Полезно сохранить то же обращение, что было в последнем письме вашего святейшества к московскому князю. Оно было запечатано золотой печатью, как это сделали и венецианцы, хотя я не знаю, всегда ли это необходимо. Из тех [писем], которые он писал вашему святейшеству и другим государям, можно извлечь повод для составления новых писем и снаряжения посольства, если когда-нибудь представится случай.

Недостаточно называть в письмах посла «возлюбленным сыном», необходимо приписать, какого ранга этот посол («большой», как они говорят, то есть чрезвычайный). Ведь название «нунций» или «интернунций» едва ли придает в их глазах какой-нибудь вес послу.

Подарки, посылаемые этому государю, должны быть достойны такого правителя. Посылаются они или от имени апостольского престола, или того, кто направляет посла. Некоторые дары также могут преподноситься от имени самого посла. Уже с древнейших времён московский князь и другие восточные правители считают, что им наносят обиду, если не присылают подарков. Но, как мы говорили, тому, кто уезжает от них, они часто преподносят подарки еще большей ценности.

По поручению вашего святейшества мы передали московскому князю очень дорогой хрустальный крест-распятие вместе с частью древа святого креста, на нём со всем искусством изображается страдание Христа; кубок из того же материала, с исключительным мастерством отделанный золотом, также чётки, или, как мы их называем, «короны», из драгоценных камней и золота, затем труды Флорентинского собора, изданные на греческом языке в виде очень красивой книги, и другие предметы благочестия немалой цены. Всё это понравилось государю.

Следовательно, будут одобрены и охотно приняты: вещи такого же рода, некоторые большие сосуды из серебра с отделкой золотом, в которые в Германии вкладывается больше труда, чем материала, также шелковые ткани, затканные золотом со своеобразным большим искусством, святые иконы, украшенные драгоценными камнями и жемчугом (на которых не должно быть изображения обнаженного тела), с надписью, сделанной греческими буквами, чтобы было ясно, что изображает эта икона, и написанные по греческому образцу.

Если посол — духовное лицо, то чем меньше в его одежде будет роскоши и украшений, тем большим почетом будет он пользоваться. Так как епископы у московитов выбираются из числа монахов (а они постоянно воздерживаются от мяса, хранят целомудрие и, сохраняя облик бедности, одеваются в почти монашескую одежду до пят), они, чрезвычайно укрепились бы в своей схизме, если бы заметили, что кто-нибудь из нас одевается больше для внешнего блеска, чем из соображений религиозности.

Мы носили четырехугольную шляпу большего размера, чем их остроконечные или маленькие круглые шляпы или другие в этом же роде. Они, помимо того, что защищают от дождя, холода или солнца, придают какой-то светский вид, и, по-видимому сами по себе показывают, что они не являются признаком духовного лица.

Московиты очень бранят короткую итальянскую, французскую, испанскую и германскую одежду, потому что она оставляет открытыми те части [тела], которые следует скрывать более всего. Сами же они, следуя обычаю всего Востока, одеваются для степенности в два или три платья почти до пят. Рукава они носят довольно длинные, так что рук даже и не видно, когда они что-нибудь делают. Поэтому те, которые отправляются туда, пусть оденутся в одежду подлиннее, в такую, какую носят поляки и греки. Это удобно и в смысле расходов, и в дороге, и для тела. Я бы сказал, она заменяет дорожный плащ. Начиная с Польши, посол нигде на постоялых дворах не найдет ни покрывал, ни подстилок, если не привезет с собой, так что ему крайне необходима такая постель, которую можно расстилать, а закрываться со всех сторон можно будет мехом или тканью, на которой он будет спать, чтобы меньше страдать от сажи, которая даже и в лучших спальнях в Московии и Литве попадает в глаза спящему, или защищаться от острого жала комаров, которые в противоположность другим насекомым летают в темноте и прокусывают легкую ткань. Пусть у него будет и палатка, которую можно было бы разбить среди поля, когда нет никакого убежища. А если привезти куски простой черной ткани, которыми можно разделить спальню на несколько частей, это очень поможет послу сохранить благопристойность. Я даже не могу выразить это словами, потому что в одном и том же теплом помещении, где живет вся семья, зимой помещаются все, особенно в Польше и Литве, там же по большей части находится и скот.

Если кто-нибудь повезет с собой для своей свиты сукно и шелк, что в Литве, по тамошнему обычаю, идет на платье, он провезёт их легко, да и портятся они меньше.

Если они будут носить кресты на шее (а в Московии все носят их под рубашкой), нужно остерегаться, чтобы они не свисали с груди на живот. Московиты считают самым большим позором, если святой крест свисает ниже пояса. Мало того, если они увидят, что четки со вделанными в них крестами свисают с пояса, то, по их мнению, это величайшее оскорбление святыни, так как они прикреплены на позорном месте.

Они считают недопустимым класть святые иконы вместе с другими мирскими вещами или одеждой, чистить и вытирать их, поплевав на них, топтаться на одном месте, ходить с открытой грудью, шагать нескладной и необычной походкой (особенно, если идут к государю).

Если другим государям потребуется писать письма к московиту, нужно остерегаться, чтобы те, которые их переписывают, не оказались бы схизматиками или еретиками (какими в большинстве случаев являются в наше время те, кто этим занимается) или чтобы они не написали их, как говорят, сухо или недостойным образом. Они или очень холодно говорят о великом первосвященнике, или умалчивают о том, что принесло бы много пользы христианской республике и [делу] внесения в Московию имени Христова в его истинном почитании. Кое-что из этого мы претерпели от людей такого рода (даже и при самом заключении мира), но здесь было бы долго об этом рассказывать.

Поэтому нужно излагать на латинском языке содержание нужных писем государю, чтобы впоследствии какой-нибудь верный католик точно передал его и чтобы секретарь по приказу государя записал ето почти в тех же выражениях.

Поэтому желательно, чтобы текст писем государи писали иа латинском языке, а впоследствии какой-нибудь верный католик перевел бы его и почти дословно по приказу государя продиктовал секретарю.

Некоторые приставы (хотя и не все) обычно довольно жадны, и поэтому едва пройдет два дня после встречи с послом, как они через переводчика начинают выпытывать у посла, что они могут рассказать своему государю о тех подарках, которые они получили. Поэтому не будет никакого вреда в том, чтобы дать им надежду, если они будут вести себя надлежащим образом; если же они будут более докучными, ответить при случае, что не подобает давать что-либо другим раньше даров, предназначенных государю, или, наконец, сказать, чтобы они доложили [государю], что ничего не получили. Впрочем, этому народу можно оказывать благодеяния, но он до такой степени впитал в себя другие качества, что больше ценит того, кто внушает ему страх, чем того, кто прямо соглашается на их требования. При отъезде можно раздать 25 или 30 золотых приставам и столько же слугам, оказывавшим услуги или приносившим подарки от государя, если только [посол] не захочет дать им что-нибудь более ценное.

При отъезде на границе Московии будет полезно распорядиться дать или даже самому раздать (чтобы не было наговоров) золотые перстни и кресты, сделанные по русскому образцу, или какое-то количество денег, чтобы они разделили между собой.