Нейт вернулся под навес, вроде как на пост. Караулить. Проводил взглядом лейтенанта, пока тот не скрылся во тьме. Припомнил и резкое лицо, и даже заметные высокие сапоги. Имя малознакомого офицера сейчас вылетело из памяти, если когда-то там и было. На Карском валу сейчас находилось слишком много народу, чтобы знать всех наперечёт. Но именно этого, это лицо, сапоги… даже мельком, в беспокойном свете факела нельзя было спутать.
Двумя месяцами ранее.
Надкусив увядшее, мягкое яблоко, Иоргас скривился. Осмотрел презрительно место укуса. Недовольно сглотнул. Буркнув что-то на своём наречии, запустил лежалый плод ввысь, в сторону редакарских укреплений.
— Бросок что надо. — Безразлично отметил Нейт. Он как раз снова рассказывал о своих садах, но, сбившись, замечтался и прекратил.
— Может даже убил кого. — Кисло согласился здоровяк. — Или подкормил. Но с такими червиями и потравить можно.
— Червями. И не ядовиты они. Просто противные.
Рассуждения о червях прервал ответный снаряд, прилетевший в бревно рядом и скатившийся почти под ноги. Это тоже было яблоко, только большое, крепкое и зелёное. С дырой посередине. Вероятно — метавший насадил его на палку, чтобы докинуть наверняка, редкий человек мог бы осилить такой бросок голыми руками. Сидящие неподалёку ополченцы засмеялись, Иоргас протёр плод, захрустел довольный.
— Чем ещё угостите? — Крикнул кто-то, сложив руки рупором.
Пару секунд прислушивались, было довольно тихо, если не считать вечного монотонного жужжания лагеря.
— А что ну-ужно? — донеслось с той стороны…
Обмен пошёл хорошо. Крепкий табак в одну сторону, мешочек соли в другую, огниво сменяли на рукавицы, сальные свечи на жжёный сахар, сушёный чеснок на жгучий перец и так далее, и не всегда даже из интереса в чужом имуществе, а и просто из желания меняться. Через час после яблок, врагов уже разделяла какая-то дюжина шагов и карские ополченцы перебрасывались с наёмниками Редакара всяким без замаха, без использования пращей или палок, а чуть ли не отдавая в руки. Придерживаясь лишь самой небольшой дистанции, перешучивались не повышая голоса, и с достаточным комфортом рассевшись среди изломанных кустов ничейной низины, разделяющей две стороны укреплений.
Всего здесь собралось человек двенадцать. Сам Нейт, пятеро карсов-ополченцев вместе с доедавшим огрызки Иоргасом, черноволосый, черноглазый сардиец, трое бирнийцев из Редакара, тоже, впрочем, смугловатых, и горбоносый общительный леммасин, болтавший больше прочих и явно любящий поторговаться. Нейт, можно сказать, и сам не понял, как сменял свой нож на невзрачного вида камень. Нож был хорош, узкий и длинный, с красивой насечкой на обухе и резной костяной рукоятью, но и леммасиец, в этот раз, отдавал вовсе не хлам. Сослуживцы Нейта, лучше его разбирающиеся в магии, уверяли, что «волшебный камень» такого размера стоил хорошего ножа. Прямо там набили табаком потёртую трубку, дали огнивом искру, соскоблили с камня немного зеленовато-серой пыли, необходимой для колдовства. Говорили о дождях и осеннем солнце, бабах и кровавом поносе, вездесущих крысах и злобных командирах. Говорили на удивление легко, пусть даже и вспоминая иногда общие слова, разбирая произношение, помогая пониманию жестами. Жизнь, полная свершений и смысла, которой так ждал Нейт ещё недавно, словно бы хромала, а теперь споткнулась и рухнула окончательно, обнажая нелепый костлявый зад. Убогую, в сущности, подноготную того, чем влекла раньше. И ведь он понял это почти сразу, понял, впервые по-настоящему замерзнув. Люди вокруг, должно быть, тоже понимали…
— Э-эй… воин, не молись столь усердно, — леммасиец с улыбкой принял трубку, передал дальше. Редкие лоскуты дыма плавали между людьми, цеплялись за колючие ветви кустов. — Выдыхай, как прочёл слова пару раз. Иначе на своих ногах до своих не дойти. А камень теперь твой, боги будут рядом.
Рядом смеялись, шутили о богах. Потом снова о бабах. Крысах и командирах… Резко взвыл тревожный рог. На секунду застыли, потом бросились кто куда. Нейт, на ватных ногах и с тяжёлой головой, бежать не мог, но двигался удивительно быстро. Словно верхом.
Теперь он не так хорошо помнил, что именно понял, что почувствовал, впервые колдовав с камнем. И не был уверен, что дело именно в нём. Тогда, два месяца назад, после трубного зова все кинулись к своим позициям, за стены и частокол. Пятерых карских ополченцев схватили свои же, под командой того самого молчаливого лейтенанта. Нейта же Иоргас протащил в суматохе так ловко, что никто не успел сообразить, были ли они вместе. Тех пятерых вскоре приговорили к сотне ударов стимулом, заостренный палкой для наказаний, за братания с врагом. Ни один, разумеется, не пережил и половины. Среди палачей был неутомимый лейтенант в высоких, явно дорогих сапогах. Крепкие палки хлестали спины, щелкали о головы. Кожа и мышцы рассекались, отвечая мелкими брызгами. Даже затихшие, неподвижные уже тела, получали сполна, точно и неумолимо, ровную сотню ударов.
*******
Командный пункт редакарских наёмников рос и видоизменялся постоянно. Начавшись с затёртого шатра, он постепенно обрастал стенами из бруса, кирпича-сырца или валунов на известковом растворе, стены эти утеплялись и украшались разнообразными шкурами, кожами и гобеленами, а что прикрывало деревянную обрешётку высокой крыши — снизу уже было и не разобрать. Это причудливое строение вобрало в себя известную походную практичность и фортификационную мощь, своеобразно перемешав их и практически начисто лишившись и того, и другого.
Посреди главного зала потрескивал длинный очаг, выпуская к отверстиям в крыше несколько ровных струек дыма. Здесь, отогревая подмёрзшие было руки, ожидал Дюк Тафт, непринуждённо насвистывая себе под нос какую-то солдатскую песенку. Волею судьбы — ему так и не пришлось повоевать на стороне карсов. Когда он наконец добрался до линии укреплений, истратив всё до последней медяшки на вино и шлюх, дела уже обстояли не лучшим, для местных, образом. Быстро оценив настроение и состояние своих возможных союзников, молодой наёмник решил, что союз этот невыгоден, опасен и даже скучен — а значит и невозможен. Прошатавшись пару дней там и сям, чутко вынюхивая и высматривая возможности, Дюк перемахнул изрытые рвами холмы, ловко минуя посты и караулы обеих сторон, и, принеся с собой некоторую, относительно полезную информацию, был легко принят на службу под знамёна Редакара. И служил вот уже три месяца, постепенно пробираясь к нужному очагу.
— Я, кажется, уже говорил, что свистеть, скрипеть, пердеть и всячески шуметь здесь могу только я? — Раос, выходя из задних комнат, одевался на ходу. — И какого чёрта ты опять здесь? Мы же нарезали тебе задач дня на три.
— Командир, — Дюк Тафт поклонился вежливо, без тени смущения, — мы закончили все приготовления час назад. Я сумел верно мотивировать бойцов, ведь вовремя сказанное слово — может и…
— Может быть почти столь же ценно, как и своевременное молчание. То есть — заткнись, юноша. Пива!
На крик из разных комнат выскочили сразу две девушки, одна с кувшином, другая с уже наполненным кубком. Та, что с кубком, растерянно замешкалась и попятилась назад, стреляя испуганными глазками и закусив губу.
— Э-э-э… ладно, ладно, иди сюда. — Подобревший Раос подманил прислужницу жестом, принял кубок с усмешкой. — В этом деле перестараться не грех. И ты кувшинчик поставь, за мной нетерпеливый вояка поухаживает. Всё девоньки, свободны. — Он шлёпнул обеих по ягодицам, вроде бы без усилий, но обе с писком подскочили и поспешили вон.
Раос опрокинул кубок, выпивая пинту в три глотка, удовлетворённо вздохнул, бухнул пустою посуду о стол. Дюк тут же долил из кувшина.
— Ты сметливый парень, — пробасил командир наёмников низко, тихо, весомо, — но, что в твои годы и понятно, совершенно зелёный. И хоть сам, очевидно, мнишь себя дядькой бывалым — суетишься совсем как та девка. Но ей-то можно. А тебе нет. И ежели хочешь не только здесь разливать — излишнюю резкость попридержи. То, что лезешь без мыла… повыше, мне понятно. Простительно. Но приказы изволь исполнять точно. И в срок. Торопыги, говорят, очень весело горят… хе-хе. Ну я прям талантище. У некоторых, понимаешь, врождённый талант есть, от природы и сразу знают, как и с кем говорить надобно. Верно чувствуют это. Так вот у тебя такого таланта нет. А значит сильно старайся, и лишнего не разводи.
