Последний роман императора начался едва ли не сразу после его разрыва с мадам де Риччи-Валевской. И начался очень удачно и в обстоятельствах, напоминавших встречу Людовика XV с будущей маркизой де Помпадур. Прогуливаясь в карете в парке Сен-Клу, Наполеон встретил Маргариту Белланже. Но на этом сходство и заканчивается, поскольку именно только случай свел императора с его последней «маленькой забавой»²¹⁵. В тот день разразилась ужасная гроза, и Наполеон увидел, что эта очаровательная блондинка насквозь промокла и старалась спрятаться от дождя под деревом. Проезжая мимо, император бросил женщине (ее настоящее имя было Жюли Лебёф) одеяло, укрывавшее его колени. За это он был вознагражден улыбкой, которая дошла до его сердца.

Попавшаяся на пути императора незнакомка была миловидной женщиной и до их встречи добывала средства к существованию главным образом своими прелестями. Она попробовала играть в театре, но к этому занятию у нее не оказалось таланта. Прожив некоторое время на деньги герцога де Грамон-Кадрусса, в момент встречи с императором она была на содержании у Даниэля Вильсона, ставшего позже зятем президента республики Жюля Греви и прославившегося в скандале о наградах Почетного Легиона (используя свое служебное положение, Вильсон продавал ордена).

За свой веселый характер Маргарита Белланже получила от близких прозвище «Марго-забавница». На следующий день после встречи с императором она пришла в замок Сен-Клу, чтобы вернуть ему одеяло. Он сразу же влюбился в нее и назначил ей второе свидание, которое состоялось в небольшом доме на улице дю Бак, где император имел обыкновение встречаться с понравившимися ему молодыми особами.

Надо полагать, что Марго проявила себя во всей красе: помимо внешнего очарования, острый язык и выражения девушки из народа позабавили венценосного воздыхателя. Вскоре он приобрел для нее особняк в Пасси. А потом в течение двух лет император регулярно приезжал к Маргарите и осыпал ее подарками. Он был сильно влюблен в эту молодую женщину, считал ее своей официальной любовницей, а чтобы не расставаться, возил ее на воды, где регулярно лечил свои больные почки.

Однажды она поехала с ним в Виши и поселилась на вилле, стоявшей совсем рядом с виллой императора. Но тут вдруг императрица Евгения сообщила о своем скором приезде. Маргариту немедленно заперли в ее доме и запретили выходить оттуда. Вечером того же дня, после прибытия Евгении в Виши, императорская чета мирно прогуливалась по городу, когда к ним подбежала маленькая черная собачка и приветливо замахала хвостом перед императором.

– Вы знаете эту собаку? – спросила Евгения, охваченная подозрениями.

– Вовсе нет! – смущенно ответил император – Вероятно, она почуяла запах Нерона.

Нерон – это была кличка пса императора. Но Евгения была не глупа, она вдруг поняла, что эта ласковая собачка принадлежала Белланже. И она закричала: «И у вас хватило смелости привезти сюда эту никчемную девку!» После этого она немедленно вернулась в Париж.

Несмотря на этот скандал и последовавшую за ним сцену, император продолжал часто бывать у Марго. И делал он это до того дня, когда, по возвращении от нее, он занемог. Это переполнило чашу терпения императрицы, она примчалась, охваченная гневом, и потребовала от Маргариты прекратить всяческие отношения с ее венценосным мужем.

– Мадемуазель, – сказала она ей, – вы убиваете императора. Если вы хотя бы немного любите его, перестаньте с ним встречаться!²¹⁶

Вернувшись в Тюильри, императрица закатила Наполеону один из тех яростных скандалов, секретом которых владела она одна. Но император слишком дорожил Маргаритой, чтобы согласиться на разрыв, как этого требовала императрица. И тогда та решила уехать и под предлогом необходимости подлечить нервы отправилась на воды в Швальбах. Наполеон писал ей письма, слал телеграммы, умоляя вернуться. И Евгения, в конце концов, вернулась, но с этого момента между супругами прекратились всякие близкие отношения.

А Наполеон продолжал прилежно навещать Марго, тем более что та родила ему 24 февраля 1864 года сына, которому дали имя Шарль Лебёф. Его рождение положило конец любовному роману императора с «Марго-забавницей», поскольку «император стал опасаться, что наличие внебрачного ребенка когда-нибудь сможет навредить его законному наследнику»²¹⁷.

Хорошо известно, что при короле Луи-Филиппе французские масоны хранили лояльность властям, и премьер-министр Франсуа Гизо был масоном. Когда в 1848 году начались выборы президента, масонский журнал Le Franc-Maçon призывал своих читателей голосовать за Ламартина, однако большинство избирателей проголосовало за Луи-Наполеона. Но вот уже после государственного переворота «Великий Восток Франции» приказал своим ложам «воздержаться от собраний и активной деятельности до особого уведомления»²¹⁸.

В дальнейшем, как пишет историк масонства Джаспер Ридли, «Великий Восток» «пытался ужиться с Луи-Наполеоном и его режимом»²¹⁹.

Люсьен Мюрат (сын маршала Иоахима Мюрата и Каролины Бонапарт), родившийся в 1803 году в Милане и инициированный в 1821 году, стал руководителем французских масонов сразу же после переворота – в декабре 1851 года. Конечно, ход с избранием родственника Наполеона III гроссмейстером «Великого Востока Франции» был очень удачным и весьма своевременным. Он на какое-то время укрепил позиции масонов и вселил в них уверенность в своем светлом будущем. Но далее, особенно после покушения карбонария-террориста Феличе Орсини, события стали разворачиваться совсем не так, как им хотелось бы.

На вопрос о масонской принадлежности Наполеона III Джаспер Ридли отвечает так: «Предположение, по которому он стал карбонарием и масоном, доказать невозможно»²²⁰. Ему вторит историк Лоранс Грегуар: «Тут все остается, как у его знаменитого дяди. Отсутствие документа о посвящении не позволяет подтвердить гипотезу. Но можно опереться на определенную симпатию императора Наполеона III к франкмасонам, к которым принадлежали многие его близкие»²²¹.

Александр Селянинов, автор книги «Тайная сила масонов», уверен, что именно масоны возвели Наполеона III на французский трон. Но, как он пишет, они понемногу к нему охладели – по мере того как племянник Наполеона I, «считая свое положение достаточно упроченным национальными чувствами народа, стал проявлять самостоятельность в своих действиях»²²².

В 1861 году произошел окончательный разрыв. У Наполеона III, вполне понятно, объявились заботы о династических интересах, а так как он был императором французов, то понятно также, что эти интересы слились с интересами Франции, и произошло это в ущерб глобалистским интересам масонства.

Тот же Александр Селянинов делает вывод:

«Наполеон по самой логике вещей делался все менее и менее масоном. Наконец, он решительно отказался продолжать дальнейшее выполнение масонских вожделений по отношению к внешней религиозной политике Франции, и с этого времени начинается его падение»²²³.

А тем временем Люсьен Мюрат быстро стал показывать себя авторитарным руководителем. Уже в своем циркуляре от 31 мая 1852 года, то есть через неполных пять месяцев после своего избрания, он объявил, что будет сурово карать всех тех, кто своим поведением ставит под удар существование всего ордена.

Через несколько дней после этого министр внутренних дел Фиален де Персиньи[20] также призвал масонов к дисциплине.

При Люсьене Мюрате, в 1857 году, 90 % членов Совета «Великого Востока Франции» проживали в Париже, и ими было достаточно легко управлять. А вот к 1868 году ситуация изменилась, и примерно 50 % членов Совета уже жили вне столицы²²⁴.

Кроме того, при Люсьене Мюрате была пересмотрена Конституция «Великого Востока Франции». А проще говоря, он решил адаптировать масонскую конституцию под свои все возрастающие амбиции.