«Инна, почему они себя так начали вести?»

[В разных культурах гуманоиды пытались столетиями решить данный вопрос. Часто они приходили к выводу, что те, кому помогаешь в безвыходной ситуации, проявляют дальнейшую неблагодарность из-за чувства негодования на самих себя]

«То есть, им стыдно, что проиграли значимые для себя вещи, и не хотят быть обязанными более удачливому парню», — неожиданная догадка озарила меня. — «Получается, возвратил бы я добро или нет, они всё равно прекратили бы общение».

Теперь я понял, что в этом доме никто больше не будет играть со мной в шахматы. Все или поняли, что я делаю это лучше, или решили, что каким-то неведомым способом жульничаю.

— Завтра приедет мой сын Барерис, — неожиданно громко заявил владетель. — Мы не виделись почти год, и мне не терпится обнять его.

Рыцари опять зашумели, а вот на лицах Кетоута и Укхура появилась озабоченность.

— Настают тяжёлые времена, — сказал мне Кетоут, когда мы вышли из-за стола.

— Что случилось? — непонимающе спросил я.

— Ты что, не слышал? — Укхур посмотрел на меня странным взглядом. — Барерис, сын господина приезжает.

— И что?

— Увидишь, — хмуро огрызнулся парень и удалился.

— Да, ты сам всё поймёшь, — наконец-то проговорил Кетоут. — Когда я начал свою жизнь оруженосцем, сын владетеля ещё жил здесь и успел попортить мне кровь. Да и Укхуру тоже досталось. Я был готов отказаться от обучения и нарушить клятву, данную Ральмевику Ануракту, но узнал, что Барерису предстоит уехать к родственникам, и передумал. Странно... — продолжил оруженосец. — Все говорили, что он будет поступать на службу к господину ору. Видимо, и там такой человек не пришёлся ко двору

— Ты рисуешь мрачную картину, — промолвил я. — Может, за прошедший год этот Барерис изменился в лучшую сторону и осознал многое?

— Видимо, Ркару или Аботина обозлились на нас, что мы не возносили им молитвы, вот и послали возмездие в лице сына господина, — предположил Кетоут. — Молись сегодня вечером, Айвор! Молись! Иначе жизнь наша станет непростой.

— Кстати, — вдруг вспомнил я, — а что случилось с женой нашего владетеля?

Оруженосцы переглянулись, но не спешили мне отвечать.

— Его жена умерла при родах, — вымолвил Кетоут. — Когда же господин решил жениться во второй раз, то Барерис устроил такую истерику, что ни о какой новой жене владетель и не заикался.

Мы разошлись по своим комнатам, и на душе у меня сделалось тяжело. Ладно, я не связан клятвами и могу уйти в любой момент. Вот только куда и на что я буду жить? У меня сейчас и пары монет нет. Хорошо, что в мешке лежит несколько кусочков космического мусора, но его ещё продать надо суметь, а я пока ни с одним из местных кузнецов не познакомится... Всё на потом откладывал. Вот и дождался!

«Помогите всем нам, Ркару и Аботина! Не дайте этому Барерису сломать наши жизни! Защитите нас от него!»

Я улёгся на кровать, а странное давящее на грудь чувство не проходило.

«Инна, что со мной? Почему мне так тяжко?»

[Ты слишком много переживаешь. Бороться с этим почти бессмысленно, поскольку страх перед неизвестностью всегда деморализует. Ничего, привыкнешь, пользователь]

Сын владетеля прибыл буднично. Не было никакой большой процессии, как предположил Укхур. Просто во двор въехало на лошадях несколько человек и повозка. Стражники ещё издалека увидели и опознали Барериса, и заранее широко отворили створки ворот. Я думал, что его будут встречать и слуги, но их во дворе странным образом не оказалось, хотя вот совсем недавно чуть ли не десяток ходил по разным делам. Ральмевик Ануракт стоял у входа в дом, и было видно, как ему не терпится подойти к сыну, но он продолжал соблюдать традицию и ждать, когда тот сам приблизится.

Парню на вид действительно около двадцати лет. Будучи ростом с отца, он и лицом на него походил. Вот только был немного уже в плечах, а так почти копия. Хотя нет, Барерис немного сутулился, но старался держаться прямо, да ещё он чуть прихрамывал.

— Отец! — подойдя, поклонился он.

— Сын! — так же церемонно ответил владетель. — Мы ждали тебя.

Парень приблизился ещё ближе и начал что-то говорить, но делал это тихо, и никто из стоящих рядом со мной ничего не расслышал.

Ануракт кивнул и сделал приглашающий жест. Затем отец и сын вошли в дом.

— С кем он приехал? — задал я очевидный вопрос стоящему рядом приятелю-оруженосцу.

— Не знаю, — ответил мне Кетоут. — Потом спросим.

Прибывших было пятеро: трое парней, примерно того же возраста, что и Барерис, и две девушки, из которых одна была светловолосой. Они спустились на землю и переминались с ноги на ногу. Из дому вышел управляющий, подошёл к этой группе и начал давать распоряжения, куда поставить лошадей, а куда повозку. Затем пятеро вошли в дом, следуя за Пикасом.

Вскоре оттуда во двор вышла одна из девушек, та... светленькая, поразительно выделяющаяся на фоне местных девушек. Укхур стоял рядом с нами и пялился на неё, а гостья осмотрела двор, кинула короткий взгляд на нашу группу, и пошла в конюшне, где стояла повозка, на которой приехала, сняла с неё мешок, и потащила в дом. Было хорошо видно, что ноша тяжёла для её относительно хрупкой фигуры. Неожиданно Укхур зашагал к девушке и о чём-то заговорил, а потом взял мешок и понёс за блондинкой. Мы с Кетоутом переглянулись, пожали плечами, а потом направились каждый в свою комнату.

Пробил колокол, зовущий на полдник, и я пошёл в зал.

Там уже сидел владетель с сыном и рыцарями, и парень что-то рассказывал. Когда мы приблизились, он лишь мельком окинул нас взглядом и продолжил говорить:

— ...А потом я покинул Воргол и долгими днями ехал сюда. Очень, очень мало на этой дороге постоялых дворов, отец! Я так устал ночевать под открытым небом... Это самое настоящее мучение!

— Ничего, сын, теперь ты дома и всё будет хорошо, — заботливо произнёс Ануракт.

На удивление все молчали. Рыцари, которые ещё утром шутки шутили, сейчас, как воды в рот набрали. Странно, но господин ничего не замечал и лишь улыбался, смотря на сына. Хмм... Я поймал себя на мысли, что за раннее ни разу не поинтересовался, о его жене и почему у него только один сын. Хорошо, догадался спросить у оруженосцев и теперь ситуация стала немного понятнее. Надо бы ещё расспросить об Анурактах кого-нибудь. Да ту же Дону.

— У тебя новый оруженосец? Щуплый какой-то.

— Да, новый, — ответил владетель. — Ты лучше расскажи, как поживает господин владыка.

— Потом, отец... Потом... Я сильно устал и хочу отдохнуть.

— Ванна уже приготовлена, сын.

— Ванна!.. — поднял глаза Барерис. — Знал бы ты как часто меня заставляли мыться!.. Не понимаю этого помешательства чистотой тела. Господин владыка как-то рассказал об одном исследовании, что если каждый день мыться, то снизится... этот... иммунитет. Вот! А это тоже плохо.

С этими словами парень встал, и ни на кого не обращая внимания, пошёл в свою комнату. Все проводили его взглядами, и, казалось, выдохнули с облегчением. И только Ральмевик Ануракт ничего не замечал и продолжал с нежной улыбкой смотреть в спину уходящему сыну.

— Так, оруженосцы! — неожиданно сказал он. — Начиная с завтрашнего дня, занятия на тренировочном поле до полудня отменяются. Сегодня, кстати, тоже. В честь возвращения моего сына можете быть свободными, а вечером полусотник Окар Тобус даст вам задание. Всё! Свободны!

Нас как ветром сдуло.

— Что это с господином? — задал я вопрос, когда мы довольные неожиданно свалившимся свободным временем оказались во дворе.

— Это только начало будущих перемен, — покачал головой Укхур. — Окна комнаты Барериса выходят на тренировочную площадку, а он по утрам любит хорошо поспать, поскольку ложится поздно. Когда-то площадку хотели перенести на другое место, но кроме как за стену ничего не придумали. Не удивлюсь, если снова в ближайшее время она там окажется.