Хорошая у меня подруга, спасает от голода вот… Начнём устранять последствия продовольственного катаклизма. А я опять ничего не купила.

Кстати, о беременности. Надеюсь, Ян использует свои волчьи способы предохранения. А то я совсем об этом забыла. Надо будет у него спросить. Если, конечно, у нас ещё что-то будет после сегодняшней ссоры…

Все свои переживания и страхи я вывалила на Жанну. После бурных и продолжительных оваций на тему наших с Яном неожиданно возникших отношений, она принялась меня утешать (что входит в список непреложных обязанностей лучшей подруги по Кодексу лучших друзей).

— Майка, ты такая дурочка! Все женщины ведут себя так. По крайней мере, уважающие себя. Пусть всё время будет в тонусе! — она протянула мне кусочек шоколада.

Я шмыгнула носом и засунула шоколадку в рот.

— Мы ведь всего три дня вместе, а я со своим тонусом! Он наверняка уже думает, что я чокнутая! — я покрутила пальцем возле виска.

Жанна прыснула.

— Так ты и есть чокнутая, в хорошем смысле этого слова! И я чокнутая!

— Не знала, что у этого слова есть хороший смысл, — проворчала я.

— В каждой женщине должна быть сумасшедшинка, иначе — тоска зелёная!

— Главное, чтобы эта сумасшедшинка не переросла во встряхнутость на всю голову!

— Это да. Но до встряхнутости тебе далеко, — уверила она меня.

— Успокоила…

— Майка, зато ему с тобой никогда не будет скучно! И если он тебя любит, как говорит, то из-за этого не бросит. Уж поверь.

— Будем на это надеяться.

— Всё-таки балдею от молодого Траволты! — восхитилась Жанна, глядя в телевизор, и вслед за шоколадом увлечённо захрустела огурцом. — Май, а ты-то любишь его? — повернувшись ко мне, шёпотом спросила подруга, как будто кто-то мог нас подслушать.

— Траволту? Обожаю! — мне тоже захотелось огурца, уж больно аппетитно они хрустят — и я нацепила «беременный овощ» на вилку.

— Да, нет же! Про Траволту я и так знаю! Я про Яна!

— А что Ян? — прикинулась я дурочкой и захрустела в унисон с Жанной.

— Любишь его?

— Столько уксуса, капец просто какой-то! Как ты их ешь?

— Майка! Любишь, говорю, Яна?!

Да… От неё так просто не отделаешься. Особенно когда разговор касается моей тонкой душевной организации и её содержания. Но я ведь сама позвала Жанну, чтобы выговориться! Так чего тут смущаться? Мне всегда тяжело давались такого рода откровения, а Жанна — единственный человек, которому я когда-либо открывалась о собственных влюбленных переживаниях. Федька не в счёт, он только кое-что мельком слышал, да и то не придавал этому большого значения. Тем ценнее были для подруги мои признания.

— Не знаю. Но я с ума сойду, если он меня бросит. Мне так хорошо с ним, — я мечтательно погрызла зубчики вилки. — И сейчас я очень по нему скучаю… Люблю. Да, я его люблю.

— Класс! — запищала от восторга Жанка. — Я так за тебя рада! И вообще, зря ты тогда переживала. Носится вот с тобой, как курица с яйцом!

— В тот момент были основания сомневаться. Когда предложил встречаться, я мало приятного о себе услышала. Ведьма, ведьма! Все его носом будут в меня тыкать… Бедняжка! Вот я и сказала, что ничего у нас не выйдет. Да и не поверила я ему.

— Не поверила? Что встречаться с тобой хочет? Зачем бы он тогда предлагал?

— Не знаю, в общем, не поверила.

— Ты бы его тогда видела! Он такой злющий ходил, ни с кем не разговаривал! Фил говорит, вокруг него всегда немало девиц было, а после того, как он познакомился с тобой, то он всех отвадил.

— Так уж и всех? Видела, на свадьбе вашей сколько невест было? И это не считая дылды.

— Майка! Какая прелесть — ты ревнуешь! Про дылду ничего сказать не могу, но от этих «невест» Ян сам не знал, как отделаться. Он с тебя взгляда не сводил. И это только по моим наблюдениям, а мне не всё время удавалось этому посвятить, сама понимаешь. А когда Федя тебя от поклонников ограждал, я думала, Ян его зашибёт! Его Фил еле уговорил.

Мой рот растянулся в глупой улыбке. К Федьке меня ревновал! Это она ещё не знает об его выходке.

— Ну а с этим делом у вас как дела? — опять перешла на интимный шёпот подруга.

У меня уши полыхнули огнём, который плавно распространился на щёки.

— С этим полный порядок. У меня вообще от его прикосновений голова становится пустой, как воздушный шарик, одни эмоции и гормоны. И это так… Не умею я об этом говорить! В общем, я не знала, что так бывает, — я мечтательно закатила глаза.

— Стасик «нервно курит»?

— Не то слово!

— Ну а он?

— Откуда я знаю, что он? Надеюсь, что ему тоже нравится. Нет, чувствую… знаю, что ему также хорошо со мной, как и мне с ним.

— Ладно, не переживай — помиритесь, — пообещала подруга. Я угрюмо кивнула. — Вот увидишь, он ещё первый к тебе подойдет.

— А у тебя-то как дела? А то всё обо мне…

— Да, так. Медовые две недели кончились, и скоро Фил от меня на работу сбежит, — махнула рукой Жанна. — Да и мне на практику для приличия походить-таки надо. Фил устроил меня в банк, а сам не отпускает — нечего там, говорит делать его обожаемой супруге.

Я тяжело вздохнула, вспомнив о причине нашего с Яном разногласия.

— Что, Фил тоже тобой командует?

— Я позволяю ему так думать.

— Значит, ты претендуешь на звание мудрой женщины? — хмыкнула я.

— А то! Ты что, хочешь себе подкаблучника? Он руководит, принимает решения, но старается, чтобы его сокровище было счастливо.

— Слушай, Сокровище, а меня так научишь? — подалась вперед я.

— Легко! Слушай и записывай. Но сначала кино досмотрим — сейчас самое интересное будет!

Я опять не выспалась. Всю ночь мысленно укрепляла дверь, игнорируя леденящие душу звуки, исходящие из-за неё. И мне удалось сдвинуть дело с мёртвой точки — она стала металлической. Не знаю, сохранится ли этот эффект до следующего раза. Что снова ко мне придет этот сон, я не сомневалась.

С Жанной мы договорились чаще встречаться, и как-нибудь на выходных устроить вечеринку вчетвером плюс Федька. А потом позавтракали и разъехались по своим местам практики, она — в банк, а я — к Яну.

Ян уже был в офисе, судя по наличию его машины на парковке. Вчера он мне даже не позвонил. Обижается, наверное. Ну и пусть. Буду лучше думать о деле.

Так, сегодня мне нужно согласовать с ним положения устава, и можно заниматься остальным. Я взяла с собой список вопросов, блокнот, ручку и направилась в директорский кабинет. Справившись у Алины, на месте ли Ян Александрович, выяснила, что он у себя и посетителями не занят.

Ян поднял на меня глаза и улыбнулся, когда я вошла.

— Привет.

— Доброе утро. Ян Александрович, мне нужно согласовать с вами некоторые вопросы по уставу «ЭлектроПрофи».

— Пожалуйста, — улыбаться он перестал, и на его лице появился налёт отстраненности, наверное, из-за моего официального тона. Пусть будет официоз. Мне тоже обидно, он мог бы мне вчера позвонить. Он жестом предложил мне присесть.

— Спасибо, — я опустилась на стул. — Нужно ли, там, где закон предусматривает диспозитивность нормы, установить собственные правила? Например, в части порядка выхода участника из общества, перехода доли, преимущественного права покупки, способа фиксации принятия решений? И ещё по сроку полномочий директора…

— Я понял. Оставьте мне ваши вопросы, я посмотрю.

Очень лаконично. Я положила список и с протокольным выражением лица встала из-за стола.

— Когда мне подойти за ответом?

— Я сам принесу.

— Всего доброго, — я направилась к выходу.

Ян безучастно кивнул, и я вышла. Сердце трепыхалось в груди как подстреленный воробей. Что я делаю? Нужно было сказать ему, что я скучаю. И помириться. Это всё моя гордыня…

Ладно, буду работать. Я открыла программу и стала заполнять форму заявления, поминутно сверяясь с талмудом требований.