Блондин медленно шёл вдоль сверкающих витрин по деловому заложив руки в карманы, и смотрел прямо на меня. Вне всяких сомнений, направлялся он явно в нашу сторону.

Сердце пропустило удар и пустилось в бешеный галоп. Я резко вскочила из-за стола и порывисто схватила Жанну за руку, и она по инерции тоже поднялась. Моё волнение передалось и Жанне: её рука задрожала.

— Май, что случилось?

Я ей не ответила.

В этот самый момент пижон остановился прямо напротив нас.

— Добрый день, милые девушки, — произнес он приятным обволакивающим голосом, и обратился ко мне, — Майя, верно?

— Да, меня зовут Майя. Откуда вы меня знаете? — мой голос дрогнул.

— Позвольте представиться, Ярослав, — и протянул для знакомства руку.

Коснувшись пальцами его ладони, я облегченно выдохнула, потому что ничего не произошло. Совсем. Обычная мужская ладонь: крепкая, сухая, тёплая. И никакого влияния силой. На уровне подсознания маячило какое-то смутное ожидание подвоха, и я ждала чего угодно — разряда электричества, подавления воли или полного сканирования мозгов, в конце концов! — но только не самого банального жеста приветствия. Я подняла на него глаза и наткнулась на внимательный, чуть настороженный взгляд.

— Я тебя напугал? Наверное, не стоило так с налёту набрасываться на тебя со знакомством. Надеюсь, ты простишь мне эту нетерпеливость. Ты ведь так напоминаешь твою маму… Я не смог сдержаться.

Я вздрогнула.

— А я Жанна, подруга Майи, — предупредительно вмешалась Жанна, чтобы нарушить образовавшуюся между нами неловкость.

Ярослав кивнул Жанне, но к перемене темы разговора расположен не был.

— Ты, наверное, помнишь, мы виделись с тобой в университете. Когда я тебя увидел, то сразу понял, что ты дочь Маши, но не решился подойти к тебе в тот момент. Нужно было убедиться.

— Ну и, убедились?

Надеюсь, в другую нашу встречу он нашёл моего с мамой сходства.

— Вполне, — его голос звучал мягко и вкрадчиво, и неосознанно я стала успокаиваться.

— Чего же вы от меня хотите? — этот вопрос мучил меня на протяжении вот уже трёх недель.

— Ничего особенного, просто познакомиться с тобой, наладить общение, — видимо, почувствовав мою напряженность, поспешно добавил, — если ты не против, конечно. Всё-таки с Машей нас многое связывало.

— В каком смысле связывало?

— Мы были… друзьями.

— А… — я чуть было не ляпнула на счет их с мамой поцелуя, но вовремя прикусила язык.

— А ещё я любил её, — будто прочитал мои мысли он. — Я понимаю твою настороженность, но, правда, тебе нечего опасаться. Давай поступим так: я дам тебе свой номер телефона, а ты, если захочешь встретиться — позвони.

Меня такой вариант вполне устраивал: так в моих руках, по крайней мере, какое-то подобие контроля над ситуацией. После некоторых раздумий я согласилась. Ярослав продиктовал номер, а я записала его и сохранила в своем телефоне.

— До встречи, — он тепло улыбнулся мне, а я кивнула. — Приятно было познакомиться, — это он уже Жанне.

— И мне, — она тоже улыбнулась ему в ответ.

Он ушёл. Несмотря на то, что разговор с Ярославом оставил приятное впечатление, что-то заставляло меня нервничать. Ни намека о нашей встрече во сне. Он не может быть уверен, что это была я. Да это мог быть, кто угодно! Но догадывается он или нет? Даже если он знал маму, её дар был другим. Путешествовать во снах она не умела. По крайней мере, так говорила бабушка. После этого умозаключения я почти успокоилась и облегченно выдохнула. Всё время, пока я была занята размышлениями, подруга молчала. Наверное, у меня был очень задумчивый вид. Я посмотрела на Жанну и нарочито бодро улыбнулась.

— Майечка, ты в порядке? — вглядываясь мне в лицо, спросила подруга, её голос звучал обеспокоено.

— В относительном.

Жанна, наконец, улыбнулась тоже. И она перенервничала, наверное. Ещё бы, обычно я себя так не веду.

— Ты встретишься с ним?

— Посмотрим, — я неопределенно пожала плечами, — Жан, поехали домой, что-то я притомилась.

— Немудрено.

***

Вечером я набралась храбрости и позвонила Федьке. Перспектива разговора с ним приводила меня в ужас — я отчетливо осознавала, что несмотря на благополучный исход происшествия, мне непременно попадет за торговый центр. Взявший трубку друг, судя по голосу, находился в прекрасном расположении духа. Держу пари, прошлая ночь, и день, видимо, тоже, прошли, как минимум, приятно.

— Слушай, Федь, тут такое дело… — нервничая, туманно начала я.

— Какое такое дело? — тут же напрягся Фёдор.

— В общем, я говорила с тем блондином, — решительно выложила я.

— Та-ак, как и где это произошло? — обманчиво спокойно поинтересовался друг.

— Его зовут Ярослав, и мы довольно мило побеседовали, — игнорируя вопрос, продолжила я, — он сказал, что дружил с мамой. Увидел меня в универе, подумал, что я её дочь, но подойти не решился. Сейчас предлагает встретиться, поговорить. О маме, например. Дал свой номер, — все это я оттарабанила как из пулемета. Хорошо, что мне удалось обойти тему места нашей встречи.

— Надеюсь, свой ты ему не дала?

— Конечно, нет.

— Он что-то тебе говорил про сон?

— Нет, а я, само собой, не стала спрашивать. В общем, мы зря с тобой паниковали, можно расслабиться.

— Ну, я не стал бы торопиться с такими выводами.

Федька как всегда в своём репертуаре. Но, слава богу, орать он не собирается, вроде бы.

— Я хочу встретиться с ним. Позже. После того как все обдумаю.

— Май, только, пожалуйста, не предпринимай ничего без моего ведома, — устало вздохнул друг.

— Конечно-конечно. Как только соберусь на встречу, сначала посоветуюсь с тобой, — я облегченно улыбнулась.

— Вот и умница.

Пришёл мрачноватый Федька и молча(!) вывалил передо мной на стол средства экстренного пресечения надвигающегося ОРВИ. Из чего я сделала вывод, что он опять повздорил с отцом. Федино прекрасное расположение духа разнести на молекулы за считанные минуты умел только один человек на Земле. Впрочем, человеком он как раз не был. Нет, сына Константин Владимирович любил. Он не любил, когда его ожидания не оправдывались. А соответствовать чьим-то ожиданиям не любил Федя. На этой почве в семье Закревских чаще всего и случались конфликты.

Спрашивать у него что-либо даже на отвлечëнные темы страшно, а уж тем более что у них там произошло… Я поглядела на кучу банок-склянок, пару вязаных шерстяных носков и обречëнно вздохнула. И как это всё использовать без аннотации? Что ж, подожду, пока сам заговорит.

Для себя Фёдор приволок попкорн и диски со «Звёздными войнами». Я также молча вывалила Федин корм в самую большую салатную миску и протянула ему пульт.

— Садись, — буркнул он, расчищая от диванных подушек место рядом с собой.

— Федь, мне так хреново… — не выдержала я. — Можно ты сразу скажешь, чего ты такой злой, и мы будем дружно лицезреть твоего Дарт Вейдера и жевать попкорн, а?

— Ничё я не злой! — рыкнул Федя и принялся свирепо хрустеть кукурузой.

— Окей, не злой, — подняла вверх руки я, — пойду носки на конечности натягивать. Их ведь натягивать надо?

— Натягивай.

— Этот Лёня, чтоб его! — наконец прорвало друга. — Представляешь, намекнул, что моя дружба с тобой имеет много плюсов.

— М-мм, да?

— Да.

— Ну и что за плюсы?

— Например, твои амулеты.

— Никакой интриги, даже скучно как-то. А конкретно что? Неужели «синий бархат» хочет приобрести?

— Ты удивишься, но нет.

— Уже. Удивилась.

— Нет, формально он хотел, конечно, «бархат». Но за так. И чтобы это устроил я. По дружбе.

— А ты что? — перестала жевать попкорн я. Такой повышенный и к тому же халявный интерес Леонида к моему наследству неприятно удивлял и раздражал. Нет, лёгкое потребительское внимание было бы понятно и уместно. Но за так… Это просто наглость. Бездарь, да ещё и непроходимо тупа, как сибирский валенок — такое, судя по всему, он имеет обо мне представление.