На основании этой капитуляции стали военнопленными: из 1 французского корпуса 32 400 человек, из 5 корпуса – 11 106 человек, из 7 корпуса – 15 618 человек, из 12 корпуса – 25 309 человек. Всего – 84 433 человек, в том числе до 4000 офицеров и 51 генерал²⁵².

Кроме того, пруссакам достались свыше 550 пушек (из которых 139 крепостных), более 10 000 лошадей, 66 000 винтовок и множество прочего оружия.

Что касается самого Наполеона III, то он сдался в плен, на первый взгляд, без достаточных на то оснований. В самом деле, ничто не заставляло его оставаться в Седане в момент вступления туда французских войск. Он спокойно мог или пробраться в какой-нибудь из городов северных департаментов, или же удалиться в Бельгию. Объяснить, почему он этого не сделал, можно враждебным настроением французских войск, которое могло помешать его своевременному исчезновению. Но, скорее всего, к тому времени император уже был совершенно больной и недееспособный (он страдал болезнью почек), и он безумно устал от всего происходящего, ибо это был тотальный крах всего им затеянного.

Некоторые историки считают, что сила армии маршала Мак-Магона доходила до 150 000 человек, то есть она вполне могла оказать весьма существенную поддержку маршалу Базену. Они же утверждают, что, предпринимая свое рискованное движение, в котором не было почти никакой вероятности на успех, Мак-Магон окончательно сгубил последние остатки французской армии.

Но вот по мнению генерала и военного аналитика Н. П. Глиноецкого, маршала Мак-Магона нельзя винить одного и без всяких оговорок. «Он, очевидно, был обманут неверными сведениями об общем положении дел. Так, между прочим, он, как кажется, не имел положительных известий об армии Базена; введенный в заблуждение бюлетенями министерства <…> Мак-Магон считал, что маршал Базен <…> идет на соединение с ним <…> А между тем, в действительности, Базен по-прежнему был заперт в Меце»²⁵³.

Впрочем, маршал Базен предпринял попытку прорваться из осажденного Меца, но она не удалась, и 27 октября он капитулировал вместе со всей своей армией.

Генерал М. Н. Анненков констатирует:

«Под Седаном 80 000 французов были окружены 200 000 пруссаков и принуждены были сдаться на капитуляцию. Под Мецем, под стенами крепости, считавшейся неприступной, 173 000 французов положили оружие перед 225-тысячной прусской армией»²⁵⁴.

В таких условиях вопрос о сдаче Парижа делался лишь вопросом времени.

Понятно, какое гнетущее впечатление должно было произвести известие о седанской катастрофе в Париже. Новость эта была получена только вечером 22 августа 1870 года. Тотчас же было собрано экстраординарное ночное заседание депутатов, и генерал Кузен-Монтобан, граф де Паликао, в возможно более смягченных формах, объявил о несчастии, постигшем Францию, предлагая, вместе с тем, образование из среды Палаты особой правительственной группы, которая бы служила как бы Регентским советом. Но тут же, рядом с этим предложением, имевшим главной целью спасение династии, явились уже предложения о низложении «наполеонидов».

Палата разошлась, так ничего и не постановив, а между тем в городе уже сделалась известной седанская катастрофа, и с утра 23 числа толпы народа стали осаждать Национальное собрание с криками: «Долой Наполеона!» и «Да здравствует республика!»

Под влиянием этого общенародного движения Палата, или, точнее, ее крайнее левое крыло, провозгласила низложение династии Наполеона Бонапарта и восстановление во Франции республики.

В то же время было составлено особое временное правительство, принявшее название Правительства национальной обороны, которое должно было управлять Францией, пока не соберется особое Учредительное собрание из представителей народа, которое уже сможет решить вопрос о новом устройстве государственного управления.

Членами этого временного правительства были избраны генерал Луи-Жюль Трошю, признанный президентом, а также Эмманюэль Араго, Адольф Кремьё, Жюль Фавр (министр иностранных дел), Жюль Ферри, Леон Гамбетта (министр внутренних дел), Луи-Антуан Гарнье-Пажес, Эжен Пеллетан, Эрнест Пикар, Жюль Симон и др.

После провозглашения республики императрица Евгения и большинство бывших сподвижников Наполеона III поспешили бежать из Франции, где положение их стало крайне опасно, так как новому правительству удалось захватить многие бумаги, принадлежавшие императору и сильно компрометировавшие его самого и всех его окружающих.

Итак, новый государственный переворот совершился в Париже очень спокойно, без всякого кровопролития. Вторая империя пала, а Франция была провозглашена республикой (это была Третья республика, просуществовавшая вплоть до 1940 года). Императрица Евгения с сыном бежали в Великобританию. К власти в стране пришло Правительство национальной обороны во главе с генералом Трошю.

Но это правительство не смогло организовать эффективный отпор врагу, и 28 января 1871 года было заключено перемирие на крайне тяжелых для Франции условиях.

Возникает вопрос, не смогло или не захотело? Для ответа на этот вопрос рассмотрим состав этого правительства. Прежде всего, в него входил бывший адвокат и бывший член Временного правительства 1848 года Адольф Кремьё. Этот человек был масоном с ранней юности, а в 1869 году он стал великим командором «Высшего Совета Франции». Его поддерживали Леон Гамбетта (также масон с 1869 года, но так на всю жизнь и оставшийся подмастерьем) и Жюль Фавр, связанный с банкирским домом Ротшильдов (в 1858 году он выступал защитником карбонария Орсини, совершившего покушение на жизнь Наполеона III).

Входили в правительство и другие люди, но заправлял в нем всеми делами именно этот триумвират. К сожалению, необходимо признать, что германский генеральный штаб именно от французских масонов получал гибельные для Франции сведения о средствах ее обороны, о состоянии ее финансов, о настроениях в Париже и так далее.

Вот как характеризовал деятельность этого правительства видный теоретик анархизма и один из идеологов революционного народничества М. А. Бакунин. 29 сентября 1870 года он писал из Лиона одному из своих друзей:

«Гамбетта и его приверженцы, составляющие Правительство национальной обороны, явились лишь подлинными выразителями мыслей и чувств буржуазии. Соберите всех буржуа Франции и спросите их, что они предпочитают: освобождение отечества в результате социальной революции – а в настоящее время не может быть иной революции, кроме социальной, – или его порабощение пруссаками? Если они без опасения смогут высказать свои мысли и решатся быть откровенными, то девять десятых – что я говорю! – девяносто девять сотых или даже девятьсот девяносто девять тысячных ответят вам, не колеблясь, что предпочитают порабощение»²⁵⁵.

Чуть ниже, продолжая характеристику Правительства национальной обороны, Михаил Александрович задается вопросом: «Не справедливее ли было бы назвать его правительством разорения Франции?»²⁵⁶

В конечном итоге, сформированное 8 февраля 1871 года новое правительство монархиста Адольфа Тьера приняло тяжелые для Франции условия, подписав 26 февраля Версальский мирный договор, а 1 марта германские войска вошли в Париж.

После заключения мира бывший император, живший пленником в Пруссии, был освобожден, но последние годы жизни он вынужден был провести с семьей в роскошном имении около городка Чизлхерст, в английском графстве Кент, в 15 км от Лондона.

Там он опубликовал протест против постановления о своем низвержении. Там, в начале января 1873 года, ему была сделана хирургическая операция на почках, но болезнь зашла уже очень далеко, и утром 9 января 1873 года (в 10 часов 45 минут) низложенный император скончался.