Участники турнира сменялись один за другим, и где-то на третьем часу я уже начал уставать от происходящего. Сказывалось и то, что скоро вечер, а я слегка перекусил еще утром. Всё-таки, привычка к почти обязательному трёхразовому питанию может и не быть во благо.
Глава 37
Утром я был в приподнятом настроении. Да и могло ли быть иначе? Сегодня — первый день участия в турнире для оруженосцев! Я сидел возбуждённый среди рыцарей и ловил их чуть насмешливые взгляды. Ну и пусть! У них многое уже позади, а у меня — праздник. Я настолько ушёл в эти новые ощущения, что не сразу понял, почему рыцари мне куда-то указывают. Что такое?
Оборачиваюсь и вижу стоящего рядом Укхура. Ему-то что надо?
— Я, Укхур Нитар, оруженосец господина владетеля Ральмевика Ануракта, вызываю тебя, Айвор Камадос, человека непонятно мне статуса, на дуэль до смерти!
— Ты болен? — только и смог отреагировать я. — Какая дуэль? У меня через пять часов турнир!
— Я вызываю тебя на дуэль! Сейчас же! Ты нанёс мне оскорбление, которое можно смыть лишь кровью, — продолжал громко вещать Укхур.
Его слова услышали многие, и к нам стали подходить рыцари.
— Хм... — Эндерут был очень серьёзен. — Если не обращать внимания на некоторые неточности формулировок вызова, то тебе, господин Айвор Камадос, никак нельзя его не принять. И да, именно сейчас, и именно тем оружием, что имеется. Правда, дуэли до смерти между оруженосцами запрещены, так что это будет дуэль до первой крови.
Имеющимся оружием? Я присмотрелся. Укхур держал в правой руке молот. Он, что, будет им биться со мной?!
— Мой свидетель на дуэли, — продолжал спятивший оруженосец, рыцарь Сокетур Думейн. — Кто будет твоим свидетелем, если ты, не струсил и не подумаешь отказаться от дуэли до первой крови?
— Я буду, — поднял руку Оданер. — Сейчас мы всё решим.
Рыцари начал обсуждение процедурных вопросов, а я продолжал недоуменно смотреть на того, кто совсем недавно называл меня собратом по оружию.
— Дуэль произойдёт во дворе, — сказал вернувшийся Мокина.
— Ладно, — ответил я, ещё не отошедший от неожиданно свалившегося вызова. — Что требуется от меня?
— Если победит Нитар, то тебе надо будет принести ему извинения. Он не претендует на трофеи. Если победишь ты, то он признает свою неправоту по отношению к тебе.
Все начали спускаться во двор. Нам на земле очертили линии, за которые нельзя переходить и расставили по углам.
— У него в руках молот, — начал Оданер. — Очень неудобное в данной ситуации оружие, поскольку ручка длиннее твоего меча. Но ты можешь использовать свою подвижность, поскольку ему будет мешать инерция. Береги себя, Айвор! — и рыцарь отошёл за черту.
До меня только сейчас стал пробиваться смысл происходящего. И пока я приходил в себя, Укхур начал приближаться. Пришлось и мне сделать пару шагов. Оруженосец продолжал размахивать из стороны в сторону молотом, защищая себя от моих возможных атак, и, одновременно, наступая.
— Послушай! — начал я. — Какая муха тебя укусила? Господин владетель всё решил сам, я к нему не обращался с жалобой.
Нитар молчал, и его лицо начинало понемногу краснеть. Он остановился, но не переставал размахивать молотом.
— Давай поговорим нормально, — продолжал я, смотря в лицо парню. — Ты же сам просил коня, а потом начал утверждать, что это я тебя заставил...
Я опустил меч.
— Я не хочу с тобой биться. Ты же неплохой парень, — продолжал я увещевать оруженосца, смотря ему в глаза. — Давай...
Тут я краем глаза заметил, что руки Укхура перестали двигаться.
[Быстрый шаг налево!]
Я опешил от голоса системы, и начал было движение, но внезапно мою ногу пронзила чудовищная боль.
[Повреждение нижней конечности. Приоритетная работа всех медицинских модулей]
Опустив голову я увидел, что на земле валяется молот, а из коленки чуть ли не хлещет кровь. «Гад кинул молот в ногу!» — это была последняя мысль перед тем, я потерял сознание.
Когда я очнулся, то обнаружил себя лежащим в кровати. Рядом сидит какая-то служанка. Вроде бы я видел её на кухне.
— Пить! — разомкнулись мои губы.
Молодая женщина вздрогнула и побежала за водой.
[Повреждена коленная чашечка правой конечности. До полного восстановления потребуется около трёх сидерических суток]
«Сколько?! Почему так долго?» Это был риторический вопрос, а на них Инна редко когда считала необходимым отвечать.
Выпил принесённую воду и осмотрел себя. Нога тряпками сильно перевязана и пахнет чем-то противным. Мазь, наверное, какая-то.
— Кто перевязал? — спрашиваю служанку.
— Лекарь приходил. А кто и как, не знаю, — отвечает. — Меня позже сюда посадили.
— Позже? Который сейчас час?
— Десятый.
— Долго я без сознания был, раз уже почти ночь.
— Утро сейчас, — ответила с некоторым изумлением служанка.
Моя голова упала на подушку.
«Инна, это твои проделки?»
[Мои. Пользователю требуется соблюдать максимальную неподвижность для эффективного лечения]
Что тут ответишь? Ничего. Кое-как сделав все необходимые дела, я послал за едой. Вернулась служанка с Оданером.
— Очнулся! — обрадовался он.
Я сразу понял, что «думает» обо мне Инна, когда я говорю об очевидных вещах.
— Ну, ты ешь, ешь. Я не спешу, — начал успокаивать меня рыцарь.
— Ты лучше расскажи, что было после того, как я упал.
— Чего об этом рассказывать?! Это уже в прошлом, — печально усмехнулся Мокина. — Ладно, слушай, — произнёс он, увидев мою гримасу. — Господин Ануракт узнав, что вместо честного поединка его оруженосец метнул молот в твои ноги, распорядился посадить Нитара под замок. Сказал, что такой бесчестный оруженосец ему не нужен, и когда мы соберёмся обратно, то отправит парня к его родственникам в город.
— Вот как?! — я опешил. — Укхур не будет оруженосцем...
— Ты его... жалеешь?! — удивился Оданер. — Да и кому он нужен? Оруженосец, бросающий своё оружие в ноги врагу, принесёт только беду своему господину, которого надо защищать до конца боя. Он тебя хромым на всю жизнь сделал! Лучше о себе подумай, Айвор.
— Да выздоровею я... — махнул я рукой. — Ещё поезжу с тобой...
Рыцарь протянул руку и дотронулся до моего лба.
— Странно, горячки нет, а такие глупости говоришь, — посмотрел он на меня с осуждением. — Лекарь сказал, что в седле ты, может, и поездишь, а вот самостоятельно в него вряд ли сядешь.
— Если так, то женюсь на внучке торговца, — слабо улыбнулся я. — Не самая плохая доля для несостоявшегося рыцаря.
— Так-то так, — неопределённо ответил Оданер. — Может, ты и прав.
— Жаль только, что на турнир я не попал. Как я буду покупателям врать, что хорошо биться умею? — грустно пошутил я. — Слушай, пока ты не ушёл... Пусть принесут мне бумаг побольше, перья и чернила.
— Письма собрался писать?
— Кстати, да, — вспомнил я. — Надо бы торговцу Марло написать, что не приду к нему. А насчёт бумаг, то я буду новую книгу писать, раз мне больше делать нечего.
— Ты... это... — на лице Мокины отразились мучительные процессы. — Напиши про такого рыцаря, который всех врагов одной левой побеждает. А ещё, чтобы ему на шею женщины вешались, ну а он их...
— Ты думаешь, это будет кому-то интересно?
— Мне! Мне будет интересно!..
Оданер ещё несколько раз заходил и интересовался, учёл ли я его пожелания в новом романе. Вот, неугомонный! Откуда ему знать, что читателям такие персонажи давно неинтересны. Впрочем, местных книголюбов это пока ещё не касается, ну а раз так, то надо будет поискать что-нибудь из тех новел, где герой без страха и упрёка идёт по жизни. И все, с кем он встречается, к нему благожелательны, и только и мечтают, чтобы оказать какую-нибудь услугу, ничего не прося взамен. И да, чтобы женщины влюблялись в него только потому, что он — главный герой, единственный идеал на фоне десятков и сотен тысяч мужчин. Идеал, только лишь потому, что автор видит в нём себя.
