У Си прищурил глаза:

— Убить... нас обоих?

Цзин Ци слегка усмехнулся. «Придумала план». Эти Темные шаманы — просто неотесанные убийцы из сельской местности. Если бы они не порождали смуту, то как бы второй принц, круглые сутки мечтающий о бессмертии и увлеченный религиозными практиками, сделал их частью своего плана? На этот раз он, скорее всего, впадет в ярость из-за унижения.

Что же до Цинлуань... все ее мысли отражались на лице.

— Да... Да, глава Темных шаманов приказала барышне Цинлуань посадить вас в мою повозку. Затем я должен был отвезли вас на тропу за воротами Военного порядка. Три удара хлыстом должны были стать сигналом к нападению. Еще они сказали... что на этот раз они выступят в полном составе, потому даже небесный император не сможет избежать своей участи. После совершения убийства они бы сбежали под покровом ночи.

Цзин Ци и У Си обменялись взглядами. Цзин Ци глубоко вздохнул, потер виски и улыбнулся:

— Поистине... человек предполагает, а Небеса располагают. Ах, знал бы раньше — не стал бы заставлять тебя идти на уступки перед Хэлянь Чжао...

Извозчик задрожал, глядя на них:

— К-к-князь, этот ничтожный...

Цзин Ци наклонил голову, взглянув на него.

— Что ты? Стоило припугнуть тебя, как ты все выдал. Естественно, теперь этот князь заставит тебя замолчать.

Он взглянул на охранника, и кто-то немедленно снова заткнул кучеру рот. Меч опустился...

Цзин Ци даже не взглянул на мертвое гниющее мясо на земле, улыбнувшись У Си:

— Юный шаман готов принять бой?

У Си уже вытащил свой крюк и холодно усмехнулся, ничего не ответив.

Вскоре на место встречи прибыли воины из поместья юного шамана, которых привел А Синьлай. Цзин Ци оставил У Си несколько стражников, взял Пин Аня и вернулся другой дорогой.

В конце концов, это были проблемы жителей Наньцзяна. Учитывая то, насколько развито было в У Си чувство собственного достоинства, его вмешательства до этого момента было уже достаточно.

Темные шаманы очень долго бездействовали. Вечерняя роса застыла в воздухе и грозилась вот-вот осесть. Холод пронизывал до костей, но они, казалось, не чувствовали его и оставались абсолютно неподвижны.

Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем из тумана имперского города вынырнула покачивающаяся повозка. Темные шаманы по-прежнему не рисковали, выжидая, когда та подъедет ближе, чтобы разглядеть знакомого кучера.

В этот момент возница поднял хлыст и трижды щелкнул им в воздухе.

Настало время охоты.

Двадцать три темных шамана выскочили одновременно. Кучер, дрожа от страха, скатился с повозки и забился в угол. Никто не обратил на него внимания. Повозка из-за вонзившихся в нее ядовитых стрел быстро превратилась в ежа, а находящиеся внутри люди даже крикнуть не успели, как уже отправились на встречу с Янь-ваном [1].

В этот момент из темноты появился двадцать четвертый человек. Все его тело было завернуто в черную одежду для ночных прогулок, но силуэт выдавал в нем женщину. Она подошла и отдернула занавеску повозки, в лицо ей ударил запах крови. Внутри был только один труп.

Сердце женщины сжалось от дурного предчувствия. Схватив мертвеца за волосы, она вытащила его наружу — убийцы едва не закричали от ужаса, так как это был не кто иной, как кучер, только что сошедший с повозки!

Если настоящий уже мертв, то кто позаимствовал его лицо?!

Она быстро отпустила труп, но тот вдруг странным образом встал и своей синей пропитанной кровью рукой схватил ее запястье!

Кто-то закричал:

— Кровь трупа отравлена!

Рука женщины с невероятной быстротой побагровела. Она тотчас решила отрубить ее, брызги крови разлетелись во все стороны на несколько чи.

— Уходим! — крикнула она.

Пустой переулок наполнился звуками шагов. Воины Наньцзяна приближались со всех сторон, странный «кучер» смешался с толпой. Необычная, причудливая улыбка мелькнула на его лице, как если бы кожа была лишь рисунком.

Врата Военного порядка. Здесь Великий предок обезглавил последнего императора прошлой династии. Здесь второй император династии начал государственный переворот и убил своего старшего брата. Именно сюда во время правления предыдущего императора обманом заманили главнокомандующего Чжэн Сы, подозреваемого в измене и злоупотреблении своим положением [2], чтобы расстрелять вместе с мятежными войсками. Пронзенный множеством стрел, Чжэн Сы смог пройти десяток с лишним шагов и громко крикнуть: «Небо и земля бессердечны, раз позволили невежественному правителю ошибочно усомниться во мне».

Под ногами лежали бесчисленные голубые плиты длиной и шириной в три чжана, кровь, которую невозможно было стереть, заполняла каждую расщелину.

Победителей почитают, проигравших убивают. Это было место смертельных сражений.

Столица империи в это время либо спала, либо предавалась безудержному веселью.

Кровь окропила всю землю. Женщина знала, что пути для отступления нет. Все ее люди мертвы, осталась она одна. Обе ее руки отрезаны: одну она отрубила сама, вторую — противники во время сражения. А потом она увидела юношу, наполовину залитого кровью, что шаг за шагом приближался к ней, снисходительно глядя сверху вниз. Легким движением руки он снял с нее вуаль.

— Не думал, что мне посчастливится увидеть истинное лицо госпожи Темных шаманов, — сказал У Си.

Она жалко рассмеялась, открыла рот, чтобы что-то сказать, но оказалась застигнута врасплох сватившим ее за шею У Си. Пронзительный смех оборвался. Мало-помалу ее глаза начали вылезать из орбит, а хорошенькое личико побагровело. Она непрерывно дергала ногами в попытке освободиться, пока из ее горла вырывались булькающие звуки.

— Я знаю, что в телах всех предводителей Темных шаманов живет паразитическое насекомое, известное как Медведка возмездия [3], — холодно сказал У Си. — Когда носитель находится на грани смерти, паразит молниеносно выползает из его горла. Те, кого он коснется, немедленно превращаются в трупную жидкость и умирают. Единственный способ предотвратить это — задушить носителя вместе с паразитом в его горле. Так...

Женщина широко раскрыла глаза и замерла. Отвратительное зловоние пробилось наружу. Вдруг ее тело начало растворяться — сначала одежда, потом кожа и плоть, пока наконец не показались кости, но даже они таяли со скоростью, видимой невооруженным глазом. У Си мягко отпустил ее, позволив трупу упасть на землю, и продолжил:

—Так паразит и хозяин погибнут вместе, вместе превратятся в жидкость.

Он вытер крюк об одежду и подозвал Ну Аха и А Синьлая.

— Приберитесь здесь. Не оставляйте никаких следов.

Кто-то подъехал в другой повозке. У Си взобрался на козлы, но вдруг, будто бы вспомнив что-то, повернулся к Лу Юю под личиной извозчика. Лу Юй еще не пришел в себя после кровавого и безжалостного побоища между людьми Наньцзяна, благоговейный страх читался в его глазах.

У Си кивнул ему и устало сказал:

— Поблагодарите молодого господина Чжоу от моего имени. Что бы они с князем ни обсуждали, я у него в долгу. Если в будущем я смогу быть чем-то полезен, не стесняйтесь говорить об этом.

Лу Юй низко поклонился ему. Только теперь он понял юного шамана Наньцзяна... что за человек будущий правитель Наньцзяна... конечно, для нескольких сотен тысяч людей Наньцзяна он является объектом богоподобного почитания. Хоть он и был в чужой стране, хоть и был еще юношей, не расправившим крылья, смотреть на него свысока было совершенно невозможно.

Если народы, живущие в необъятных горных лесах, были друзьями, то это были самые преданные друзья, а если они были врагами, то это были самые заклятые враги.

Когда У Си вернулся в свое поместье, на небе занимался рассвет. Он наспех смыл с себя запахи крови, алкоголя и приторной косметики, а затем лег в постель, чтобы отдохнуть. Маленькая змея выползла из-под подушки, привычно устроившись у его бока, чтобы погреться. Возможно, из-за усталости, а возможно, потому что неясный страх внутри него исчез, У Си погрузился в глубокий сон, едва коснувшись подушки.