темзе. Добравшись до верфи, я прошел через боковой вход и приблизился к одному из работников, катившему наверх пустую тележку. Парню едва ли больше двадцати, но физический труд уже сказывается: могучие покатые плечи, красные натруженные руки.

— Где Вустер? — осведомился я.

— Наверное, там, на втором этаже, — указал подбородком парень на меньший из двух корпусов.

Поблагодарив его кивком, я направился к лестнице, поднимавшейся в просторные помещения мансардного этажа, уставившегося на реку рядом окон в освинцованных переплетах.

Вустер стоял у окна, осматривая верфь, и обернулся на звук моих шагов — явно видел, как я вошел на территорию фабрики. Он приветливо улыбнулся.

— Корраван! — с деланным радушием промолвил старый знакомый, подходя ко мне с протянутой рукой, и я ответил на рукопожатие.

— Здравствуй, Вустер.

— Чем могу вам помочь?

— Вопрос несложный. Меня интересует, не пропадали ли у вас последнее время лодки.

— Неужели где-то нашли наш плашкоут? — удивился Вустер.

— Не исключено.

— Что ж, давайте проверим, — пробормотал он, шагнув на лестницу.

Оказавшись на первом этаже, Вустер открыл шкаф, достал журнал и провел пальцем по странице. Мы вышли в зону погрузки, и он махнул рукой:

— Вот это — главный лодочный ангар. Там должно быть двадцать лодок. Четыре сейчас в рейсе.

— Они помечены, пронумерованы?

— Разумеется.

— Точно?

Я приостановился. На трех лодках речная полиция не обнаружила опознавательных знаков; лишь на одной нашли литеру «Т». Я упал духом. Скорее всего, лодки были не с фабрики.

— Клейма мы ставим в секретном месте, сразу не найдешь. Давайте покажу.

Вытащив из кармана связку ключей, Вустер отпер замок. Внутри пахло сырой шерстью, воском и аммиаком. Лодки лежали днищами вверх, и я быстро посчитал: двадцать ячеек заняты, четыре пусты.

— Несколько лет назад у нас стали пропадать плашкоуты. Воры перебивали на них номера, так что мы начали прятать свое клеймо. Буду признателен, если вы об этом никому не расскажете, — попросил он и снял банку с одной из лодок.

Никогда не видел съемных банок, однако здесь все было продумано. Вустер перевернул доску. На деревянной поверхности были выжжены черные символы: «МСО 28». Клеймо глубокое, такое не удалишь, разве что вместе с толстым слоем дерева.

— Они все так помечены?

Вустер кивнул.

— Других лодок у вас нет?

— Есть еще порядка двадцати — они в другом ангаре, выше по течению. Здесь и без них достаточно. Ну, в основном.

Еще один ангар… Мое сердце на секунду сбилось с ритма.

— Ангар такой же?

— Наподобие.

— Его кто-то охраняет?

— Никто. Он заперт, — слегка испугался моего резкого тона Вустер.

Итак, лодочная станция, за которой никто не следит и которой редко пользуются.

— Ключ дашь? — спросил я и сам ощутил волнение в своем голосе. — Через час-другой верну.

Вустер отцепил со связки один из ключей. Я протянул руку, однако он сжал ладонь.

— Послушайте, нас в чем-то обвиняют?

— Вовсе нет, — покачал головой я.

— Будем считать, что я заработал кое-какие льготы? — приподняв брови, осторожно осведомился Вустер.

— Договорились, — кивнул я.

— Вернете Боуэну — это мой бригадир. Узнаете его по красной рубахе.

Ключ перекочевал в мою ладонь, и я отправился вверх по течению.

Навесной замок давненько не отпирали, поэтому ключ провернулся с большим трудом. Я вошел в ангар. Стены местами подгнили, лодки покрылись пылью; в ангаре воняло. Все ячейки были заняты. Я внимательно осмотрел помещение на предмет недавнего проникновения, но никаких признаков не обнаружил.

Проклятье… Не сомневался, что убийца орудовал именно здесь.

Я вышел наружу, запер замок и опустил ключ в карман. Постоял, рассматривая реку и плывущие в разных направлениях суда. Сотни лодок, тысячи человек, миллионы тонн груза. Тут и те лодки, что не пропадали, толком не найдешь, что уж говорить о паре-тройке краденых. Прислушавшись к плеску воды внизу, я развернулся, окинул взглядом берег и замер.

На следующей верфи красовался еще один лодочный сарай с выцветшей вывеской «Бэкфорд шиппинг». Мне нечасто приходится ощущать себя круглым идиотом. Наверное, этот раз — исключение.

Я со всех ног кинулся к соседней верфи, перескакивая через неровно уложенные доски настила.

Ангар был далеко не в лучшем состоянии — это было заметно невооруженным глазом. Я обошел его снаружи, рассчитывая найти прореху в стене. Обнаружил дыру среди прогнивших досок — под самой крышей, шириной около восьми дюймов. Края пролома заросли черной плесенью. Внизу, там, где стены смыкались с водой, доски покрылись зеленовато-коричневой слизью. Зайдя сзади, я пробежал глазами по стене и покачал обветшавшие доски.

Под моим нажимом подалась одна, затем другая. Сделав шаг назад, я изучил их, задыхаясь от волнения. Гвозди отсутствовали, и доски удерживали на месте проволочные скобы. Я потряс подозрительную часть стены и толкнул ее, пытаясь аккуратно вытащить ходивший ходуном квадрат.

Наконец в глаза мне бросились веревочные петли, завязанные узлом-восьмеркой. Просунув пальцы в отверстие, там, где доску проела гниль, я потянул часть стены на себя. Образовался довольно широкий проем, сквозь который я шагнул внутрь ангара. Через дыру под потолком просачивался дневной свет, в котором я без труда насчитал пять пустых ячеек. На одну больше, чем рассчитывал, и тем не менее…