Вранка вздрогнула, когда чья-то рука тронула её за плечо.

— Идёшь? — спросил Витрош, весь белый из-за песка и пыли.

Вранка кивнула и аккуратно засунула книгу за пояс, примотав её для верности лентами к талии.

— Влчек, вперёд, — сказала она псу, показывая на трубу.

— Там придётся его порядочно пропихнуть наверх, — сказал Витрош, — надеюсь, он мне руки не отгрызёт.

— Пусть только попробует, — сказала Вранка, — иначе останется здесь жить с пучеглазиками.

Идущие вверх почти вертикально участки трубы действительно давались ребятам нелегко. Вранка постоянно следила за тем, чтобы не выронить книгу, Влчек лаял и огрызался, а Витрош подталкивал его вверх, громко чертыхаясь. Обувь ребятам пришлось скинуть и оставить в трубе, так как она скользила по стенкам и не давала крепкой опоры. Пройдены были вертикальный и горизонтальный отрезки пути, когда среди полной темноты ребята наконец увидели свет. Влчек выскочил первым, с радостью отряхиваясь и бегая кругами вокруг людей. Вторым вылез Витрош, чтобы помочь Вранке. Ямолезцы выкопали приличную яму, чтобы добраться до нужного места в трубе. Теперь они стояли вокруг, сверкая улыбками и пожимая руки Витрошу. Вранка жмурила глаза от света костров и глубоко дышала свежим вечерним воздухом.

Неожиданно Влчек громко залаял, увидев две тёмные фигуры, отделившиеся от костра, и, что ещё больше удивило Вранку, он повизгивал и крутил хвостом.

— Влчек! — подозвала она пса. Две фигуры двинулись вместе с ним. Пока они приближались, девочка пыталась угадать, кому так обрадовался Влчек, но сумерки и толпа народу, шумно радующаяся вызволению ребят, делали эту задачу слишком сложной.

— Вранеслава, — позвал один из подошедших людей, и она вздрогнула.

— Отец? — вглядываясь, спросила она.

Это и правда был Кркав, а рядом с ним тощий и лохматый Хави. Вранка неожиданно всхлипнула и бросилась навстречу отцу. Тот с силой прижал девочку к себе и зарылся лицом в её волосы. Хави широко улыбаясь, наглаживал Влчека.

— Прости меня, дочь, — шептал Кркав, всё ещё держа Вранку в объятиях, — прости.

— Это я бросила тебя, — вздрагивая от слёз, говорила Вранка, — убежала и ничего не сказала.

— Я не прогонял их, — сказал Кркав, отстраняя её и глядя ей в глаза, — я обманул горожан, но не предупредил тебя. Вы спали, и мы с Меденой решили не будить тебя, сообщить тебе утром, когда проснётесь.

— Что? — удивилась Вранка. — Я сама видела, как они уезжали в повозке.

— Я приказал отвезти их в нужное место, — сказал Кркав, — а через несколько дней к ним присоединились и мы с Хавраном.

— Папа и Медена поженились, — добавил Хави, — тайно.

— Поженились! — воскликнула Вранка.

— Да, помнишь Охыб-на Каменке? — спросил отец. — Там мы теперь и живём, все вместе!

— Но почему же ты не предупредил меня? — с отчаянием произнесла девочка.

— Прости, — опустил голову Кркав, — я сделал большую ошибку. Подумал, что ты встанешь утром, и я всё расскажу. Не ожидал, что ты упорхнёшь до рассвета со своими друзьями. Я долго искал тебя, ездил то туда, то сюда, расспрашивал людей.

Вранка оглянулась: ямолезцы отошли от раскопанной ямы и сели у костров, давая семье Черных необходимое пространство для важного разговора. Только Витрош то и дело поглядывал на неё, будто проверяя, всё ли в порядке.

— Но как ты узнал, где мы? — спросила Вранка.

— Одна ямолезка узнала тебя, когда ты потерялась в какой-то деревне. Она сообщила Ясану, а тот передал письмо для меня. Я бы приехал раньше, если бы так долго не шли письма! — воскликнул Кркав.

— Понятно, это была Пунча, она спасла меня в Морушице, — сказала Вранка. — Вы приехали вдвоём? Не взяли Медену с Ярникой?

— Нет, они остались дома и ждут, что мы привезём тебя, — радостно сообщил Кркав.

Вранка сначала улыбнулась ему в ответ, а потом задумалась. Ей придётся уехать и бросить ямолезцев? Никогда больше не увидеть Витроша? Не попытаться разгадать загадки подземных станций? Но как же не поехать с отцом в свою новую семью, где лучшая подруга будет сестрой? Где будет настоящая мама?

— Теперь я понял, что ты стала совсем взрослой, и можешь сама решать, что для тебя важнее, — сказал Кркав, видя, что дочь колеблется. — Я не буду заставлять тебя поехать с нами. У тебя есть время подумать до завтра, а сейчас пойдём скорее к кострам, тебе срочно надо поесть.

Вранка кивнула, и они направились к группе ямолезцев, которые уже стучали ложками по мискам и булькали кувшинами с вином. Девочка села рядом с Витрошем, а Кркав с Хави устроились неподалёку. Витрош передал ей миску с тушёной капустой и ложку, голодного Влчека уже ждала сочная косточка из огромного котелка.

— Самая вкусная капуста, которую я когда-либо ела, — улыбнулась Вранка.

— Поголодать — полезно, — сказал Витрош, подмигивая. — Только почему ты такая грустная?

— Папа зовёт уехать с ним, — призналась девочка, — он женился, и у меня теперь будет мама.

Витрош помолчал, задумчиво измельчая ложкой капусту в миске.

— Ну что ж, надо ехать, — вздохнув, сказал он, — семья — это самое главное.

— Но вы все, — Вранка, часто моргая, обвела глазами шумную компанию у костра, — вы все уже тоже моя семья.

— Тебе придётся выбрать, — мягко сказал Витрош.

— Это невозможно, — ответила девочка, покачав головой.

— Сестра, я хотел тебя спросить кое о чём, — раздался рядом голос Хави.

— Спрашивай, конечно, — сказала Вранка, незаметно смахивая слезинки с ресниц.

Хави кивнул Витрошу и аккуратно сел рядом, обхватив руками острые коленки.

— Здесь под землёй ведь есть что-то, — осторожно начал он, — вы видели это?

— Видели совсем чуть-чуть, — сказала Вранка, — а узнали достаточно много.

— Ты можешь мне рассказать? — спросил Хави, глаза его горели любопытством.

— Не то, что рассказать, я тебе покажу, — усмехнулась Вранка, доставая из-за ремешка книгу.

— Что это? — спросил Хави.

Оставив его без ответа, девочка начала читать. Витрош и Хави замерли, вслушиваясь в её речь, словно каждое слово являлось ответом на любой вопрос. Поначалу Вранка читала еле слышно, но потом голос её обрёл силу, она старалась понять, какую интонацию имел голос Физика, как бы он произнёс то, что записал. Витрош слушал, склонив голову, а Хави — широко раскрыв глаза. Вскоре к их узкому кругу по одному присоединились сидящие рядом ямолезцы. Наконец дочитывала книгу Вранка в полный голос, чтобы слышали все, сидящие у костров, включая Ясана. Слова Физика были полны боли и тоски по ушедшему миру, поэтому у многих глаза начали блестеть, а другие шмыгали носом. Последние слова в рукописи звучали так: «Пишу дневник всё реже и реже, болят суставы во всём теле. Больно писать и ходить, так что всем заправляют старшие, они же приносят пищу. Не хотелось бы умирать под землёй, но видимо выбора мне не останется. Далее напишу подробную инструкцию к Земле для будущих поколений, эдакие правила мира. Пусть сразу знают, как всё здесь устроено. После воссоединения с Кюри их знания только умножатся. Ведь вы не забудете про Кюри, черти? Я и не удивлюсь. Про жизнь снаружи никто из нас уже почти и не помнит, особенно младшие. Конечно им и вспомнить нечего. А я бы погулял с Терезой по бульвару под шумящими на ветру тополями тёплым весенним вечером, когда ветерок так игриво перебирает её локоны. Я бы полежал на нагретой солнцем траве, пусть до головокружения пахнет лавандой и стрекочут кузнечики. Я бы с головой нырнул в холодную солёную воду, ощущая чудесную невесомость и непривычную грацию своего тела. Я бы прошёлся вечером в Сочельник по хрустящему свежему снегу, выдыхая морозный пар в воздух. Вот, что я вспомню перед смертью. А пока жди, Тереза».

Когда Вранка закончила читать, все молчали некоторое время, видно, каждый думал о своём.

— На последних страницах чертежи и описание некоторых изобретений, — сказала Вранка, — я не совсем поняла, но похоже это что-то ценное.

С этими словами она встала и, обойдя боком костры, подошла к Ясану.