— А тот мужик так и не пришёл, — рассказывал Вржесс, — видно, просто припугнуть вас хотел.

— Надеюсь, судьба над ним посмеётся, — говорил Витрош, — и его самого кто-нибудь припугнёт.

— Мужик-то ладно, — возражала Вранка, — вот старуха из харчевни — это и правда было страшно.

Она рассказала друзьям о том, что произошло, когда Витрош пропал из виду, но тут же пожалела, потому что он пришёл в ужас от услышанного, и его опять закрутило в цикл самообвинений.

— Не надо было брать тебя на ярмарку! — восклицал Витрош каждый раз в конце этого цикла.

— Ты не мог знать, что произойдёт нечто подобное, — утешала его Вранка.

Вржесс и его семья продали Витрошу и Вранке часть продуктов, чтобы они могли протянуть до ближайшей деревни. Вранке было жутко стыдно, что из-за неё пришлось обделять таких добрых и душевных людей, но делать было нечего. Хлеб, сыр и сушёное мясо они сложили вглубь повозки, а бурдюки с водой и кислым молоком повесили с боков.

Ямолезцы, как обычно с радостью и весёлым гомоном, снялись с места. До рассвета нужно было успеть пройти большой путь, до речки Тмавинки, которая даст и прохладу, и тень, и воду, пригодную для питья. Поэтому Племя не теряло времени зря: взрослые толкали тележки, поправляя ремешки сумок, чтобы ничего не свалилось по дороге, дети скакали вокруг них, подхватывая палочки да камушки, которые могли скрасить дорогу, а собаки бешено виляли хвостами и подлаивали от нетерпения.

Каждый раз во время отрезка пути, проходившего до рассвета, Вранка и Витрош были молчаливы и погружены в свои мысли, им обоим тяжело давались ранние подъёмы. Пока Вранка брела и рассматривала узор лёгких облачков на начавшем заниматься зарёй небе, она внезапно поняла, что уже через несколько дней ей станет пятнадцать. В полном тягот и опасностей пути она совсем не вела счёт дням и забыла о своём празднике. Дома Вранка почему-то всегда очень ждала этого дня, она готовилась за месяц, составляла список подарков и гостей, заказывала особые кушанья у поваров. Отец всегда в день её рождения будил дочь раньше всех и дарил букетик диких цветов, а она просыпалась заранее и, делая вид, что спит, ждала, когда он придёт. В этот раз всё будет иначе. Кто знает, как вообще она проведёт этот день, скорее всего в дороге, проходящей по диким и безлюдным местам. «Как хорошо было бы всё-таки остановиться», подумала Вранка, «хоть на немного, хоть на пару дней. Пожить в каком-нибудь уютном и благоустроенном месте. Хотя бы просто с кроватью и подушкой». Но дорога шла, и шла, и шла, и так же шли люди, не оставляя никакого шанса мечтам усталой шлехтички.

Леса становились гуще, тропинка ýже, и наконец Вранка заметила, что Племя движется прямо по лесу, касаясь папоротников и задевая паутинки. Деревья здесь были огромными, будто подпирали небо макушками, натягивая на ветки облака. Они скрипуче покачивались туда-сюда, словно в вечном тысячелетнем танце. Вранка в который раз вспомнила Ярнику и её лес. Он был немного другим, более низким и светлым. Здесь было слишком тихо и пусто, как будто все птицы и звери попрятались от ямолезцев.

— Синее Урочище, — сказал Витрош, обводя рукой обозримое пространство. — Скоро будет привал.

— Почему Синее? — спросила Вранка.

— Не знаю, — пожал плечами Витрош, — может лес слишком густой.

— Это единственная дорога в нужном нам направлении?

— Да, здесь люди особо не ходят туда-сюда между городами, только кочевой народ типа нас, ну и всякие бродячие барды.

— У Ярки отец был бродячим бардом, — вспомнила Вранка.

— Сожалею, — грустно сказал Витрош, — их нечасто можно поймать, а поймал — долго не удержать.

— Может так и лучше терять родителей, — вздохнула Вранка, — когда они просто уходят в дальние страны с котомкой за плечами. Моя мама умерла, и хуже этого я не знаю, что может быть.

— Но ты хранишь воспоминания о ней и знаешь, что она тебя любила, — Витрош погладил подругу по руке, утешая. — Моя мама жива. Правда, я не уверен, каковы её чувства к своим первым детям.

— Почему первым?

— Потому что с новым мужем и в другом доме она родила вторых детей.

— Ты не сердишься на неё?

— Нет, я справился со своими чувствами. Я понимаю, что наша жизнь подходит не всем, многие, походив несколько лет, потом оседают где-нибудь, обретают свой дом. Племя — моя семья, они и поддержат меня, и проследят, чтобы я не делал никаких глупостей.

— А ты увидишься с ней ещё?

— Если будем проходить в тех местах. Но я не очень люблю её тревожить, у неё там другая жизнь.

— Азура тоже не скучает по маме? — удивилась Вранка.

— Азура пока не справилась со своими чувствами, в отличие от меня, — сказал Витрош, — поэтому при ней эту тему лучше не поднимать.

В это время ямолезцы подошли к широкой поляне, которая примыкала к дороге, и сразу начали закатывать на траву свои тележки. Вранка поняла, что будет привал. Собаки тут же улеглись под кустами, где было больше всего тени, а люди начали натягивать тенты. Они не раскидывали большие шатры, как в Устье, где они располагались на продолжительное время, а устраивали лишь временное жильё, чтобы скорее сняться с места, как только спрячется солнце.

Вскоре Витрош и Вранка присоединились к своим друзьям, чтобы пообедать. Еда опять была поровну поделена между всеми, и каждый вовсю наслаждался трапезой. Ребята стали делиться воспоминаниями о самых любимых блюдах, и Вранка, поддерживая тему, рассказала о своих ритуалах в день рождения.

— О, твой день рождения совсем скоро, — обрадовался Витрош, — значит встречать ты его будешь по-нашему.

— У нас тоже есть свои ритуалы, — кивнул Лишек.

— Надеюсь, ничего ужасного, типа выпивания крови змеи? — спросила Вранка, деланно поёжившись.

— Нет, — успокоила её Азура, — мы устраиваем Гон-Закон.

— За кем гон? — удивилась Вранка.

— Это ловят именинника все желающие, — объяснил Броук, кровожадно изображая, как он хватает Янтару.

— И кто поймает, обязан весь следующий год быть имениннику личной поддержкой, давать советы, помогать с разными проблемами, — сказал Витрош.

— А подарки? — спросила Вранка.

— Так поддержка — это самый лучший подарок и есть, — тихо сказал Вржесс.

Сегодня он был на себя не похож, молчаливый и унылый. Сидел и бесконечно теребил непослушные волосы, начёсывая их рукой на лицо.

— Что сегодня грустный такой? — спросил его Броук, по-дружески пихнув плечом в плечо.

— Да малявка разболелся что-то, — вздохнул Вржесс, — ещё не дошли до привала, а он свалился, горячий как уголёк.

— Кто такой малявка? — тихо спросила Вранка Витроша.

— Это его младший братик, Ружек, — ответил Витрош.

— Пани Занетта уже занялась им, — продолжал Вржесс, — но пока ничего не помогает.

— Он у тебя такой прыткий, наверняка завтра встанет здоровым, — успокоила его Азура.

Тем не менее, пока Вранка занималась с девочками чтением и отдыхала перед дальнейшим путём, лучше малявке Ружеку не стало. Более того, заболели ещё два малыша, точно так же как и Ружек, полегли от высочайшего жара. Племя долго совещалось, но решило продолжать двигаться, ведь так часто бывает, что кто-то болеет в пути, особенно малыши. Больных уложили прямо в тележки на груды вещей, соорудив для них гнёзда из одеял, и ямолезцы снова отправились в путь.

— Как ты думашь, может мне стоит помочь пани Занетте? — спросила Вранка Витроша во время их ночного перехода.

— Боюсь, что ты тогда не останешься незамеченной, и тебя выдадут отцу, — сказал Витрош. — Не переживай, у нас всё время есть больные, а малыши бегают, наматывая сопли себе на уши.

Вранка пожала плечами. Ей бы очень хотелось помочь несчастным детям, которые тихо похныкивали, лежа в своих тележках во время передвижения по лесу. Вранка, пока шла, выискивала глазами разные травы, которые славятся противолихорадочными свойствами и прикидывала, какой объём отвара можно дать совсем маленькому ребёнку. Вржесс ещё больше погрустнел, он сильно тревожился за своего братика, и Вранка всё бы отдала, лишь бы сделать его опять весёлым, лишь бы его малявка снова прыгал вдоль дороги да заливисто хохотал.