— Но-но, повежливее, — шутливо толкнув её в бок, проворчала я. Какая всё-таки у Жанны подвижная психика, мне бы такую!

— Майка, а ведь ты всё знала с самого начала… Ай-яй-яй, как нехорошо, — она погрозила мне пальцем. — Каратисты, блин! Надо же выдумать!

— Ну не могла же я прямо там тебе всё объяснять. Каратисты — это первое, что пришло мне в голову! Потом я много думала, с Федькой советовалась, сказать тебе или нет. А когда стало понятно, что у вас все серьёзно, я пыталась отговорить, сказать все напрямую — у меня язык не поворачивался. Потом мы поссорились, и вот в тот момент, положа руку на сердце, ты бы мне поверила? Вчера я Фила подкараулила с разговором, чтобы он признался тебе. А он сказал, что любит тебя и боится потерять. Во как!

— Что, так и сказал? Боюсь, мол, потерять? — расцвела подруга.

Я покровительственно кивнула.

— А он хоть перекинулся для демонстрации? — сама я никогда не видела их в волчьей шкуре.

— Ага, — Жанка таинственно улыбнулась, — я его попросила показать себя. Он долго отнекивался. Зачем, мол, полукровка, ничего не решает, обязательств пред кланами не имеет — не стоит, в общем, такого внимания его оборотная сторона. Живёт человеческой жизнью, так, зверя выгуливает на охоту, и всё. В отличие от Яна.

— А что, Ян всё решает и состоит во всех кланах? — язвительно поинтересовалась я.

— Я точно не знаю, но Фил сказал, что Ян глава какого-то там важного клана.

Теперь понятно, что источники информации для него, определенно, не проблема.

— Мне вообще до него нет никакого дела.

— Конечно-конечно…

— Жанна!

— Молчу.

— И чего, даже не страшно было? — решила вернуть разговор в прежнее русло я.

— Ты про что?

— Про зверя Фила.

— Было.

— Кроме шуток?

— Да. Но он же Фил. И меня не обидит. И я, вроде как, успокоилась. Он такой классный волк!

— И чего, волк, как волк?

— Крупнее. Размером с сенбернара, — весело уточнила она.

— Ого.

— Май, а оборотни часто с людьми живут? Ну, в смысле как муж и жена?

— Не знаю, Жан. Федька сказал, что это не редкость. А так вымрут ведь.

— Теперь давай ты, выкладывай всё!

— Я мало, что могу рассказать. Встречала нескольких оборотней раньше, даже парой фраз обменивались, но не более того, знакомы мы не были. Двое, кстати, в нашем универе на мехмате, по-моему, учатся. Но я никогда особо не интересовалась подробностями о них. Информацией обладаю в основном от Федьки. Точно знаю, что у них абсолютное табу на причинение вреда людям. А вот между нашими расами довольно прохладные отношения.

— Так вот почему тогда ты себя так странно вела!

— Да, я напряглась, и не знала, чего от них ждать. А Ян, он что-то там себе напридумывал, меня подозревал в какой-то ерунде и наехал сразу. Правда, потом извинился.

— Так, а на дне рождения что между вами произошло? Ты намеренно не понимаешь шуток?

— Если бы. К ведьмам у него специфическое отношение. О чём он не устаёт мне напоминать. А потом удивляется, что меня это задевает. Короче, лучше не спрашивай!

— А, по-моему, он очень расстроился тогда. Сначала такой жизнерадостный был, а теперь ходит мрачнее тучи. Ты разбила ему сердце, — кокетливо улыбнулась подруга.

— Жанна, пожалуйста, не надо, — простонала я, — не хочу об этом говорить.

— А чего с Федькой-то? Из-за чего они с Яном подрались? Тут как можно подробнее и в лицах.

— В лицах не могу. Когда я приехала, они уже закончили. А Федя этот, партизан пришибленный, не говорит мне ничего. Смысл в том, что на дне рождения Ян сказал мне кое-что о моём роде. У меня были другие представления об этом, но, как выяснилось, он был прав. Фёдор же хочет выяснить, нафига оборотню знать обо мне. Как минимум. В остальное я не посвящена.

— Ладно, попробую выведать у Фила.

— Твой Фил — просто бесценный источник информации, — ехидно заметила я.

— А ты с Федькой помирись, — подкол она проигнорировала. — Вон он уже восемь раз позвонил, — ткнула она в экран моего телефона, — в ногах валяться будет, чтобы ты его простила!

— Обойдётся. Ещё ведь чучелом меня обозвал, паршивец.

— Ну, это он, конечно, зря. Надеюсь, ты из него душу вытрясешь? — демонически захохотала подруга.

— Даже не сомневайся, — мстительно пообещала я.

Тут снова зазвонил телефон. Опять Фёдор. Ну ладно, пусть извиняется. Я нажала кнопку приема звонка.

— Заяц! Почему трубку не берёшь, я чуть с ума не сошёл, ехать к тебе собрался!

— Не надо сходить с ума. Больше я как чучело не выгляжу. У тебя всё? — сухо осведомилась я.

— Прости, это я от злости на твоего оборотня сказал, — принялся оправдываться Фёдор.

— Он не мой! — тут же взорвалась я. — Ты что, ещё хочешь поругаться?

— Нет-нет, уже вполне достаточно, моя Констанция!

Ну всё, достал!

— Знаешь, что, Феденька, иди ты… в пень! — я бросила трубку. — Это он так в ногах валяется? — показала я пальцем на телефон, лежащий на столе. — Тоже мне, Фёдор Петросянович, блин! — мне уже самой стало смешно. А Жанка юмора не поняла и удивленно на меня взирала. — Шутки шутит, — пояснила я и махнула рукой, — рассказывать долго.

***

На следующий день я встретила Федьку в коридоре одного из корпусов универа. Он дебильно улыбался, глядя меня, и открыв дверь в аудиторию, галантно пропустил меня вперёд. Я, вскинув подбородок и чопорно поджав губы, зашла, а он при этом нарочито почтительно поклонился. Я отвесила ему шутливый подзатыльник.

— Ну и гад же ты, оказывается, Федя Закревский!

— Это все от чувств-с! — продолжал ломать комедию друг.

— Милый Д'Артаньян, мне со вчерашнего дня не даёт покоя мысль о вашей кляче. Как там Росинант, не издох давеча часом? — поддержала игру я. — Пока ещё не поздно, предлагаю эвтаназию. Будьте милосердны! — я смахнула с щеки воображаемую слезу.

— Ну что вы, прекрасная Констанция, он в отличной форме! Там, на парковке бьёт копытом. И кстати, его зовут не Росинант, — расшаркался в любезностях этот долбанутый мушкетер.

— Я же не виновата, что у вас не хватило фантазии выдумать имя для своего скакуна, поэтому пришлось обратиться к другому классику. И это вовсе не повод обвинять меня в дремучести!

— Почему же не хватило? Просто история об этом умалчивает.

Мне всё это внезапно надоело. Все вокруг пялились на нас, как на артистов заезжего шапито.

— Хватит. Мне уже не смешно, — я потянула его за парту. — Я тебя внимательно слушаю, — требовательно к нему повернулась я, когда мы уселись.

Федя изобразил на своем лице удивление.

— В смысле?

— Не прикидывайся дураком, — начала свирепеть я.

— Я и не прикидываюсь.

В смысле, дурак и есть. Так можно продолжать до бесконечности.

— Хорошо, версия для особо талантливых: о чем вы разговаривали с Яном?

— Я отвечу, если ты скажешь, какого рожна ты с ним обнималась, — он нахально развалился на стуле.

Я скрипнула зубами. Совсем обнаглел.

— Не понимаю, какое тебе дело до того, с кем я обнимаюсь? Тем более что с ним я не обнималась! Я же не спрашиваю тебя, с кем ты обнимаешься или чего ещё там делаешь!

— Неправильный ответ! — он снисходительно мне улыбнулся.

Ни черта он мне скажет.

Прозвенел звонок. Я достала из сумки тетрадь и ручку, обрушила это все на парту и отвернулась от Фёдора. Он пододвинул стул ко мне поближе и потянул меня за рукав. Я раздражённо оглянулась на него.

— Ну не обижайся, — выпятив нижнюю губу, Федька тихонечко толкнул меня плечом.

Вот идиот! Ещё с этим фингалом. Я досадливо цыкнула, но сдержать улыбку не смогла.

***

Когда мы шли к парковке, чтобы поехать домой, я сообщила Федьке:

— Я собираюсь позвонить Ярославу. Ну, тому блондину, помнишь?

— Когда? — его игривую веселость как ветром сдуло.

— Сегодня.

— На встречу пойдем вместе.

Какая самонадеянность.

— А тебе не кажется, что после происшествия с Яном, я вряд ли захочу идти вместе с тобой? — раздражение встрепенулось и начало расти в геометрической прогрессии.