– Отправь срочное сообщение. Скажи императору… и наследному принцу…

В Восточном дворце чашка чая выпала из рук Хэлянь И, расколовшись на три части.

Окраины потеряны, а перемазанные в крови чужаки двигались к своей следующей цели, столице, не встречая никакого сопротивления.

Цзин Ци тотчас понял, что его время на подготовку к бегству нужно сократить.

Хэлянь Пэй к этому моменту погрузился в кому, его дыхание всецело поддерживали лекарства придворных врачей. По сути, он был живым мертвецом. В приемных покоях императора наконец никто не ссорился.

Хэлянь И, глядя сверху вниз на придворных, никак не мог понять: кто же разрушил страну? Его отец-император? Чиновники? Его братья?

Однако его старший брат погиб в битве на северо-западе, и даже его труп не смогли собрать по частям… неужели тогда это был он сам?

Если вспомнить прошедшие годы, что он сделал?

Хэлянь И осознал, что не занимался ничем, кроме борьбы за власть. Он хотел дождаться момента, когда взойдет на престол и наверняка сможет привести страну в порядок. Однако по непонятной причине время замерло, и он лишился такой возможности. Теперь он наконец-то восседал высоко-высоко в главном зале, но было уже поздно.

Вдруг один из чиновников вышел вперед. Хэлянь И, окинув его растерянным взглядом, узнал в этом человеке Чжао Минцзи, бывшего министра финансов, нынешнего министра налогов. Сухой дряхлый старик низко поклонился ему и громко произнес:

– Ваше Высочество наследный принц, этот слуга хочет кое-что сказать.

Хэлянь И поднял руку и жестом подозвал его.

Чжао Минцзи достал манифест и обеими руками протянул его Ван У, а тот передал Хэлянь И.

Множество людей беззвучно покинули свои места и встали за спиной Чжао Минцзи.

– Ваше Высочество наследный принц, этот слуга прошлой ночью наблюдал за звездами, – произнес тот. – Белый тигр затмил свет пурпурной звезды [3]. Императорская звезда потускнела. Настали смутные времена. Этот слуга осмелится настоятельно просить Его Высочество наследного принца, во-первых, вступить в наследство и взойти на трон в качестве императора.

[3] Белый тигр (白虎 – báihǔ) – дух-покровитель запада. Пурпурная звезда олицетворяет империю. В данном случае это очевидная отсылка на варваров, пришедших с северо-запада.

Хэлянь И молча уставился на бесстрашно выстроившихся перед ним министров в ожидании «во-вторых».

Чжао Минцзи выдохнул и снова заговорил:

– Сейчас никто не в состоянии оказать сопротивление зверям племени Вагэла. Северная линия обороны столицы разрушена, казна опустошена, отборные войска почти целиком уничтожены. Продолжать вести войну невозможно. Прошу наследного принца как можно скорее принять решение.

Хэлянь И усмехнулся и тихо сказал:

– Враг ступил на наши земли и вредит нашему народу. Если я не буду сражаться, то кто тогда будет?

– В текущих обстоятельствах единственное возможное решение – отправить посла на переговоры и дать им все, что потребуют, – ответил Чжао Минцзи. – Ваше Высочество наследный принц, сейчас вам необходимо смириться с этим.

– Господин Чжао имеет в виду, что мы должны уступить врагам территорию и выплатить контрибуцию, с легкостью отдать этим чужакам половину нашей земли и ни капли не сожалеть? – все так же тихо спросил Хэлянь И с неопределенным выражением на лице.

Чжао Минцзи упал на колени, стукнулся лбом об пол и ответил:

– Ваше Высочество, сейчас не время строить из себя героя! Этот слуга умоляет Ваше Высочество издать указ о смещении границ на юг во избежание острия войны! Быть может, еще настанет день, когда мы сумеем снова поднять голову [4] и вернуться, взметнув клубы пыли!

[4] 东山再起 (dōngshān zài qǐ) – досл. Дуншанец (отшельник) вновь объявился (по легенде о том, как отшельник с горы Дуншань – бывший крупный чиновник – Се Ань 谢安 вернулся к государственной деятельности); обр. в знач.: возобновить (деятельность, карьеру), вновь прийти к власти, возродиться.

Хэлянь И кивнул без всяких мыслей и опустил взгляд на манифест в своих руках, закрепленный подписями всех шести министерств и девяти высших придворных чинов. Снова подняв глаза, он окинул взглядом опустившуюся на колени толпу за спиной Чжао Минцзи и вздохнул. Бросив манифест в руки Ван У, Хэлянь И встал, повернулся спиной к толпе и какое-то время смотрел на по-прежнему сияющую табличку над главным залом, украшенную золотыми иероглифами.

– Хорошо, – спокойно кивнул он, улыбнувшись.

Чжао Минцзи подумал, что он согласился, и собрался было отбивать поклоны, восхваляя мудрость императора, как вдруг Хэлянь И обернулся, взглянул на него и сказал:

– Господин Чжао хорошо продумал план разрушения страны.

Тотчас он взмахнул рукавом и приказал:

– Схватите Чжао Минцзи и всех, кто к нему примкнул, и выведите их отсюда. Если еще раз… если кто-нибудь еще раз решит поднять вопрос о переносе столицы, то прошу, прежде хорошенько взвесьте голову на своих плечах, господа.

Столица располагалась на больших равнинах. Если она попадет в руки врага, то северная половина страны тоже будет уничтожена. Чем это отличалось от падения империи?

Члены семьи Хэлянь не были хорошими людьми, но и трусами тоже не были. Старший брат, старший брат… если твоя душа еще здесь, не смейся над тем, как твой младший брат переоценивает свои силы.

Хэлянь И последовательно издал три указа. В столице было введено военное положение. Остатки императорской гвардии ждали врага наготове. Ежедневно несколько распоряжений отправлялись в Лянгуан и Наньцзян. Все, кто осмелился хоть полслова сказать о «переносе столицы», были брошены в тюрьму. Хэлянь И планировал биться не на жизнь, а на смерть [5].

[5] 背水战 (bèishuǐzhàn) – досл. сражаться спиной к реке.

После утренней аудиенции он приказал Цзин Ци задержаться.

Хэлянь И вздохнул, устало сел, будто его мышцы и кости больше не могли выдерживать давление, и лишь спустя долгое время мягко сказал:

– Бэйюань, присаживайся.

Ван У быстро подвинул стул. Цзин Ци поблагодарил его и сел, ожидая слов Хэлянь И, но тот словно блуждал в своих мыслях и просто смотрел на него, не издавая ни звука.

Немного подождав, Цзин Ци тихо кашлянул и напомнил о себе:

– Наследный принц?

Хэлянь И будто бы пришел в себя, промычал что-то в ответ, моргнул, и лицо его прояснилось. Потерев пальцами область меж бровей, он вздохнул и сказал:

– Я не спал прошлой ночью, потому силы на исходе.

Цзин Ци промолчал. Последние несколько дней не один Хэлянь И страдал бессонницей.

Хэлянь И вымученно улыбнулся и произнес, то ли обращаясь к Цзин Ци, то ли к самому себе:

– Когда будет решаться вопрос жизни и смерти, в столице развернется ожесточенная битва. Они уже достигли сельскохозяйственных земель, но беспокойство ни к чему не приведет. Чтобы нашлись те, кто даст отпор врагу, нужно воспитывать моральный дух.