— Не можете понять, как я узнал? — продолжил Цзин Ци. — Сколько человек знали, что сегодня я буду с молодым шаманом? Должно быть, Его Высочество наследный принц после встречи со мной послал людей в княжескую резиденцию, чтобы известить всех, что хозяина нет дома. Вы наперед знали, что здесь можно устроить засаду, разве это не доказывает, что в моем поместье все это время был крот, работающий на второго принца Хэлянь Ци?
Цзин Ци давно знал, что Хэлянь Ци и даос Ли устроили в его поместье шпиона, но не хотел неосторожным поступком спугнуть врага раньше времени [2]. Однако он и подумать не мог, что эти идиоты-убийцы когда-нибудь обнаружат секретный ход. Прекрасная возможность пойти на попятную [3], а их выставить козлами отпущения.
Он давно привык к наблюдению и участию в опасных делах. Сложно сосчитать, сколько раз он стоял на грани между жизнью и смертью. Его навыки боевых искусств не были превосходными, но несколько убийц из Южного Синьцзяна не заслуживали его внимания.
— Очень жаль, что после стольких лет стараний Хэлянь Ци все же удалось засадить крота в мою резиденцию, — продолжил он с холодной усмешкой. — Мне нужно лишь спросить, кто покинул поместье этой ночью, и тогда все станет ясно. Скажите, как второй принц и старый даос Ли [4] собираются решать эту проблему? Не боитесь потерять благосклонность своего хозяина и не получить желаемую кость?
Его слова были полной выдумкой. Этим вечером княжескую резиденцию покинуло множество людей. Цзин Ци просто понимал ситуацию и давно знал, что в его доме имелся шпион.
Он еще не закончил, но один из убийц, часто и тяжело дыша от ярости, попытался проскользнуть мимо У Си. Цзин Ци только этого и ждал — он признавал, что его боевые искусства никуда не годятся, и заранее зарядил маленький арбалет отравленной стрелой, которой оставалось только пронзить наемника, едва тот подойдет поближе.
Однако Цзин Ци никак не ожидал, что У Си остановит убийцу на полпути. Этот ребенок будто бы был уверен, что Цзин Ци не сможет сражаться, потому решил пожертвовать жизнью, но защитить его. Когда крюк пронзил грудь убийцы насквозь, все внутренние органы вывалились наружу.
Вот только в этот момент появилась возможность напасть на У Си со спины. Другой наемник немедленно воспользовался случаем и ранил его клинком. Их движения были настолько быстры, что даже Цзин Ци не смог понять, что произошло. У Си силой рванул вперед, но убийца последовал за ним. Цзин Ци тотчас приготовил арбалет и выстрелил, хитро рассчитав направление. Сосредоточенный на У Си, убийца не смог предотвратить внезапное нападение — он попытался увернуться, но потерпел неудачу, и стрела попала ему в плечо.
Стрела действительно была отравлена: не успел убийца сделать и полшага, как упал замертво.
Это противостояние получилось довольно опасным. Цзин Ци чуть слышно выдохнул с облегчением и как ни в чем не бывало продолжил говорить:
— Почему у этого молодого человека настолько вспыльчивый нрав... Так вот, ваш господин признал второго господина Хэлянь своим приемным отцом, но когда все пошло наперекосяк, они попытались перерезать друг другу глотки. С такими слугами как вы, представляю, каким невероятно мудрым должен быть ваш хозяин. На вашем месте я бы покончил с собой: зачем возвращаться домой и причинять неприятности?
Как раз в этот момент в переулке эхом раздался людской топот. Убийцы немало испугались, в то время как Цзин Ци с улыбкой покачал головой:
— Кажется, они пришли. Господа прибыли издалека и наверняка не знают некоторых вещей. В столице очень много жилых домов, потому во избежание пожаров во время празднования Нового года и других праздников фейерверки разрешается запускать только на главных улицах или на берегу реки. Письменный запрет на запуск фейерверков в переулках был издан уже очень давно. Стражи Цзиньу [5] наконец пришли арестовать меня за нарушение закона.
Вслед за этим он тотчас громко рассмеялся:
— Кто еще осмелится проявить вспыльчивость в присутствии князя Наньнина?!
Чем ближе была стража, тем громче раздавались их шаги — казалось, от убийц их отделял один переулок. Главарь наемников сделал ложный выпад и сложил пальцы для свиста. Когда его свист пронзил воздух, все наемники прекратили борьбу и запрыгнули на стену, чтобы скрыться.
— Ай-яй! — поспешно крикнул Цзин Ци. — Никаких самоубийств? Что ж, счастливого пути, можете нас не провожать.
Маленький соболь сидел на его плече и вилял хвостом в абсолютном согласии.
Только теперь У Си смог выдохнуть с облегчением. Не успел он открыть рот, как Цзин Ци вдруг схватил его и потянул за собой, махнув А Синьлаю рукой.
— Быстрее уходим, — прошептал он.
— Почему мы должны уйти?.. — непонимающе спросил А Синьлай. — Разве это не стражи Цзиньу?..
— Я придумал это, чтобы обмануть их. Давай сначала вернемся. Остальное может подождать, — Цзин Ци еще сильнее понизил голос.
А Синьлай, бегом следуя за ним, повернул голову и снова спросил:
— Тогда чей этот топот?
— Запрет на использование фейерверков в переулках — негласное правило людей, живущих по соседству, — ответил Цзин Ци. — Семьи всегда опасались, что их дети могут устроить пожар. Я сделал это, чтобы привлечь внимание нескольких соседних домов. Сейчас местные жильцы бегут сюда, желая отчитать невежественных детей, запустивших фейерверк. Думаю, я сильно разозлил их. Поэтому давайте бежать быстрее, иначе придется платить компенсацию...
Голос Цзин Ци внезапно оборвался, когда У Си пошатнулся и всем весом рухнул на него.
Цзин Ци отступил на полшага, чтобы поддержать его, и почувствовал, что вся спина У Си была мокрой от пота. Сердце его сжалось от страха.
— Ты ранен?
У Си стиснул зубы и отказался издавать лишние звуки. Руками он крепко схватился за одежду Цзин Ци, часто и тяжело дыша. Чтобы прийти в себя, ему потребовалось немало времени. Облокотившись на плечо Цзин Ци, он с трудом выпрямился и сказал:
— Я в порядке. Мне не больно. У меня есть противоядие. Не нужно помогать мне, я могу идти сам.
Этот ребенок упрямее осла! Цзин Ци был не в настроении спорить с ним, поэтому повернулся к А Синьлаю и попросил:
— Понеси его на спине.
А Синьлай послушался. Без лишних разговоров он почти насильно взвалил У Си на спину, и они втроем, запятнанные кровью, вернулись в резиденцию юного шамана.
В тот же вечер У Си начало лихорадить. В плане использования ядов он взял на себя смелость называться вторым, но во всем Дацине не было никого, кто осмелился бы назвать себя первым. Воины Южного Синьцзяна сказали, что все в порядке и это нормальная реакция на противоядие — жар продержится одну ночь, а потом все снова придет в норму.
Маленький соболь сидел возле хозяйской кровати, переводя взгляд с одного человека на другого. Затем он своей крошечной головкой коснулся У Си. Увидев, что хозяин не реагирует, соболь издал несколько писков и с видом, достойным сочувствия, поднялся на задние лапки.
В резиденции юного шамана были одни лишь мужчины и ни одной служанки. Цзин Ци тяжело вздохнул, поняв, что доля присматривать за ребенком выпала ему, и решил остаться. Он послал А Синьлая в свое поместье, чтобы предупредить Пин Аня и передать, что с этого момента и до его возвращения всем, независимо от статуса и положения, запрещается входить и выходить по собственному желанию.
Закончив с делами, Цзин Ци сел на край кровати и поймал маленького соболя в объятья. Затем он приказал принести таз с холодной водой, смочил в ней полотенце и положил на лоб У Си, чтобы хоть немного снизить температуру.
Снаружи А Синьлай на языке Южного Синьцзяна рассказывал о событиях этого вечера, но Цзин Ци не понял ни слова. Он догадывался, о чем шла речь, но выяснять подробности ему не хотелось. Через некоторое время его мысли начали путаться, потому он прислонился к краю кровати и решил подремать.
Когда забрезжил рассвет, У Си вдруг открыл глаза. Едва он зашевелился, Цзин Ци тоже проснулся и протянул руку, чтобы пощупать его лоб. Заметив, что его до сих пор немного лихорадит, он понял, что У Си еще не восстановился до конца, и спросил:
