Отец кивнул, и она побежала прочь, всё слыша позади противный голос Плака, который становился всё выше и выше в превозношении своего могущества.

В зале уже сидел Хави, с унынием глядя на тарелку с остывшим завтраком. Он чуть приободрился, увидев сестру.

— А куда все подевались? Почему никого нет? — спросил он сестру.

— Папа заболел, — сказала она, садясь рядом, — с ним лекарь. Остальные попрятались, не хотят тревожить больного.

— Он умрёт? — быстро спросил Хави.

— Не говори глупостей, — уверенно сказала Вранка, — его лечат. Я собираюсь тоже пойти и набрать для него лекарственных трав.

— Я пойду с тобой, — сказал мальчик с надеждой глядя на сестру.

— Ты надеешься опять побывать у ямолезцев? — усмехнулась Вранка.- Я бы тоже хотела, но мы к ним не пойдём, соберём трав и быстро назад. Только Ярнику вытащу, она мне поможет.

— Всё равно пойду с вами, здесь так тихо, что даже страшно.

— Ладно, уговорил, но чтобы не упасть по дороге, нужно хорошенько позавтракать, — сказала она, откусывая огромный кусок от круглого серого хлеба.

Хави кивнул и тоже нехотя принялся за еду.

Когда дети заканчивали завтрак, в зал вошла Кветушка, которая беспрестанно почёсывала покрасневшие руки.

— О, хорошо, что ты здесь, — воскликнула Вранка с набитым ртом, — соберёшь нам еды в дорогу?

— Какую дорогу, Физик правый? Куда вы собрались? — охнула горничная.

— Нам нужно набрать лечебных трав для папы, — объяснила девочка.

— Какие травы ещё, — отмахнулась Кветушка, — там пан Плак, он его в два счёта вылечит.

— Травы всё равно не помешают, — возразила Вранка. — Мы пойдём.

— Ох, ну если вернётесь к обеду, — заколебалась Кветушка, — то Физик с вами.

— А почему вы все спрятались? — внезапно спросил Хави.

— Ну как почему, чтобы не шуметь и не мешать пану, когда он себя плохо чувствует!

— Кветушка, пока нас не будет, не оставляйте его одного с лекарем, — попросила Вранка, — заходите проверить.

— Конечно, бульончику ему принесём, — кивнула горничная, — а сейчас пойду вам соберу.

Через некоторое время они стояли уже у порога с собранной в дорогу провизией. Хави напялил свою дурацкую шапку от солнца, потому что оно уже стало нещадно жарить землю, напоминая о приближении лета. Об этом говорило и то, что травы и цветы пустились в максимальный рост, чтобы успеть отцвести до засушливого периода. Весна была в полном разгаре, но не все могли ею насладиться, корчась в муках наедине с безумным лекарем.

— Идти будем быстро, — предупредила Вранка брата.

— С удовольствием, — ответил тот, и, действительно, не отставал всю дорогу.

В городе царила какая-то суматоха, народ бегал туда-сюда, какие-то девицы хихикали группками, видно всех взбудоражил приезд ямолезцев. А вот их самих в лагере не было, остались только стар да млад, и костры были потушены. Брат с сестрой лишь окинули взглядом ряды опустевших палаток и редкие дымки костров.

— Наверное, они ушли копать, — предположила Вранка.

— Эх, я бы до них быстро добежал, — протянул Хави.

— Нет, я не могу тебя отпустить одного, — твёрдо сказала сестра, — придётся сегодня побыть без ямолезцев.

Дети прошли мимо лагеря и отправились вглубь леса, чтобы добраться до Ярники, а за ними следовал Влчек, прекрасно уже изучивший эту лесную дорогу.

Лес шумел свежей листвой и пел на все птичьи голоса, будто единый живой организм. В гуще его, как и в городе, царила суета: быстро перебегали от норки к норке какие-то существа, по ветвям деревьев лихо скакали рыжие белки, с одного ствола на другой перелетали птицы с веточками в клювах. Всё кипело, бурлило и пело. Казалось, что каждая веточка настолько напоена эликсиром жизни, что буквально дрожит от напряжения. Вранка почувствовала себя частью всеобщего возбуждения. Ею тоже овладело радостное волнение, какое случается солнечным утром, когда кажется, что в этот день непременно случится что-то невероятно прекрасное и удивительное. Даже Хави, обычно скептически настроенный, улыбался каким-то своим мыслям и активно шагал, не отставая от сестры, а Влчек задрал хвост, будто вернулся в детство и снова стал маленьким кругленьким пушистым щенком.

Ярника как всегда оставалась дома одна, но не сидела без дела: подметала пол, изредка бегая к печке, помешивая в котелке и закидывая туда какую-нибудь травку.

— Маме пришлось уйти в город, у дочки булочника роды, да такие, что городской лекарь справиться не может, — сказала она, присев на минуточку.

— Думаешь, у Медены получится? — спросила Вранка.

— Конечно! Если ей дадут это сделать, — снова вскочив к забулькавшему котелку, крикнула Ярника.

— Мне тоже понадобится помощь, нужно собрать травы для папы, у него боль в животе, — объяснила Вранка.

— Боль? А где болит? Есть жар? — спросила Ярника, бросая веник.

— В правом боку. Он весь скрючен. Жара нет вроде.

— Звучит плоховато.

— Наш лекарь, пан Плак, считает, что это отравление, — пожала плечами Вранка.

— Отравление да без выворота наизнанку? Что-то странное, — заметила Ярника. — Ну да ладно, что тебе нужно? Мята?

— Мята у нас около конюшни растёт, я там нарву, — сказала Вранка, — мне нужен чистотел и ещё что-нибудь.

— Цветы боярышника могут помочь, я как раз знаю одно дерево неподалёку. Чистотела там по дороге — на весь город хватит, ещё и ямолезцам останется.

— Кстати, ты не была у них сегодня?

— Нет, потом зайду, надо промыть рану этому… — тут Ярника немного замялась, — больному.

— Хорошо, тогда сначала за травами!

Ярника кивнула, достала из печки клокотавший котелок, попробовала из огромной ложки, сняла фартук и открыла дверь.

Они пошли в сторону той зловредной речушки, которая пыталась утащить Вранку. Ярника показала им, где можно перейти на ту сторону по упавшему дереву. Речушка была теперь гораздо спокойнее и не торопилась достичь большой воды, пенясь и бурля. Осторожно перейдя по стволу на другой берег, ребята пошли вдоль реки, по дороге срывая стебельки чистотела, который пока не цвел, но уже завязал бутоны.

— Ну что, всё ещё не хочешь отправиться странствовать по свету с ямолезцами после вчерашнего обеда? — с улыбкой спросила Ярнику Вранка.

— Всё ещё не хочу, — твёрдо ответила Ярника, — они очень хорошие и весёлые, но спать каждый раз в новом месте я не готова.

— Ну они не сразу переезжают, — пожала плечами Вранка, — в одном месте могут даже несколько недель провести.

— И только привыкнув, съезжают! — воскликнула Ярника. — Нет уж, спасибо. Я люблю свой дом и свой лес и переберусь отсюда только один раз, чтобы полюбить какое-то другое место.

— Ты домоседка! А я иногда вижу дорогу, упирающуюся в горизонт, и мне кажется, она меня куда-то зовёт.

— Если будешь разговаривать с дорогой, придётся из тебя изгонять злых духов, — страшным голосом сказал Хави, и девочки засмеялись.

— Нет, правда, — сказала Вранка, — иногда хочется идти и идти, чтобы солнце светило сначала в лицо, потом в спину, а потом вышла луна тебя провожать.

— А потом ставить лагерь совсем без сил и думать, где бы раздобыть ужин, — покачала головой Ярника.

— С друзьями — запросто! — задорно сказала Вранка.

— Это ты сейчас так говоришь, — поддержал Ярнику Хави, — а вот попробуешь сама, и передумаешь.

— Да ну вас! Вы совсем не романтичные, — фыркнула Вранка.

— Так ведь хорошо, что все люди разные, — сказала Ярника, — и внешне, и внутренне, мы все непохожи друг на друга, поэтому невозможно, чтобы все любили одно и то же. К примеру, тот же булочник и его жена. Мама рассказывала, что он такой толстый и любит дома сидеть, печь пироги. А жена его тощая и бегает постоянно по городу от одной подруги к другой. Зато вечером жена пересказывает булочнику все сплетни, а он её угощает пирогами.

— Всё равно буду считать, что если бы они сидели дома и вместе пекли пироги, а потом вместе шли гулять — было бы намного лучше! — воскликнула Вранка.