«Завтра так завтра», – подумал я, убирая со стола кружки. Знать бы тогда, что человек, с которым мы так весело проводили время, окажется моим заклятым врагом… Но судьба – штука хитрая.

На следующее утро я проснулся поздно и с тяжелой головой. Арго в гостинице не было, он выехал спозаранку и забыл разбудить меня. Завтракая, я думал о нашем вчерашнем разговоре. Правда ли он сын императора? И что за «нечто большее» могли найти хаенцы? Впрочем, сначала мне нужно было узнать о судьбе Рована. Собрав вещи, я вышел из гостиницы в город.

Отыскать здание тюрьмы удалось далеко не сразу. Оно располагалась на окраине, позади бедных кварталов, где процветали преступность и беззаконие. На мой кошелек несколько раз покушались, не говоря уже о жизни, но в дороге я ко всякому привык, так что справился.

Сложнее оказалось выяснить, нет ли среди заключенных Рована. Никто из тюремщиков не хотел отвечать. Я пытался подкупить нескольких, и один вроде бы согласился, но дело обернулось иначе, чем я предполагал. Этот хитрый мужлан с толстым брюхом взял деньги, а затем велел арестовать меня. Уже позже я узнал, что он был начальником тюрьмы. Впрочем, в некотором роде свои обязательства он все же выполнил. Я оказался в одной камере с Рованом и еще парочкой хаенцев. Эти двое сторонились меня, но брат Приса узнал сразу.

– Что случилось? – спросил я после того, как мы обменялись приветствиями.

Рован рассказал, что они были на руинах одного из древних храмов и там обнаружили каменный пьедестал с изображением лилии, цветка с шестью лепестками. А затем от него я впервые услышал легенду о великих драконах.

Давным-давно, еще до начала времен, существовали только драконы. Однажды они исторгли из себя весь видимый мир. Красный дракон Истландейл породил из своего дыхания солнце, луну и звезды. Синий дракон Саутринг взмахом крыльев выстлал бескрайнее небо. Черный дракон Вестнаур создал из когтя землю, а серебряный дракон Нордальбран наполнил реки водой, а моря и океаны – своими слезами. Долгое время они любовались творениями, пока однажды голые просторы земли, холодные воды, никого не греющий свет солнца и пустое небо не стали тяготить их. Тогда они призвали на помощь еще двух драконов. Зеленый Лайфванг усеял землю цветами и деревьями, а Золотой Шангрэль дал жизнь сотням тысяч существ.

И все в созданном ими мире было настолько совершенно, что драконы возгордились. Поссорившись, они решили выяснить, кто же из них самый главный творец, кто сильнее. Началась битва драконов. Истландейл устроил на земле извержения вулканов, в ответ Саутринг закрыл небо тучами, пролившимися бесконечными дождями. Нордальбран, обиженный непочтением к воде, поднял реки из берегов. Моря и океаны стали наводнять сушу и уничтожать все на своем пути. Вестнаур, глядя на них, затряс землю, стала она покрываться горами и впадинами. И не было бы предела разрушениям и гневу, если бы Лайфванг и Шангрэль не упросили братьев остановиться.

Драконы смеялись, что зеленому и золотому просто нечем ответить, но те не отступали. И было решено, чтобы навеки покончить с глупым спором, всем единовременно направить всю свою мощь в одну точку. И тот, чья сила окажется меньше, погибнет. Решили единогласно.

Драконы собрались в круг и, раздув огромные тела, разом выдохнули всю свою мощь. Но никто не упал. И вот, уже обессиленные, они смотрели перед собой. И явилось им чудо. Из дыхания появился дивный цветок о шести лепестках. И в цветке этом родилось двуногое существо.

Драконы залюбовались им и решили поселить в созданном мире. Но существу было одиноко, и все шестеро крылатых змеев каждый день собирались и согревали Огненную лилию своим дыханием, чтобы из нее появлялись еще существа. И так продолжалось до тех пор, пока земля не оказалась населена двуногими в таком количестве, чтобы они могли жить, плодиться и продолжать свой род. А великие драконы с тех пор только с улыбкой смотрят со дна ручья, касаются солнечными лучами, дуновениями ветра, доносятся до слуха шелестом травы или криками птиц.

Рован любил эту легенду, а потому рассказывал с воодушевлением и блеском в глазах. Закончив свой рассказ, он поведал, что кроме пьедестала они нашли останки древней библиотеки. Часть записей даже удалось расшифровать, и им стало известно о предназначении каменного цветка. И вот тут преподаватели запретили заниматься этим. Группа горячих хаенцев была так увлечена открытиями, что не смогла смириться с подобной несправедливостью. Вспыхнуло восстание, весть о котором уже успела облететь всю страну.

– И в чем же значение этого пьедестала? – поинтересовался я. – Почему его спрятали?

– Последователи драконьего культа верили, что когда двуногие умирали, они возвращались к своим прародителям, становясь частью единого целого – источника душ, – пояснил Рован. – Это похоже на абсолютную энергию, силу, содержащую потенциал превращения материи во все что угодно. Можно сказать, что души всех двуногих существ, собираясь вместе, могли создавать форму. Впрочем, ты все равно не поймешь.

Это была правда, я действительно не понимал.

– Из этой абсолютной энергии и состояло дыхание драконов.

– Понятнее не стало, – я виновато улыбнулся.

– Никто не знает, что происходит с душами на самом деле. Есть поверье, что те из нас, кто прожил жизнь достойно, снова становятся дыханием и рождаются новым существом на планете. Другие же оседают на земле пылью или росой.

Тут в разговор вмешался еще один хаенец и сказал еще более зачарованным тоном, чем Рован:

– Драконы неустанно следят за нашим миром, пополняя его как двуногими, так и животными, и растениями, горами, реками и облаками на небесах. Достойные возрождались к новой жизни, недостойные умирали, чтобы с их помощью жили другие.

– Допустим, – вынужден был согласиться я. – Но, насколько я знаю, драконий культ и эта вера остались в прошлом.

– Пьедестал с изображением лилии, – снова заговорил хаенец, – хранит ключ к источнику душ. Так написано в книгах.

– И если живой, – продолжил Рован, – найдет этот ключ, то обретет невероятную силу и бессмертие. Но…

– Но?

– Но взамен человек должен отдать…

– Не говори ерунды, Рован! – перебил его хаенец. – Ничего подобного там не было!

– Я читал!

– Ты сам не помнишь, что читал…

– Тихо вы! – вдруг раздался суровый голос тюремщика.

Все замолчали, и я так и не узнал, о чем говорил Рован. Впрочем, хитрая судьба не оставила меня без ответа. Просто приберегла его на потом.

На следующий день всех хаенцев выпустили. Было решено отчислить их из академии и запретить въезд в Хаарглейд как бунтовщикам и заговорщикам. Рован тепло со мной попрощался, просил передавать матери и Прису приветы и просьбу не волноваться. Уходя, он вдруг обернулся и сказал странное:

– Береги ее, Ланс.

Но кого «ее» я, конечно, не понял. Оставшись в камере один, я начал шуметь и требовать встречи с начальником тюрьмы. В ответ мне только грозили дубинами. Я был эльфом, и одного этого уже хватало, чтобы держать меня под замком.

Примерно через неделю ко мне наведался посетитель. Это был Арго.

– Привет, – сказал он, улыбнувшись. – Как ты?

– Не ожидал тебя увидеть, – я оскалился. – Ты надолго или просто мимо шел?

– Надолго, к сожалению, некогда, – он медленно стягивал кожаные перчатки. – У меня к тебе дело, Ланс.

– Слушаю.

– Тебе не кажется, что в нашей встрече есть нечто судьбоносное? – уже без всякой иронии спросил он. Я не ответил. – А вот мне кажется, – продолжил он. – Ты, наверное, слышал от своих хаенских друзей об Огненной лилии?

– Что-то, допустим, слышал.

– Мое предложение: я вытаскиваю тебя отсюда, а ты помогаешь мне в ритуале.

– В чем, в чем? – не понял я.

– Я хочу найти ключ к источнику душ.

– Сумасшедший!

– Я серьезно. Ты помогаешь – ты свободен. Ну что?

Я долго смотрел ему в глаза, внутри ворочалось недоброе предчувствие, но я все равно согласился.

– А чтоб тебя, давай! – воскликнул я, про себя думая: «Гори все огнем, мне еще много надо сделать, а не здесь гнить!».