— Мой муж сохранил тебе жизнь. Он сохранил жизни всем детям изменников. А я говорила ему, что вас всех надо перерезать. Хотя, надо признаться, твой брат служил мне верой и правдой.

Анна прищурилась, её рот искривился и оскалился.

— Мой брат – идиот!

Анна кинулась на Церею, а та, словно щупальцами, атаковала своими тенями, смеялась и скрывалась в истерику. Черная магия царапала красивое лицо Анны, но она уверенно нападала и защищалась. Когда казалось она уже достигла Цереи, а клинок её кинжала сверкнул прямо в районе груди императрицы, лицо блондинки исказилось и из груди вырвался протяжный крик. Одна из теней обошла Анну сзади и проткнула ту насквозь, но всё же она совладала с той болью, что ощутила и последним своим рывком всадила кинжал прямо в сердце Цереи. Императрица пошатнулась, опустила голову вниз, лицо её побледнело, рукой она дотронулась до кинжала и стала задыхаться, хватала ртом воздух, хрипела, потеряла опору и навзничь грянула прямо на пол. Глаза её остались открыты, лужа крови растекалась от её тела, тени становились всё скуднее и прозрачнее и искали нового хозяина. Тянулись своими щупальцами к чему-нибудь живому. Анна их не устроила, она была слишком слаба после того, как они сами поразили её ранее, поэтому они направились ко мне, все еще лежавшему на холодном столе лаборатории.

Тени… я уже видел их. Тогда, когда Сильвия показывала мне историю Акдаса и Рабии. Они шептали, заманивали, обещали силу и власть, обещали раскрыть все тайны мира, обещали безграничную свободу, но взамен просили полного подчинения. Их речи были сладки, они отзывались в самых темных уголках души, часть меня тянулась к этой тьме.

— Нет! — Офелия подбежала из своего укрытия и накрыла меня своим телом, обволакивая светом тысячи искр, отгоняя тьму, наполняя лабораторию чистым светом. — Прочь!

Она не побоялась коснуться их, не побоялась закрыть собой моё тело и душу. Её свет заставил и меня сиять, как луна отражает свет солнца, так и я готов был отражать свет Офелии.

Об этом говорил Джозеф? О том, что нам всем нужен человек, готовый закрыть собой, готовый прогнать наши тени, озарить своим теплом и заботой наши души. Если рядом сияет такой свет, всё вокруг так или иначе начинает тянуться к нему и впитывать его как губка.

Искры Офелии были настолько мощные и настолько искренние в своем желании прогнать темноту, что у проклятых теней не осталось никакого выбора, как просто исчезнуть, раствориться, сгинуть.

Я открыл глаза. Серый, сырой потолок лаборатории, разбитые лампы. Я мог дышать, но это было довольно тяжело. Ноющая боль разливалась от плеча по всему телу. Я попытался привстать на локтях, механическая рука, словно бы и не состояла из металла. Я ощущал её как настоящую, как часть себя. Она была податливой и подвижной. Я попробовал сжать и разжать кулак – рука отвечала без какой-либо задержки.

— Артур! — Ко мне подлетел Себастьян и обрушился как гильотина, вызывая очередную волну боли. — Боги, как я рад, что ты жив!

— Еще пока жив, – еле шевелящимися губами ответил своему другу. — Где Офелия.

— Она… С Анной, — Себастьян кивнул куда-то в сторону. Я проследил за его жестом глазами.

Офелия сидела на полу, на её коленях лежала голова Анны. Блондинку пробирала лихорадка, она тяжело дышала. Внешне на неё не было никаких повреждений.

— Что с ней?

— Я не знаю. Когда я пришел сюда, всё уже закончилось, а они так и сидели.

Офелия гладила Анну по голове и что-то шептала. Я огляделся еще раз. Полных разгром, хаос, трупы, мертвая Императрица со стеклянными глазами.

— Помоги мне, — я оперся о Себастьяна и, наконец, встал со стола, голова закружилась, а в глазах летали мушки.

Как следует проморгался и немного ковыляя, опираясь на друга, подошел ближе к Офелии с Анной.

— Артур, слава богам, ты очнулся, — Офелия подняла на меня свои большие и заплаканные глаза. — Анна… она… она очнется? Я не знаю, что делать. Я уже всё перепробовала. Ты сам как?

— Жить буду. Её надо как-то переправить в Санфорт.

— Я могу открыть дверь!

Офелия аккуратно положила голову Анны на пол, и подошла к стене, но… ничего не произошло.

— Не… не работает!

— Надо выйти наружу. Я больше не могу здесь находиться.

— Я помогу Артуру, а ты возьми Анну, — Офелия уверенно раздавала поручения.

Себастьян подхватил на руки блондинку, Офелия позволила на неё опереться. Мне и самому было тяжело дышать в этом подвале.

— Тебе плохо? Не хватает кислорода? Подожди.

Офелия забеспокоилась, подбежала к одному из уцелевших столов, взяла оттуда несколько деталей, что-то быстро крутила и вертела в руках. Затем вернулась ко мне и надела на меня подобие маски, затем прикоснулась рукой и что-то нашептала.

Маленькие лопасти закрутились внутри этого прибора, и дышать вправду стало легче.

— Она будет работать, пока я рядом, но потом я обязательно придумаю что-то еще.

— Спасибо, – сказал я, а голос встретившись с лопастями расщеплялся и стал звучать совсем не по-человечески.

Мы поднялись из подземелий, снаружи нас ждал Даниэль и много стражи. Погода разбушевалась не на шутку. Стражники мокли под дождем, явно недовольные тем, что их держат на открытом пространстве.

— Нельзя, чтобы они нас видели, — прошептал Себастьян. — Нас всех казнят на месте.

Мы с Офелией кивнули, начали аккуратно идти вдоль стены флигеля из которого вышли, уходя подальше от глаз гвардейцев. Офелия все-таки нашла место, где смогла открыть алхимическую дверь, но я уже тогда видел, как много сил она потратила и как тяжело её дается магия.

Я прошел сквозь проход, сразу за мной – Офелия, а затем Себастьян с Анной. Нас встретили стены Санфорта, и обеспокоенный Фелицио, который сразу начал звать на помощь и кинулся помогать. Анну забрали из рук Себастьяна и унесли. Я нашел какую-то скамейку и облегченно выдохнув, сел на нее, не желая больше двигаться.

Дверь все это время была открыта, один из стражников увидел её и начал кричать.

— Я её сейчас закрою, — Офелия испуганно и неловко пыталась заставить дверь закрыться, та тяжело подчинялась, но всё-таки стала уменьшаться, заполняясь стенами Санфорта, как вдруг чья-то рука схватила её и потащила на себя.

Себастьян сразу среагировал и расцепил хватку, но был утянул вместо Офелии. Дверь же окончательно закрылась.

— Нет-нет-нет! — прокричала Офелия. Она пыталась открыть дверь снова, но ничего не выходило. Она обреченно упала на колени.

Я слишком выдохся, чтобы как-то помочь, но на помощь пришла Сильвия, которая, наконец, пришла на зов слуг. Кинула на меня короткий и испуганный взгляд, приказала помочь мне и осмотреть, затем мягко обхватила Офелию руками, поглаживая и говоря успокаивающие слова. У меня было сил даже попереживать за судьбу Себастьяна, так сильно я устал.

Ночь опустилась на город, в Приморье сгущались тучи. Небеса явно собирались смыть с земли всю пролитую кровь. Пока южане радуются окончанию засухи, я радуюсь тому, что оказался… дома.

Себастьян

И вот я снова в камере. Всё произошло так быстро, но я ни о чем не жалею. Меня одолевала мысль не возвращаться в Санфорт и разобраться со всем на месте, но на моих руках была Анна и я просто не мог бросить ребят, бросить Офелию… Боги, почему я такой идиот? Почему я не могу просто сидеть на месте.

Перед глазами застыли мертвые советник, императрица, Гектор. Мы же просто должны были поговорить… В какой момент всё пошло не так? Нет. У нас не было выбора – мы защищались.

Я припал к стене, терзаемый усталостью и навязчивыми мыслями. Меня посещал Даниэль, брал показания, затем приходил второй и третий советники, тоже расспрашивали. Ко мне заглядывал Йозеф и приносил поесть чего посытнее тюремных помоев. Сколько я здесь? День, два, неделю? Свет так неохотно проникал через узкое окно камеры с плотным темным стеклом, дождь неустанно лил за стенами, непогода одолевала Тизион и всю Империю. Империю, оставшуюся без правителя, без его жены, без первого советника, даже без лженаследника. Всё, чего мы боялись – произошло. Если у совета хватит смелости не выносить всё на общее обозрение, то какое-то время жители Бейрана могут спать спокойно, ведь иначе…