Порт Сайлоса встретил меня мужскими криками, смехом женщин, верещанием и беготней детей. Я немного отошел от ночного наваждения, проснувшись в холодном поту на полу, всё также одетым. Тело и кости ломило от неудобного сна. Кошмары преследовали меня много лет, но такую смены настроения я ощутил впервые.

В отличие от Тизиона, утопающего в выхлопных газах и саже, где лишний раз не выйдешь на улицу, здесь - кипела жизнь, людская жизнь. Я любил южные города, но редко здесь бывал. В основном меня отправляли в какие-то менее отдалённые места. Приморье никогда сильно не интересовало Императора, да и сейчас не интересует. Всё, что можно было взять от этих регионов, Империя взяла. Во всяком случае, так вещали в столичных газетах: “Месторождения опустошены и взгляд Империи отныне обращен на север”. По старым картам можно определить, что сама Империя берет свое начало из Фанти.

День ото дня народу сообщались новости об очередном прорыве в науке, но, к сожалению, эти новшества были доступны не каждому. Слишком большой разрыв между богатыми и бедными. Рабство, проституция, безработица, низкий уровень образования… с каждым годом разрыв все больше и больше. Города развивались в высоту, сталь и камень приходили на смену дереву, всё меньше маленьких лодок и все больше больших торговых и пассажирских судов, меньше ручного труда - больше машинного. Но в южных городах поистине ощущалась свобода. Люди сами определяют в каком мире им жить и какими благами обладать, города живут за счет меценатов и спонсоров. Южное море и близость к границам других государств поддерживало торговлю. Портовые города жили, а газеты – врали.

— Ну, мой друг, заберите ваши вещи. Прикоснитесь рукой к капсуле.

Я отстоял целую очередь, чтобы Фелицио, наконец, выдал назад оружие. Толстяк достал передо мной небольшой Кристалл, походивший формой на таблетку. Ох, не люблю я эту алхимию.

Коснулся рукой капсулы и та начала растекаться и парить, открывая своё содержимое, которое в несколько десятков раз превосходило по габаритам. Пистолеты, Арабелла и рюкзак в целости и сохранности лежали передо мной на столе. Окинул их взглядом. На каждом из этих убийственных механизмов красовался герб Гвардии. Убрал пистолеты за пояс по обеим сторонам, закрепил арбалет на запястье, прикрыл его манжетом рубашки, новой, которую любезно положили в каюте.

— Так много оружия… – Фелицио с интересом рассматривал, как я затягивал ремни Арабеллы и заправлял тончайшую стрелу.

— Кристаллы теряют заряд слишком быстро. Если не хочешь умереть, надо быть готовым ко всему.

— Такие арбалеты уже давно не используют, насколько я знаю.

— Я не особо доверяю вашим алхимическим штукам. Магов уже не осталось, кто знает, когда и от вас решат избавиться, а сталь… – я взглянул на алхимика и резким движением руки выпустил стрелу, пролетевшую аккурат мимо его уха, слегка задевая кожу так, что проступила капля крови. Толстяк даже не дрогнул. – Сталь никуда не денется.

Он громко сглотнул, выдернул мою стрелу из стены и протянул мне назад.

— Не знаю, что Сильвия в тебе нашла, но видимо так надо. Вчера ты нравился мне больше.

— Хотел бы я сказать, что рад нашему знакомству, но я ещё не определился.

— Артур… – Фелицио серьезно посмотрел на меня своими аметистовыми глазами, редкими в наше время. – Без наследника Империя погрузится в хаос. Для всех нас лучше, если мы найдем дитя.

— Я знаю.

— Пусть Акдас будет на нашей стороне.

Я постарался не скривиться при упоминании фантомного Бога, в которого всё ещё верили некоторые люди. Я к таковым не относился. Боги давно отвернулись от меня.

Я бродил по лабиринту улочек. На удивление, я перестал ощущать за собой слежку. Но что-то в глубине моего сознания кричало об опасности. Так или иначе, решив не забивать себе голову, я направился искать таверну.

Южная кухня пестрила морскими гадами. Возвращенное золото тепло грело карман. Четыре года меня почти не отправляли на задания, я не мог себе позволить такой роскоши, как пообедать деликатесами, вынужденный зарабатывать крохи.

Меня привлекло невысокое здание из жёлтого камня с пестрой деревянной табличкой, приглашающей отведать лучшую рыбу в округе. Живот уже предательски сводило.

Потянулся было к ручке двери, но та с грохотом раскрылась, и на меня вывалилась пьяная толпа. Я чудом избежал столкновения. Красные и довольные лица мужчин и женщин в это знойное утро лишь говорили мне о беззаботности местной жизни. Чем дальше от столицы, тем меньше армии. Но и больше вольностей у народа. Меня даже как-то взбодрило их пьяное веселье и, не задумываясь, вошел внутрь таверны.

Меня сразу обдало запахами кухни. Казалось, что само тело уже отказывало, так сильно оно желало пищи. Официантки носились туда сюда, обслуживая гостей. С кухни доносились крики поваров. Здесь кипела жизнь. Я нашел стол в укромном месте и разместился. Молниеносно передо мной оказалось меню, и я с жадностью стал разглядывать его. Глазами я наткнулся на список подаваемого алкоголя, и решил себе не отказывать. Хотя бы сегодня. Да, прямо с утра.

Еда была горячей, вкусной, наполняла меня изнутри и согревала. Алкоголь расслаблял и дарил чувство какой-то феерии, ранее мне не знакомой. Мысли не тяготили, в теле ощущалась легкость. Словно я заново родился. Словно никогда не убивал, словно никогда никому не принадлежал, никуда не спешил, ни от кого не зависел.

Я разошелся и стал заказывать еще и еще, и еще. Я осушил какое-то несметное количество бокалов, покраснел, перестал фокусировать взгляд. Официантка со своей подпираемой корсетом грудью постоянно подходила и интересовалась моими желаниями. Я словил себя на мимолетной мысли о том, что если опустить конец моего ночного кошмара, то я снова начал ощущать себя мужчиной. Господи, мне только-только минул третий десяток, я еще так молод, но всё что было до сегодняшнего момента просто невозможно вычеркнуть из памяти. Можно лишь напиться и забыться.

Я почти отключился, как почувствовал рядом фигуру девушки.

— А ну стоять! – схватил её за запястье прежде, чем она успела очистить мои карманы. — Кто, ик, тут у нас.

Взгляд мой блуждал по её лицу. Две черные косы, курносый нос, веснушки на щеках, и глаза… Эти глаза я не мог забыть. Я сжал руку девушки сильнее, боясь отпустить.

— Ты… ты жива?

— Вы меня с кем-то перепутали, отпустите!

Что-то укусило меня за палец и я с визгом разжал руку, прикладывая порез ко рту. Кровь сочилась тонкой струйкой, а девушки и след простыл. Я вскочил и судорожно начал осматриваться по сторонам, заметил как конец косы скрылся в проеме двери, порвался было побежать за ней, да тело не послушалось, и я упал навзничь. Нет, она не может быть жива. Мне показалось. Она права.

Меня поднял персонал таверны и предложил снять комнату наверху, или покинуть заведение. Я, шатаясь, едва понимая, где нахожусь, добрел до койки и рухнул, кажется, даже не дойдя до кровати.

Артур

Знакомый голос разрезал воздух. В свете закатного солнца на стуле, в углу, просматривалась фигура мужчины. Лицо его было скрыто в тени, но я сразу его узнал. Его невозможно было не узнать. Особенно его скрипучий голос, что гильотиной нарушил тишину в комнате.

– Надеюсь, ты не пришел меня убить, Дарнелл? А то я сейчас не в состоянии даже защищаться, – я прикрыл лицо руками, пытаясь остановить крутящуюся комнату, но это не сильно помогало.

Дарнелл промолчал и это вызывала некоторую тревогу. Я не видел его много лет. Еще один мой… коллега. Мы были одного возраста, но Дарнелл выглядел намного старше. Его волосы уже давно были седыми, черты лица угловатые, длинная шея, непропорциональная голова, длинный клювовидный нос, тело его было худое и поджарое. За это его прозвали Белоголовым сипом. Но еще и потому, что он совершенно не стеснялся обдирать своих жертв до нитки, не оставляя почти ничего, кроме костей, а также прибирая к рукам их пожитки. Поразительная жестокость.