Защебетали, заливаясь трелями птицы, тёплый ветер тихо шелестел листвой. Луч солнца падал на лицо, слепил глаза. Власа вяло пошевелилась, с трудом приходя в себя после тяжёлого сна. Странно, что Зарина до сих пор не разбудила её, да и привычных запахов трав в доме знахарки она не почувствовала…

Власа резко открыла глаза, но вместо своего дома увидела лес. В нескольких шагах звонко журчал ручей, солнце висело высоко над лесом, временами проглядывая сквозь зеленеющие ветви деревьев. Уже полдень.

Только сейчас Власа заметила грязное, порванное льняное платье и руки, исцарапанные в кровь.

Значит, это был не сон…

Внутри шевельнулся страх, Власа сжалась, огляделась по сторонам. Рядом лежала перевёрнутая корзинка. Неужели она всё растеряла, пока бежала?

В панике схватившись за корзинку, Власа заглянула вовнутрь и облегчённо выдохнула — на дне остались два белоснежных цветка, значит, всё это и правда случилось с ней наяву. Но кого она встретила ночью на поляне? Что случилось?

Власа вспомнила, как неведомая сила всколыхнулась внутри, и зловещие корни рассыпались в руках. Прислушалась к себе, даже на всякий случай закрыла глаза. Ничего. Всё как обычно, ни силы, ни жуткого шёпота из леса.

— Кому скажи — не поверят, — качнула головой Власа, до сих пор не зная, верить ли произошедшему. Не могло же ей всё привидеться ночью? Чудовище в лесу и голос… Неужто такое взаправду может быть⁈ Или не может?

Неспроста же люди боятся ходить в эту часть леса, даже знахарка и то запрещала Власе идти за цветами, а она не послушала, убежала втихаря…

Спрятав за пазуху два драгоценных цветка, Власа поняла, что безумно хочет пить. Ручей с виду был вполне обычным, и она решилась подойти. Загребла в ладони пригоршню ледяной воды, пригубила… До чего же вкусная, свежая. Давно такой не пробовала.

Утолив жажду, Власа стала смывать с себя кровь и грязь. А то люди увидят в деревне — испугаются, да новые сплетни начнут распускать. Они и так её ведьмой считают, не стоит лишний раз это подтверждать.

Власа переплела растрепавшуюся косу, завязав её ярко-красной лентой. Вроде бы всё. Теперь надо как можно скорее возвращаться в деревню. После страшной ночи она чувствовала себя совершенно измотанной, но отдыхать нельзя — не успеет засветло добраться.

Власа пошла по знакомой тропинке, которая вела к деревне. Днём было намного проще идти, да и не страшно совсем. Солнце играло в кроне деревьев, изредка касаясь лучами земли, в воздухе летала мелкая жужжащая мошкара, где-то над головой по веткам прыгала белка с пушистым хвостом, а больше никого. Вся нечисть спала, забившись в норы и ямы до темноты. Даже злые духи и те прятались от солнечного света, скрываясь в самых тёмных местах, какие только могли найти.

По сравнению с ночью днём было просто идти, да тропу хорошо видно. Только вот дорога назад показалась Власе с усталости вдвое длиннее, чем к болотам. Вчера она спешила, почти бежала, чтобы как можно скорее добраться до поляны с цветами, сегодня же шла, едва переставляя ноги. Солнце уже опустилось за горизонт, когда Власа, наконец, вышла из леса на край поля. Впереди горела огоньками деревня Заречье, за которой вдалеке блестела речка. Она почти добралась…

Близость деревни добавила сил — ведь осталось идти совсем немного, и Власа прибавила шагу. Дорога вилась лентой и уходила вниз, разделяя надвое засеянное рожью поле. Ночной холод уже забирался под платье, покрывая кожу мурашками. До чего же хотелось как можно скорее спрятаться в тёплом доме! Закрыться от всех кошмаров и съесть полную миску ароматной похлёбки с травами. Едва она вспомнила о еде, то почувствовала, как от голода потянуло желудок. Только вот с ужином ей придётся повременить, сперва надо приготовить лекарство больному мальчику, а остальное уж потом…

Заречье, как и остальные деревни, была огорожена изгородью из жердей для защиты от лесных зверей. С наступлением темноты ворота в деревню запирались, из-за чего Власе пришлось искать прореху в изгороди и через неё пробираться вовнутрь.

Она пошла мимо старых, потемневших от времени домов, в которых ещё изредка горели огоньки от зажжённых лучин. Несколько собак зашлись лаем, почуяв незнакомый запах, но бросаться на Власу никто из них так и не решился. Да что там говорить — звери дикие и то обычно обходили её стороной. То ли заговоры и обереги помогали, то ли взаправду силу неведомую чувствовали они во Власе и боялись приблизиться.

Добравшись по утоптанной дорожке до нужного дома, она постучалась в дверь. Вопреки ожиданиям, на пороге вместо матери мальчика появилась встревоженная знахарка Зарина.

— Жива! — она порывисто обняла Власу, чем вконец сбила её с толку. Нечасто наставница проявляла такие чувства, тем более вот так…

— Я принесла ведьмины слёзы. — Власа достала из-за пазухи два цветка и протянула их Зарине.

— Ты хоть понимаешь, что могла погибнуть⁈ Там же… там… — Зарина бросила взгляд назад, видимо опасаясь, что их услышат. — Потом поговорим. Заходи в дом, посиди где-нибудь. Снадобье я без тебя сделаю.

Забрав цветы, знахарка вернулась в дом. Власе ничего не оставалось, кроме как пойти следом.

В большой комнате горела растопленная печь, рядом на кровати лежал мальчик лет восьми, укрытый одеялом. Его щёки горели, глаза были закрыты, а губы иногда шевелились — он что-то бормотал в полубреду. Рядом сидела его мать, измотанная, осунувшаяся, несчастная. Обмакивая в холодную воду кусок ткани, она обтирала лицо сына.

На столе были разложены пучки трав, рядом с которыми стояли несколько небольших кувшинов с различными снадобьям — видимо Зарина продолжала поить ими мальчика, пытаясь хоть как-то помочь. Сейчас знахарка быстро начала делать новое зелье — положила в ступу ведьмины слёзы и стала растирать цветы в кашицу, смешивая с другими травами.

Опустившись на скамью у двери, Власа устало привалилась к стене. Она всё-таки успела, мальчик хоть и слаб, но теперь ему должно стать легче. Может быть, когда выздоровеет, ума прибавится — поймёт, что не зря взрослые запрещали в заросшем мутном пруду купаться и тем более нырять.

В тёплом доме Власу быстро начало клонить в сон, треск поленьев в печи и запах трав успокаивал, отчего усталость навалилась с новой силой.

Она даже не сразу заметила, как скрипнул порог дома, осторожно приоткрылась дверь и появилась кудрявая, взлохмаченная голова Ярика, сына кузнеца, что жил напротив.

— Матушка велела узнать, не надо ли помощи какой…

— Без тебя уж помогли, — махнула рукой знахарка, но, посмотрев на пустые вёдра у двери, добавила: — воды принеси, коли пришёл.

— Это я быстро, — оживился Ярик, проходя в дом. Высокий, темноволосый, с прямым носом, острыми скулами и карими глазами. Он был старше Власы на два года.

При виде Ярика Власа встрепенулась, сердце радостно забилось в груди. Она много лет считала сына кузнеца своим другом, до тех пор, пока не поняла — что любит его. Чувства оказались взаимны, но заявлять о них открыто, подводя дело к сватанию и свадебному обряду, они пока не решались и скрывали свои встречи от чужих глаз.

Ярик схватил около стены два пустых ведра и встретился взглядом с Власой. Пользуясь тем, что знахарка отвлеклась, он хитро улыбнулся ей, после чего указал взглядом на дверь.

Власа тоже улыбнулась и кивнула, поняв условный знак. Сердце ещё пуще заколотилось в груди от предвкушения. Наверняка, Ярик тоже скучал без неё, не забывал… Хотя, как могло быть иначе? Ведь они знают друг друга столько лет!

Да и выдумал он всё, что его мать послала сюда, наверняка сам пришёл, чтобы увидеть Власу, тем более такой повод подвернулся.

Когда Ярик вышел из дома с вёдрами, Власа решила выждать несколько минут. К счастью ни знахарке, ни матери мальчика до неё не было дела — они поили больного отваром из ведьминых слёз и помощь им, похоже, не требовалась. А раз так…

Пользуясь случаем, Власа незаметно выскользнула из дома и быстро пошла к колодцу. Там её уже ждал Ярик. Рядом с ним стояли два полных ведра — он не успел отнести их в дом, а может и вовсе не спешил.