Ярость снова накрыла меня… корни так и не засохли. Как он посмел? Как он посмел вести меня за собой, заставляя желать большего, хотя никогда не планировал доводить дело до конца? А потом бросить меня из-за того, что может случиться позже… Из-за страха…

— Эта та сторона, которую мы все привыкли видеть, — одобрительно кивнула Маккензи.

Нет, это что-то другое. Что-то более глубокое. Но я не стала ее поправлять.

— Он когда-нибудь возвращался к прошлому?

— Никогда. Даже когда я впадала в отчаяние и пыталась привлечь его внимание, общаясь с кем-то другим, — с горечью добавила она.

У них была своя история, но я не хотела в нее лезть.

— Так… какое оправдание у него было для тебя? — спросила Маккензи.

— Ты слышала о моем видении с Гевином?

Она кивнула.

— Гэвин просил совета.

— Вот из-за этого мы расстались.

Гнев появился в ее глазах. Из-за того, как он поступил со мной?

— Когда-нибудь найдется та девушка, в которую он влюбится. И надеюсь, она бросит его, и он узнает, каково быть брошенным.

Может быть. Но это будет означать, что он любил ее. Мои ногти впились в бедро.

— Думаю, что твоё видение с Гэвином — это причина, по которой Коул не говорит о разрыве, — сказала Трина. Она припарковалась на подъездной дорожке Рив. — Он не хочет, чтобы Гэвин пришел к тебе за информацией о твоих способностях, а он обязательно это сделает, если узнает, что ты рассталась с Коулом.

— Это на него не похоже, — сказала Маккензи, немного смущенная. И очень заинтригованная. — Когда Коул расстаётся с девушкой, ему обычно все равно, что она делает или с кем проводит время.

Часть меня хотела восторгаться этим знанием. Может быть, я все еще небезразлична ему. Другая часть меня насмехалась. Я была такой жалкой… не так ли?

— У нас с ним все кончено, и точка. Со мной все будет хорошо, — сказала я твердо. — Спасибо, что подвезли, девочки. И за разговор. Я ценю это.

Маккензи схватила меня за руку, останавливая, прежде чем я успела выйти.

— Мы рядом, если понадобится.

* * *

Мне снова снился сон.

Мама потянулась ко мне. По моему телу разлилось тепло.

Она потрясла меня, крича:

— Алиса! Проснись!

Нет. Не в этот раз.

Зомби схватили ее, вытащили и бросили на холодную, твердую землю рядом с моим отцом. Затем они наклонились к ней, исчезая внутри нее, пожирая ее душу прямо из ее тела. Сначала она кричала и боролась. Потом стала извиваться. Затем она затихла. На ее коже появились черные волдыри, токсин зомби отравлял ее изнутри.

Я смотрела, беспомощно всхлипывая.

Когда проснулась, мои щеки оказались мокрыми.

Неужели она так умерла? Даже мысль об этом наполнила меня ужасной, темной яростью. Мама была такой нежной, любящей женщиной. Она никогда не причинила бы никому вреда. Чтобы эти существа так мучили ее…

«Не могу смириться с прошлым». Я встала с кровати и пошла в душ, и стояла в нем, пока мои пальцы рук и ног не стали похожи на чернослив. Я вытерлась полотенцем, провела дрожащей рукой по покрытому паром зеркалу. Посмотрела на свое отражение и потрясенно отшатнулась назад. Я была… Я была… «Невозможно».

Тик-так. Тик-так.

В глубине моего сознания начал шептать голос, вторя биению нового сердца. Я подошла к зеркалу так близко, как только могла, врезавшись в раковину. Под моими глазами и вокруг губ появились темные пятна, а над сердцем красовалась черная точка размером с большой палец. Хотя я терла со всей силы, оставляя рубцы и почти сдирая кожу, пятна остались.

Может ли такое случиться из-за стресса?

Может быть. Возможно.

Я отвернулась от стекла, и звук «тик-так» затих. Дрожащими руками надела футболку, джинсы и ботинки, а к каждой ноге прицепила по ножу.

Я взяла свой телефон и написала Кэт.

Я:

Было послеобеденное время субботы. Я перестала избегать Коула. Ходила в его спортзал и продолжала жить дальше. Заточение не принесло мне ничего хорошего. Очевидно.

Бешеный Питбуль:

Я:

Бешеный Питбуль:

Рив:

Я прошла по коридору и поднялась по лестнице. Апартаменты Рив занимали весь верхний этаж. Я преодолела лестничную площадку и вошла в гостиную, оформленную в розовый цвет, в сочетании с кружевами и оборками. Каждый раз, когда я поднималась сюда, мне казалось, что, я попала в День святого Валентина.

Дверь в спальню была открыта. Девушки сидели на краю кровати с балдахином (она тоже была розовая). Рив положила руку на лоб Кэт. Кэт качала головой, отрицая что-то, ее щеки были бледными, а под глазами залегли темные круги.

— Ты в порядке? — спросила я ее.

Карие глаза посмотрели на меня, но тут же опустились.

— И ты туда уже. Я пропустила свои бьюти процедуры, вот и все.

Нет. В этом что-то большее. В последнее время у нее было больше плохих дней, чем хороших.

Она снова посмотрела на меня, оглядев, и нахмурилась.

— Что с тобой? То есть, я знаю, что у тебя что-то случилось, о чем у тебя не хватило порядочности поделиться с нами, но вау. Ты, словно ходячая смерть.

— Кэт! — сказала Рив.

— Что? Это правда.

Я попыталась оттереть пятна с моей кожи.

— Не знаю, что случилось, но я не могу убрать эти пятна.

— Пятна? Какие пятна? Ты выглядишь так же, как и всегда… и это, кстати, комплимент. Ты как фея из зимней страны чудес, и меня бы съела зависть, если бы…

— Ты не была так влюблена в себя, — смеясь, перебила Рив.

— Вот именно! Ну вы же сами видите? Бог был в ударе, когда создавал меня, все, как по маслу: сексуальность здесь, потрясающая внешность там. Дело в… твоих глаза, — сказала мне Кэт. — Они более блеклые, чем обычно.

Пятна исчезли? Так быстро? Я подошла к зеркалу на туалетном столике и наклонилась, положив ладони на поверхность, усыпанную косметикой. Мое отражение смотрело на меня в ответ, пятна были такими же темными, как и раньше. Разочарование охватило меня за долю секунды до того, как я поняла, что что-то еще было не так. Что-то гораздо страшное.

Я не улыбалась… но мое отражение улыбалось.

Тик-так.

Я покачала головой и моргнула, но изображение осталось прежним. Тик. Пошатнувшись, я протянула руку и похлопала себя по губам. Так. Я не улыбалась. Тик.

Больше не в силах смотреть на это, я выпрямилась и отвернулась. То, что я только что видела… всему виной мое воображение.

— По-твоему, я выгляжу нормально? — потребовала я.

— Конечно. Ты немного похудела, но бабушкины кексы с шоколадной крошкой исправят ситуацию… скажи ей, скажи, я хочу кексы с шоколадной крошкой, — сказала Кэт в то же время, когда Рив ответила:

— Абсолютно.

Вот и подтверждение. Во всем виновато мое воображение.

«Ничего страшного», — решила я. Все пройдет, когда справлюсь со своим стрессом.

Я облизнула губы. Первый шаг: мне нужно перестать притворяться.

— Итак… мы с Коулом расстались. Между нами все кончено на сто процентов. Нет никакой надежды на то, что когда-нибудь снова будем вместе.

— Что? — Кэт ахнула, вскочив на ноги. — Что он сделал? Уверена, что это он во всем виноват, этот придурок! Я убью его. Клянусь, убью! Рив, где твой «Скиттлз»?

Рив проигнорировала ее, поднеся руку к сердцу.

— О, Али. Мне так жаль.