Сунув мне в руки какую-то простыню, она принялась за мой сырой костюм. Не прошло и четверти часа, как служанка начала подавать мне один сухой предмет одежды за другим, а я быстро надевал их, ощущая всем телом нагретую ткань...

Ещё тридцать медяков ушло на еду. Моё богатство уменьшилось до одной серебряной монеты, но я был доволен сухой одеждой и горячей едой. Уже стало известно, что Шаумар Фенецар решил переждать дождь здесь, пусть он будет лить хоть сутки.

Погода решила не разочаровывать нас, и через некоторое время пошёл ещё и град. Теперь стало окончательно ясно, что сегодня мы наверняка никуда не уедем.

— Эй, хозяин!.. Как тебя зовут? — позвал владельца постоялого двора рыцарь Мумеад Сутараг.

— Маларк Кроун, господин! — поклонился одноглазый мужчина.

— Какие у тебя есть настольные игры?

— Шахматы, тигати, кости.

— Кости у нас и самих есть, неси всё остальное. Кто во что будет играть?

Рыцари быстро определились, ведь каждому было скучно сидеть просто так. Я же просто начал слушать очередную книгу, поскольку в такую погоду даже двигаться не хотелось.

Прошёл час.

— Господин Айвор Камадос, чего сидишь в стороне? Такое ощущение, что ты нас осуждаешь, — позвал меня Сутараг.

— Не осуждаю. Мне нравится играть в шахматы и тигати, но я не присоединяюсь лишь по той причине, что вы все на меня обидитесь, если начну выигрывать.

— Вот как?! Ну, тогда ты правильно делаешь, что сидишь в своём углу. Мы не любим тех, кто заставляет нас расставаться с деньгами.

Все громко засмеялись, но этот смех сразу затих, поскольку уличная дверь открылась и в зал зашло пять человек. С них ручьями стекала вода и рыцари, которым служанки тоже просушили одежду, посмотрели на вошедших с сочувствием. Неизвестные мужчины немного оторопели от увиденного, но поздоровались и начали раздеваться. Рыцарям не пришлось спрашивать их метки, которые и так были видны, — это были лесники и лесничие местного владетеля. Через час сытые люди в сухой одежде уже вовсю кидали кости, и деньги из одних кошельков перемещались в другие.

Позабыв о прежней настороженности, мужчины кричали, посмеивались и бурно выражали негодования во время игры. Со стороны могло показаться, что это просто выросшие дети, играющие на обочине дороги в камешки. Я смотрел на них и удивлялся, как быстро азарт может превратить степенного человека в подобие сумасшедшего. Естественно, меня уже никто не звал присоединиться, поскольку людям намного приятней общаться со сверстниками.

В обеденном зале только два человека находились в спокойном состоянии, — я и орат. Казалось, он потерял связь с миром, и его дух витал где-то далеко-далеко. Мне вдруг захотелось с ним поболтать, но я так и не решился. Этот странный человек вызывал чувство тревоги, и было бы неразумно часто напоминать о себе.

Я встал и вышел наружу. Наружа мне совершенно не понравилась, и я быстро проскользнул в конюшню и стал обихаживать мерина. Возможно, в другой раз я остался бы сидеть в тепле, но сейчас, по прошествии нескольких часов безделья, захотелось размяться. Выхолощенный конь флегматично воспринимал мои действия. Его, похоже, вообще мало что волновало, раз зерна и воды было вдоволь.

На этот раз драккан находился в самом дальнем углу конюшни. Его отвели туда, чтобы он своим видом не пугал людей и лошадей. Интересно, о чём думал он? Я приблизился к зверю. Он негромко зашипел, но никакой агрессии я не распознал. Животное просто показало, что чувствует и видит меня. Я прошипел ему в ответ. Хорошо, что никаких людей здесь сейчас нет, и нас никто не слышит. Драккан был расседлан. Под его ногами валялась попона. Все лошади были накрыты в этот довольно прохладный день, а вот с гладкой чешуи зверя она соскользнула.

Я задумался. Мне хотелось помочь теплолюбивому зверю, но продолжал его опасаться. Открыв дверцу денника, я осторожно зашёл. Драккан опять зашипел, но я понимал, что эти звуки в данный момент не несут никакой опасности. Осторожно, не делая резких движений, я поднял попону и как мог, начал накрывать ею зверя. Он стал переминаться с ноги на ногу, и я решил, что надо выходить.

В таверне мужчины всё так же азартно играли и не обращали больше ни на что внимания. А вот ората не было. Я уселся в угол и, постаравшись пристроиться поудобнее, решил вздремнуть. Не знаю, сколько я так просидел, но когда открыл глаза, то рыцари и слуги уже выходили наружу. Дождь закончился, и нам надо продолжать свой путь.

Дом владетеля Ларевата Станира, как и дом Ануракта, представлял огороженную усадьбу, стоящую на отдалении от ближайшего поселения. Только здесь было всё больше: широкий двор, трёхэтажный дом, длинная казарма. Деревянная стена, окружающая всё это тоже была высокой, и чтобы переговорить со стражниками, приходилось повышать голос, но, ни рыцари, ни тем более Шаумар Фенецар, даже бровью не повели, чтобы обозначить своё присутствие, поскольку не увидеть, что к укреплению приближается орат, мог лишь только незрячий. Ворота приветливо распахнулись, и мы въехали внутрь. Возможно, Станира спал или был занят чем-то о-очень важным, поскольку мы уже спешились, а он только-только выходил наружу. Это был худой мужчина среднего возраста с тонкими поджатыми губами, которые сейчас расплывались в широкой улыбке

За эти дни я более или менее изучил нашего ората и понял, что открытые проявления человеческих эмоций его не интересуют. Он и сам редко улыбался, и от других не требовал чего-то из ряда вон выходящего. Господин Фенецар больше ценил, когда люди соблюдали почтительную дистанцию, и если это не были хорошие знакомые, то ему было достаточно, чтобы его просто уважали и немного побаивались.

Вот и сейчас он совершенно не изменился в лице, когда господин владетель чрезмерно раскланивался перед ним, выходя за рамки этикета. «Он бы ещё на колени опустился и лбом в землю ударился, как это требуется от рабов!» — фыркнув, подумал я. Возможно, подобные мысли посетили и рыцарей, хотя они, скорее всего, за многие годы привыкли ко многому.

Только после формального приветствия к нам подбежали слуги и увели лошадей. Я раньше не замечал, но теперь увидел, как орат похлопал своего зверя по шее, и тот спокойно прошествовал до конюшни и остался там стоять. «Если бы он зашёл внутрь, то какая бы суматоха поднялась бы там?!» — пришла в мою голову шальная мысль. Из рассказов рыцарей я уже знал, что на обучение дракканов уходит около пяти лет, после которых он и его хозяин могут хорошо понимать привычки друг-друга. Интересно, насколько этот срок сократился бы, если бы люди знали язык этих зверей?

Но мне некогда было размышлять об этом, поскольку орат и владетель уже входили в дом, а за ними следовали и рыцари. Чего это я тут стою? Хоть я и не рыцарь, но нахожусь в отряде, так что я тоже почётный гость, и мерить шагами двор мне не пристало. Широкими шагами, догнав последнего идущего рыцаря, вошёл за ним внутрь.

Здесь тоже чувствовалось пристрастие хозяина к великолепию. Если на стенах висели картины, то большие и расписанные яркими красками. Если в углах стояли вазы, то обязательно в рост человека. На полах были постелены толстые и мягкие ковровые дорожки, и я сразу подумал о том, сколько времени слугам приходится их чистить.

Вот что у меня не вызвало отторжение, — большой обеденный зал и необычный стол, имеющий форму вытянутой подковы, за которым нашлось бы место ещё для одной такой же группы гостей. Рыцари рассаживались согласно своему положению, так что и я занял место почти на одном из концов стола. Слуги начали разносить чаши для умывания рук, а потом и расставлять еду, перемещаясь внутри ‘подковы’. Очень кстати вовремя, поскольку мы все сильно проголодались!

Еда, как ни странно, оказалась выше всяких похвал. Ранее я думал, что в доме моего господина готовят хорошо, теперь же понял, что именно повара Ларевата Станира замечательно знают своё дело. Мясо таяло на языке, а разнообразные приправы усиливали вкус, делая еду бесподобной. Дичь была разнообразна, как и многочисленные паштеты, тушённые и жареные овощи. Выставленное в кувшинах вино представлено пятью сортами. Если местный владетель задумал превзойти своего известного соседа, то ему это удалось. Я бы мог подтвердить это даже перед лицом своего господина. Мой набитый желудок начал переваривать все эти яства, а я, откинувшись на спинку стула, поймал себя на печальной мысли, что не являюсь оруженосцем Станира.