— А, ну… матушка Бетси захаживает. Веселит детей чудесными историями. Она, словно делится с ними какой-то особенной мудростью. Понимаете? Признаюсь, и мне кое-что достаётся. Её рецепты, они просто шикарны и в тоже время просты. Она могла бы открыть свою гостиницу. Но не хочет. Говорит, мол: «Возраст не торт. Да и соперничать с Иввушкой не хочу». Или…как там её зовут… — рассказа нянюшка. — Хотите ломтик хлеба с маслом и сыром?

— Не откажусь, — медленно проговорил Микгриб. — А давно она заходила в последний раз?

— Дайте подумать. Вроде это был тот день перед тем, как свисты летали вокруг библиотеки. С тех пор не заходила. Думаю, на днях зайдёт. Она точно не может жить без своего платка и сирот.

— То есть она умрёт, если потеряет свой платок из козьего пуха?

— Я не в этом смысле. О, да вы шутите! Сразу и не поняла, каюсь. Такой вид у вас серьёзный был. А откуда знаете про козий пух, вы знаете её?

— Просто угадал, — ответил Микгриб.

Слукавил мечтающий возглавить орден. Разбирая вещевую гору в подвале книгохранилища, был обнаружен платок, а Хидунг сразу определил, кому он принадлежал. Не нужно быть столичным Знатоком, чтобы догадаться о судьбе старушки.

— Поразительная интуиция. Или вы колдун? Вот, видите…а мне плохо даётся шутить.

— Вполне неплохо. Есть куда расти.

— Похвала от такого человека, как вы, значит многое. Теперь хотя бы понимаю, что не всё потеряно. Быть может, когда-нибудь проеду по всем провинциям и заработаю кучу золота за свои шутки. Что-то меня понесло… Расскажите лучше о себе, а то моя жизнь не такая интересная. Вы сейчас занимаетесь обучением или собираетесь в поля? Опасно это…быть нынче вермундом.

— Я веду расследование высшей значимости. Не могу рассказать подробнее. Это тайна. Да и уверяю тебя, лучше не знать о том, чем занимаются вермунды. Это совсем другой мир. Увидев его, можно навсегда утратить спокойствие и видеть опасности повсюду. А я не хочу проделывать такое с тобой. Потому давай о чём-нибудь приземлённом, но при этом не менее важном. Например, кто ещё помогает тебе, какая добрая душа заботиться о сиротах? Надеюсь, не вечно злобные старики, которые только и ищут повода, чтобы начать брызгать слюной?

Нянюшка почти околдовалась услышанным. Столько благородства. Но какого-то странного благородства. Оно смердело плесенью. Нет, не как сыр.

— Будет вам, далеко не все такие, — вежливо возразила она. — Вот давеча Клив заходил. То есть… заезжал…или прикатывался? Не уверена как правильно. Так вот он не злобен и не брызгает слюной. Он по-настоящему заботится о детях. При этом бодр, вежлив и много смеётся. «Головастикам» (так она любя назвала воспитанников) нравится, когда катает их на своём кресле.

— Мы точно про одного и того же Клива думаем? Это такой хмурной тощий старик с бледной бородой?

— А что, у нас в городе много Кливов, которые передвигаются с помощью кресла на колёсиках? А ещё…он отдаёт нам большую часть своего жалования. Щедрой души человек. Побольше бы таких, тогда глядишь… и мир станет ярче.

— Вы правы, — почти с безумной улыбкой согласился Микгриб. — Побольше бы таких. Такие как он делали бы мир светлее. А такие как я делали бы его безопаснее. Ведь я даже побеждал великана обычным топором. Забрался на плечи и срубил голову. Да, нелегко было, но всё же я здесь.

Доверчивая нянюшка так удивилась услышанному, что потеряла дар речи, обомлела. А потом как начала изливать восторженные благодарственные речи. Дослушав рыжую до конца, вышел через заднюю дверь во двор, чтобы подышать свежим воздухом, лук ему изрядно надоел. Там, возле небольшого пруда, собрались воспитанники и придумывали имена для сидящих в нём лягушек. Неподалёку от этой маленькой банды стояли двое. Смотря на проявляющуюся луну, ходили туда-сюда.

— Ды правда! Она ходит за мной, — заявила девочка.

Её глаза слегка смотрели в разные стороны.

— Нет! За мной, — оспорил мальчик с извилистым носом.

Он вымерял каждый свой шаг, стараясь выйти победителем из словесной дуэли. При этом старался заправить жилет в брюки, но края предательски выбирались назад.

— Неправда! Она идёт туда, куда иду я, — не согласилась она.

— Ещё чего. Вот же, смотри. Она начинает двигаться вслед за мной.

— Последний раз говорю. Она следует за мной.

— Ага, конечно. С такими зенками… тебе кажется, луна куда-то там идёт с тобой. Проморгайся. Может, поможет, — прогудел мальчик. — Вот стану рыцарем, посмотрим, как ты тогда заговоришь.

— Мои глаза — это моя особенность, и они позволяют мне видеть самую суть. Это тебе не твой нос, который выглядит так, будто его варвары за любопытство пытались оторвать. Стоишь тут и пыхтишь своими ноздрищами, рыцарёк, — кольнула девочка.

— Чего-чего? Кто сказал тебе такую ерунду? Нахваталась чего-то непонятного…

— Это мне бабуля Бетси сказала. И что теперь? Скажешь… пошутил? Мол, это не ерунда? — спросила она, с подозрением прищурившись.

— Я…нет! Я знал, что она. Просто хотел проверить тебя…

— Ишь какой… знал он…ну конечно…конечно…конечно, — протянула, едва удерживая видимость серьёзности.

— Не уходи от нашего разговора, не пытайся увильнуть. Луна идёт за мной и вместе со мной. Всё! Это не обсуждается. А ты продолжай смотреть… может, тогда за тобой придёт астроном… хотя, нет… не смотри. Ведь тогда он заберёт и меня…

— Пф. Не придёт — это городская страшилка, чтобы пугать таких бездельников, как ты.

— Это тебе тоже бабуля рассказала?

— Конечно она. Ну а кто же ещё? — с некой долей неуверенности ответила воспитанница приюта Косвиш.

— А! Ну тогда ладно. Живём братцы! — с облегчением выкрикнул он.

— Всё, пошли смотреть на лягушек. Кажется, я придумала имя для своей…

Микгриб наблюдал за парочкой возле пруда. Они придумывали нелепые прозвища своим питомца, громко смеялись. Пытаясь устроить соревнования в хохоте, всячески подначивали друг друга. Шум почти заглушал другие звуки, которые исходили с той стороны ограды из металлических прутьев, укрытых за вечнозелёным плющом.

Прокручивая в памяти слова маленьких воспитанников, в голове сложился авантюрный план, вернее его часть, но и этого достаточно, чтобы попытаться утолит голод своих справедливых желаний. Всплески воды подкинули подсказку, она поможет в достижении столь желанной цели. Победитель великана поторопился по делам, пока возникшая задумка не утратила вдохновляющую свежесть.

— Уже уходите? Подождали бы немного, я скоро закончу, — проговорила нянюшка, при этом сложила ладонями лодочки и водила ими над сосудом с широким горлом из обожженной глины. Аппетитный аромат — от лука не осталось ни следа.

— Я бы с радостью, но долг зовёт, — отказался спешивший вермунд. — Чуть не забыл, а то сейчас бы ушёл. Как-нибудь на днях могу зайти, сделать что-нибудь с двухэтажными кроватями. Обновить, так сказать. Глядишь, и покрепче станут, не будут больше посреди ночи неожиданно ломаться.

— Ой, благодарю покорно, но я уже договорилась с ребятами из мастерской господина Шылдмана. Странно, что они так быстро согласились. Да и… за свою работу обещали не брать платы. Теперь думаю, неужели это такое плёвое дело. Или, может, приказ нашего Главы. Даже не знаю.

— Тогда я спокоен.

Переступив порог, доброжелательная улыбка сразу исчезла. Посвятил всего себя потугам предугадать возможные реакции старика на его скромную просьбу. Перебирая варианты, споткнулся об мимолётное желание — вздумалось немного пройтись. Сам того не понимая, очутился рядом с «Игральным домом», где люди могли испытать удачу; или же продемонстрировать умения запоминать и анализировать в терцете с хитростью.

Поднялся по короткой лестнице и уподобился восковой фигуре, когда услышал доносящиеся из переулка голоса.

— Перси, как думаешь, почему тебя прозвали долгоухом? — спросил первый молодчик из Мышиного узла. Поношенный костюм свисал мятым мешком и явно на пару размеров больше нужного.

— Милые овечки, которых я граблю, потом долго ухают, — проговорил Перси, водя бритвой по щеке.