Граф ди Кавур был наслышан о пристрастии, которое французский император питал к женскому полу, и решил не прибегать к обычной дипломатии, а послать в Париж в качестве «чрезвычайного посла» графиню ди Кастильоне, которой собирались дать особое задание: стать любовницей Наполеона III и уговорить его принять участие в судьбе Апеннинского полуострова.

Следует отметить, что граф ди Кавур был очень умным и гибким дипломатом. «Я считаю, – писал он министру внутренних дел Урбано Раттацци, – что политику следует быть исключительно осторожным в словах и исключительно решительным в поступках. Бывают ситуации, когда дерзкое решение гораздо менее опасно излишней осторожности»¹⁹⁴. А еще он любил говорить, что его темперамент «подвержен взрывам», и он ничего не умеет делать наполовину…

Узнав о плане кузена, Вирджиния была в восторге.

Дальнейшие события развивались так. 16 ноября 1855 года, в восемь часов вечера, некий таинственный незнакомец постучал в ворота дома Вирджинии. Слуга Понджо бросился отпирать, низко поклонился посетителю и провел его к дому. Наружная застекленная дверь открылась, и графиня ди Кастильоне, одетая в черное бархатное платье, присела в глубоком почтительном реверансе. Виктор-Эммануил, король Пьемонта, пришел с визитом к самой красивой женщине Европы.

Войдя в дом, он снял плащ и сел у камина, в котором уютно потрескивали дрова.

После нескольких любезностей он серьезным тоном заговорил об Италии, о провинциях, занятых австрийцами, о необходимости объединения и о той миссии, которую он решил доверить графине.

– Граф ди Кавур, – сказал король, – уже говорил вам о нашем плане. Но мне хотелось самому убедиться в том, что вы согласны послужить делу объединения Италии и отправиться в Париж с такой несколько необычной миссией.

Графиня улыбнулась:

– Я согласна, Ваше Величество!

Король кивнул:

– Благодарю вас, графиня. Вскоре вы получите точные инструкции и код, при помощи которого вы сможете сообщать нам обо всем, ничего не опасаясь. Через несколько дней я в сопровождении господина ди Кавура отбываю в Париж. Мы подготовим все для вашего приезда.

В десять часов Виктор-Эммануил покинул Вирджинию и отбыл во дворец, размышляя о том, что французскому императору предстоит быть втянутым в решение проблем, стоящих перед Италией, очень даже приятным способом.

Итак, все было готово для того, чтобы графиня смогла заняться, как выразился историк Луи де Сент-Олер, «постельной политикой» в спальне Наполеона III.

9 января 1856 года графиня во всем блеске предстала перед парижским светом. Ее ввела в общество принцесса Матильда Бонапарт, которая большую часть своего детства провела во Флоренции со своим отцом, королем Жеромом Бонапартом, и хорошо знала деда Вирджинии.

Графиню окружили, комплиментам не было конца. Внезапно объявили о приходе императора. Графиня побледнела. Тот, кто должен был решить судьбу Италии, вышел к собравшимся. Она представляла себе его высоким, величественным, грозным. И что же она увидела? Человека небольшого роста, немного сутулого, с короткими кривыми ногами и косолапой походкой. Широкие плечи при невысоком росте делали его фигуру непропорциональной. Длинные усы торчали, как у кота, а модная бородка «эспаньолка» напоминала приклеенную к подбородку кисточку. Взгляд его линяло-голубых глаз скользил по лицам.

Принцесса Матильда представила графа и графиню ди Кастильоне императору. Взгляд Наполеона III немного оживился. Остальные гости молча наблюдали за этой сценой. Наполеон III явно заинтересовался молодой графиней, он подкрутил ус и сказал ей какую-то любезность. Дамы затаили дыхание. Что ответит императору Вирджиния?

Впервые в жизни графиня оробела, не нашлась, что сказать в ответ, и потупилась.

Император, несколько разочарованный, отошел и сказал:

– Она очень красива, но, похоже, глупа.

Однако через несколько дней Вирджиния взяла реванш. 26 января экс-король Жером Бонапарт устраивал бал. Она появилась на балу, опираясь на руку своего мужа, в тот момент, когда Наполеон III уже собирался уходить. Узнав графиню, он поклонился ей и сказал:

– Вы опоздали, мадам…

Вирджиния присела в глубоком реверансе:

– Это вы, сир, уходите слишком рано…

В этой фразе не было какого-либо особо искрометного остроумия, но она была произнесена настолько игривым тоном, что свидетели этого диалога остолбенели от удивления. Что же касается Наполеона III, то он одарил благосклонным взглядом прекрасную флорентийку, столь явно желавшую пококетничать с ним.

В тот же вечер граф Баччоки, о котором граф де Вьель-Кастель говорил, что «он снабжал постель своего хозяина всеми особами женского пола, к которым стремилось императорское сладострастие»¹⁹⁵, получил приказ внести Вирджинию в два списка – «текущий» и «резервный» – кандидатур на высочайшее внимание.

Как говорится, рыбка клюнула. И вовремя.

16 января российский император, не располагая возможностями для дальнейшего противостояния, признал себя побежденным в Крымской войне, и газеты трубили о том, что перемирие будет заключено в феврале на Конгрессе, который должен состояться в Париже. Парижане развешивали на окнах флаги. Готовились празднества и балы.

Граф ди Кавур собирался приехать из Турина в Париж, чтобы участвовать в работе Конгресса. В письме к Вирджинии он торопил события, но графиня не нуждалась в его советах. У нее уже был готов план, как заставить Наполеона III учесть интересы Италии в момент подписания мирного договора. Ей необходимо было встретиться с ним. И встретиться без промедления.

Можно представить себе, как она обрадовалась, получив приглашение на бал во дворец Тюильри.

Ровно в девять часов вечера главный церемониймейстер дворца объявил:

– Граф и графиня ди Кастильоне!

Все взгляды устремились на дверь. Вирджиния впервые перешагнула порог дворца Тюильри. Легкой походкой она, сопровождаемая мужем, направилась в Тронный зал. Присев в глубоком реверансе перед Наполеоном III, она дала ему возможность «обшарить» взглядом ее щедрое декольте. Император, как свидетельствуют очевидцы, был до глубины души взволнован открывшимся зрелищем.

Графиня выпрямилась, на мгновение встретилась взглядом с императором и проследовала в зал, отведенный для игр. Она была уверена в себе. И ей не пришлось долго ждать. Через несколько минут император отправился искать молодую графиню. Все складывалось самым удачным образом для ее «миссии».

Балы следовали один за другим, и Наполеон III становился все более предупредительным по отношению к графине.

Граф Камилло ди Кавур, прибывший в Париж, был очень доволен: объединение Италии находилось в хороших руках.

Пока Вирджиния хлопотала на благо своей страны, Париж ликовал по поводу открытия Конгресса, на котором присутствовали представители всех ведущих европейских стран. Праздничная атмосфера чувствовалась во всех его кварталах. Крымская война, как уже говорилось, победоносно завершилась, и народ в очередной раз поверил, что новое соглашение гарантирует Франции мир на ближайшую тысячу лет.

Император французов пока не пытался заманить красавицу Вирджинию в свою спальню. Его жена должна была вот-вот родить ему наследника, и ему пока было не до любовниц. Понимая это, графиня немного отошла в сторону.

Вечером 15 марта 1856 года императрица Евгения стала кричать, что у нее начались роды. Во дворце поднялась суета. Врачи, члены императорской семьи, сановники, которые должны были присутствовать при рождении дофина, забегали из стороны в сторону. Мадам де Монтихо, приехавшая из Испании к родам дочери, отдавала приказания, которые никто не слушал, а император бегал кругами по комнате, пытаясь сказать что-то, соответствующее моменту, но у него ничего не получалось.