— Хорошо, очень хорошо, — услышала она довольный голос Хельги. — Осталось научиться управлять собой и использовать силу рода для ворожбы. Для этого не только потребуется уметь погружаться в себя и слышать, но собираться, направлять полученную силу.

Власа устало кивнула, чувствуя, что для начала ворожбы ей ещё многое предстоит изучить.

Из шатра Хельги Власа вышла уже затемно. Она так устала, будто с утра до ночи дрова колола без продыху. Зато под конец ей всё же удалось наполнить своё тело силой и даже попытаться направить её. Результата от этого было немного, разве что пламя огня метнулось в сторону, но Хельга осталась довольна результатом.

Приблизившись к дому, Власа увидела отсветы огня внутри — видимо Мирон уже вернулся и зажёг лучину.

Войдя в дом, она увидела сидящих за столом Мирона и Агнию, которые о чём-то разговаривали, весело смеясь.

— О, Власа! Мы ждём, а тебя всё нет и нет, — первой заметила её Агния. — А я тут в гости решила зайти с пирожками. Вот и медового взвару захватила, новоселье отметить.

Агния кивнула на стол, где на льняном полотенце были разложены румяные пирожки и стоял кувшин с взваром.

Усевшись на стол, Власа с радостью взяла пирожок. Внутри он оказался с капустой и яйцом.

— Как обучение у Хельги прошло? — спросила у неё Агния.

— Многое поняла. Больше всего то, что на деле ничегошеньки не знаю! И не умею пока что, — с досадой призналась Власа.

— О, это дело поправимое! — махнула рукой Агния. — Главное, чтобы дар был и желание.

— А я сегодня впервые учился с оружием обращаться. С тем самым мечом, что в деревне нашёл. Яромир сказал, из меня может выйти толк! — не без гордости поделился Мирон. — О том, чтобы с нечистью бороться речи пока нет — то сложное дело. Но вот воином стать на страже общины мог бы.

— Так ты же уходить в город собрался? — удивилась Власа. А в груди сердце так и забилось от радости. Неужели останется? Позволят ли?

— Ну, собирался, — нисколько не смутился Мирон. — Я и сейчас собираюсь, но сперва обучиться бы воинскому делу, а уж там решить куда. Сюда ли, общину сторожить или в дружину князя.

— А ещё Яромир обещал Мирону, что пока он науку воинскую постигает, то может в деревне оставаться, — оживлённо поделилась Агния, а у самой глаза так и блестят.

Не понравилось это Власе, ревность кольнула внутри острой иглой, да и неспокойно на душе стало. Уж не положила ли Агния глаз на Мирона? До всех его дел ей интерес есть, и с пирожками вовремя подсуетилась, прибежала, когда Власы ещё и дома не было… Непроста это.

— Ну ладно, пойду я, уже и так засиделась… — засобиралась Агния, а сама так и зыркает на Мирона.

— Спасибо за пирожки. Хороши они у тебя, — похвалил он.

— И правда хороши, — ровным голосом промолвила Власа, решив скрыть то, что на душе её творилось. Да и кто ей, по сути, Мирон? Жених, муж? Ведь нет же. А коли так, то и прав у неё на него никаких нет. Агнию и упрекнуть-то не в чем…

Между тем время было позднее, и Власа с Мироном засобирались спать.

Первая седмица в колдовской деревне прошла у Власы в заботах и учении. Вставать теперь ей приходилось пораньше, чтобы всё успеть. Да и не только ей — пока Власа кухарила, Мирон то воды натаскает, то дрова наколет, чтобы с запасом хватило. А там дальше только успеть поесть и кому куда — Власе учиться у Хельги премудростям ворожбы, а Мирону к Яромиру, постигать воинскую науку.

Домой Власа старалась приходить чуть пораньше или хотя бы одновременно с Мироном, не задерживаясь как в первый день. Агния в их доме больше не появлялась, и этому Власа несказанно была рада. Всё спокойнее на душе.

Хельга продолжила учить Власу внутреннему безмолвию, чтобы она умела погружаться в себя и, пребывая в состоянии полузабытья, могла слышать голоса духов. В особенности духов предков.

— Сила твоего рода оберегает и питает тебя. Если ты научишься брать её и направлять, то считай полдела уже сделано. Духи предков могут уберечь тебя от всякого зла, будь то хоть сам Черномар, — рассказывала Хельга глухим голосом, чуть прикрыв глаза. Казалось, она и сама находилась в полузабытье, когда учила Власу. — Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь?

Власа нахмурилась и прислушалась к себе. Она чувствовала что-то, но ощущения были смутные, неясные.

— Мы живём на древнем месте силы, которая питает здешнюю землю подобно воде, что питает зелёные луга. Научись чувствовать её тоже, она поможет в любой ворожбе, — продолжала Хельга, раскачиваясь ещё сильнее. — Очисти свою голову от мирских дум, ощути, как сила наполняет тебя…

Власа закрыла глаза и начала раскачиваться так же, как Хильга. Она обращалась к птице-оберегу, духам, своему дару, что позволял ей ощущать, призывать и направлять силу.

Это было непросто. Но Власе уже удавалось не отвлекаться на внешний мир. Она даже научилась ставить защиту от Черномара ночью, чтобы не смел тревожить её кошмарными снами, и с тех пор она ни разу не слышала пугающего шёпота во сне.

Сейчас же Власа училась управлять силой. Она впала в состояние полузабытья, как и Хильга. Время для неё будто остановилось или перестало существовать вовсе. В какой-то момент Власа почувствовала, как оберег обжёг кожу, а внутри стала растекаться уже знакомая сила…

— Получилось, — потрясённо выдохнула Власа, открыв глаза.

— Вот и славно. Теперь, раз ты уже наполнилась силой, самое время её применить, — впервые за всё время обучения улыбнулась Хильга. Её суровые черты на мгновение смягчилась, а от взгляда перестало веять северным холодом.

— Как применить? — не поняла Власа.

— А как пожелаешь. Можешь оберег создать или особое зелье сварить, сильное. Или приворот сделать, ежели есть на примете, кто сердцу мил, — на последних словах Хильга с пониманием усмехнулась.

— Я не стану привороты делать. Нельзя так, неправильно, — с запинкой вымолвила Власа. — Любовь же по доброй воле должна быть.

— Ну ежели по доброй воле хочешь, тогда плети оберег защитный от всякой чужой силы. И в особенности приворотной. Не то доброй воли так и не дождёшься никогда.

— Почему это не дождусь?

— А ты как думаешь? Не приворожишь ты, приворожат другие, которые ждать в поле ветра не станут,– нравоучительно сказала Хильга.

Власа вспомнила, как Агния заглядывала к ним с пирожками, и встревожилась. А если вправду приворотное зелье в тех пирожках было? Это что же, она доброй воли Мирона ждёт, а другая голову ему задурманит, да себе приберёт? Не бывать такому!

От вспыхнувшей ярости Власа даже кулаки сжала.

— Буду оберег защитный плести, только мне материалы нужны…

— Можешь взять у меня всё, что нужно. — Хельга кивнула в сторону трёх больших сундуков в правой стороне шатра. — Ты когда плести будешь, силы побольше вкладывай, не жалей, если хочешь, чтобы оберег сильный был.

Власа кивнула. Уж на защиту от всего недоброго она силу жалеть не станет. Даже если не быть им с Мироном вместе, пусть магия тёмная, да всякая нечисть его минует. Всё-таки давно не чужой он ей…

Власа пошла к сундуку. Признаваться в том, что она давно любит Мирона было тяжело даже себе. Наверное, именно себе — тяжелее всего… Тем более, если на взаимность надеяться не приходилось. Может, надо было ей бороться за свою любовь, да только навязываться не хотелось. Набегалась уже в своё время за Яриком, что сердце разбил. А, может, и Мирон точно такой же? Заранее-то ведь, не угадаешь…

Она села на ковёр из волчьих шкур, устилавший весь пол в шатре, и открыла сундук. Внутри и правда было всё, что нужно: крепкие нитки, ещё совсем новые, бусины, деревянные руны с уже проделанными дырочками для шнурка, камешки заговорённые.

Расположившись прямо на полу, Власа прислонилась спиной к крепкому, высокому сундуку и начала плести.

Мирон старательно повторял все движения за Яромиром, держа в руках меч. Оружие с непривычки казалось слишком тяжёлым, но менять его на любое другое Мирон ни за что бы не стал. Зря он, что ли выдернул его из земли в деревне с упырями? Тем более меч на редкость полюбился Мирону, уж больно хороша сталь, да и рукоять, что была украшена рунами.