Как только я вошла в квартиру, обнаружила страстно целующихся Федьку и Светку.

Шикарно! Этот идиот снова принялся скакать на старых любимых граблях.

Я прошла мимо них на кухню и достала из шкафа бутылку коньяку.

— Ну что, настигла своего Отелло? — раздалось мне вдогонку.

— Нет… И он — не Отелло.

— Ладно, просто психованный ревнивец.

— Что за чушь? — вернулась в комнату я.

— Да это невооруженным взглядом видно! Он, наверное, уже пожалел, что меня вытащил! — Федька, кряхтя, развалился на диване, утянув за собой Светку, сияющую, как альфа Центавра, с глупейшей счастливой улыбкой на лице. — И ещё всю дорогу допытывался, что у нас с тобой, в самом деле дружба или более тесные отношения…

— Ну, а ты что? — напряглась я, с Федьки станется наболтать ерунды в свете «этот оборотень тебе не пара»!

— Что-что… Сказал, что мы на соседних горшках сидели и…

— Опять ты про горшки! — в ужасе взвыла я.

— А что надо было сказать? — удивился Федька, выхватил из моих рук бутылку и сделал глоток.

— По-человечески не мог объяснить, что мы друзья и всё?! И что ты как придурок иногда себя ведёшь и лезешь целоваться, когда тебя не просят!

Светка подозрительно покосилась на меня, а я прикусила язык.

— Так я и… Да все нормально, не психуй. Зря ты только обниматься полезла… Дурында, надо было его сначала обнимать.

— Я даже его поблагодарить не успела, — тоскливо плюхнулась на диван рядом с Федькой и я.

Чувствовала я себя ужасно. Завтра позвоню ему в офис. Или приду и лично всё скажу, не по телефону. — Ладно, хватит об этом. Расскажи, что произошло у Лютичей. Федька выразительно показал глазами на умиротворенную Светку, я едва заметно махнула рукой.

— Когда ты убежала, Ярослав уже очнулся, примчался и в праведном гневе чуть не прибил меня. Но сдержался. Они меня скрутили и заперли. Видимо, он ждал, что ты вернёшься. Почему ты, кстати, не попросила помощи у моих?

— Я просила, но Леонид, чтоб ему провалиться, постарался максимально прикрыть себе зад при минимуме действий, — негодовала я. — А потом я подумала о Яне.

— Выходит — мне повезло, что он к тебе неровно дышит, — заключил Федька. Я не стала комментировать его высказывание.

— Так что же дальше было?

— А дальше, твой волчий рыцарь со своими друзьями ворвались в дом и едва не порвали твоего папочку на тысячу маленьких Ярославчиков.

— Едва? Ему что, удалось отбиться? — опять проигнорировала я «моего волчьего рыцаря».

— Он сбежал, выскользнул в последний момент. Но Ян его знатно потрепал.

Я поёжилась. Мне стало не по себе от осознания, что теперь Ярослав может с полным правом считать меня предателем Рода и его лично, и бог знает, каким способом отомстит.

— Не бойся, зная о твоём мохнатом покровителе, он сейчас поостережётся к тебе соваться. Сидит, наверное, в укромном уголке зализывает раны, — словно прочитав мои мысли, успокоил Федька.

Я с беспокойством посмотрела на друга.

— Ты сам-то как? Может тебя в больницу отвезти?

— Я отвезу! — встрепенулась Светка.

— Ничего, оклемаюсь, — он принял нарочито бодрый вид.

— А Ян?.. Он… С ним всё в порядке, как думаешь? — от смущения мои щёки залила краска.

— С ним-то всё хорошо, даже если он ранен, то быстро восстановится. Уж точно раньше меня, — он внимательно следил за моей реакцией — после его слов я заметно с облегчением выдохнула. — А вот ты, похоже, больна. Увы, не мной!

— Почему это увы?! — тут же взвилась Городецкая.

— О, боже, только не начинайте свой мексиканский цирк! — резво вскочила с дивана я и раздражённо утопала на кухню.

Сразу, как только проснулась, я нашла телефон Янова офиса и принялась туда звонить Федькиного домашнего.

— Доброе утро, компания «Константа групп».

— Здравствуйте, могу я поговорить с Яном Александровичем?

— Представьтесь, пожалуйста, — потребовал женский голос.

— Майя Русакова, — моё сердце учащенно забилось.

— Яна Александровича нет на месте, как только он появится, я ему передам, что вы звонили.

— Спасибо.

Я угрюмо положила трубку.

Светка с Федькой после бурной ночи уже успели разругаться в пух и прах, естественно, из-за моего навязчивого присутствия (зримого и незримого) в Фединой никчёмной жизни, везде и всюду. Поэтому утро проходило за чашкой мерзкого растворимого кофе, но тихо и мирно, ровно потому что Городецкая только что феерично и с помпой свалила в рассвет.

Мы решили, что я пока останусь у Федьки — бережёного бог бережёт. Да и помогу ему чем-нибудь… Хотя бы вот синяки да ссадины вонючими бабушкиными мазями обрабатывать. Пока он не придёт в себя после безумного приключения у Лютичей.

Целый день я провела в ожидании звонка. Ходила как зомби, что-то делала, говорила, даже не помню что. Федька с беспокойством на меня смотрел, время от времени спрашивал, что со мной происходит, но получал неизменный ответ: «всё хорошо» в совокупности с механической улыбкой. И по его лицу было видно, что ни фига он мне не верит. А мне было всё равно — главное, глубже не копает и ладно — объяснять ему я ничего не хотела.

Почему Ян мне не звонит? Может быть, что-то случилось? Или просто злится на меня? Я так накрутила себя этими бессмысленными терзаниями, что к вечеру чувствовала себя как разбитое корыто из сказки Пушкина.

Он мне так и не позвонил. Только ближе к ночи меня осенило, что Ян не знает номера моего телефона. Да и телефона у меня нет — я его потеряла, а новый ещё не купила. Куда же ему звонить-то? Завтра же исправлю эту досадную оплошность! Воодушевившись этим, счастливая, я уснула.

Ночью мне приснился очень странный сон. Я видела дверь, ничем особенно не примечательную: старая, деревянная, потёртая, наличники украшены резьбой с какими-то символами. Один из них напоминал знак триединства, как мне показалось. Ручка у двери была массивная, кованая, в виде головы хищной птицы, а под ней виднелась прорезь замка, тоже на вид старинного. Ключ к нему должен быть довольно большим. Я подергала за ручку. Заперта.

Однако я прекрасно знала, какой ключ к ней точно подойдет. Знала, что он у меня есть, точнее, отчетливо ощущала его тяжесть в кармане. Того самого, что дал мне Джаред. Чем больше я разглядывала узоры на панелях, патину на ручке, тем больше мне хотелось к ней прикоснуться снова. Дверь будто дразнила, приглашала, звала. Не открыть, так подглядеть в замочную скважину… Рука чесалась скользнуть в карман.

Пробовать ключ, совать свой нос, куда не следует, наживать себе новые проблемы — совершенно не хотелось. И не следовало. С этими мыслями я проснулась.

Вот и всё.

Сон меня озадачил, но думала я об этом совсем недолго. Слишком много дел было запланировано на день.

Утром, вооружившись новым телефоном с восстановленной сим-картой, я радостно побежала в офис Яновой компании. Но там меня ждало разочарование: Яна нет, и сегодня не будет. Я едва не расплакалась от обиды. Сначала хотела спросить номер его телефона у Федьки, но передумала — он снова будет с новой силой надо мной стебаться. Но потом вспомнила, что сегодня должны вернуться Жанна и Фил и, пообщавшись с подругой, я отвлекусь от мрачных мыслей. И под каким-нибудь соусом выведаю у неё нужную информацию.

Я списалась с Жанной — они, действительно, сегодня прилетели. С подругой мы договорились встретиться у нас дома. Как между делом узнать бы у неё номер Яна, не посвящая её в перипетии своих запутанных отношений с ним? Я так устала от неё что-то скрывать, и было это настолько непривычно, что казалось, будто вся моя жизнь изменилась с того самого момента, как я вдохновенно врала Жанне про каратистов: друг другу мы всегда рассказывали всё. Я жутко тосковала по нашим совместным вечерам, когда можно объесться мороженым, посмеяться и поплакать или просто поболтать о всякой ерунде. Но как я вывалю на неё проблемы с Ярославом?