— У нас нет на это времени. Некогда ждать. Ещё предложи ему массажик расслабляющий сделать. Я не знаю, кем он был. Да и, признаться, мне нет до этого дела.

— И что ты предлагаешь, пытать его что ли?

— Почему нет? Он всё равно не жилец. Упустим шанс, и сведений станет меньше.

Рэмтор навис над Филцем.

— Ты слышишь меня? Не сопротивляйся, дай то, что ему нужно. Этот джентльмен может стать совсем не джентльменом. Он как алкоголик в завязке, а причинить тебе боль — как открыть бутылку лучшего рома. Понимаешь?

— Позволите пыткам случиться прямо на глазах своих подчинённых? Как не культурно. Впрочем, шрам на вашей руке подсказывает мне, что вам удалось окунуться в нечто запредельное. А насчёт этого чужака…я знаю, кто он такой. И знаю ему подобных. Вижу больше, чем мне хотелось бы. В нём заточено семя. Но оно сопротивляется, сдерживает спесь. И при этом молчит, томясь в маяке. Странно это, очень странно. А ещё более странно видеть рядом с вами настоящее чудовище. Цилиндр красив, но не меняет сути. Рождённый под древом висельников… не человек. Левра…

Тут безумец получил тяжёлый удар с пыра в поддых. Его дыхание парализовало.

— Ты уже слышал мой вопрос. Жду ответ на него. Не думай, что масочники помогут тебе. Ведь… они закончились.

— Кто здесь? Опять этот лицемер в кровавом плаще, этот Легрегор. Почему его так часто упоминают… Голоса, вы слышите их? Сказители щебечут, что дети Анстарйовая блуждают под небом. А поражённые недугом часов Ронохи… лепечут про Повелителя Коррозии. О! Я ничего не вижу, — промямлил Филц. — Ты мне, я тебе. Что ты использовал против меня, когда я был на пути к перерождению?

— Хорошо, попробуем так. Это был обыкновенный чертополох, вступивший в реакцию с эфиром свечи. У тебя на него аллергия. Знаток прошлого бургомистра любил проводить досуг в борделях. Там проболтался ночной бабочки о слабостях некоторых должностных лиц. О твоей… в том числе. Так и подумал, а вдруг эта подделка — инспектор, пропавший в ту ночь. А дальше…чистая удача. Теперь твой черёд. Надеюсь услышать такой же вменяемый ответ.

— Вот…поддонок. Нужно было спросить про глаза, — выдул облачённый в серый плащ, смотря на терзаемую сквозняком дверь. — Хорошо. Одинокая веточка семьи Ванригтен решила унести с собой судочек, избавить город от соблазнов. Но я прозрел. Оставил веточку себе на память. Было в ней что-то особенное. И блестяшки оставил себе. Только Я смог распорядиться ими лучшим образом. Ну, ты видел моих глазочеев. Но, как оказалось, продешевил. Мог забрать больше. Ничего-ничего… всё же получил своё. Хоть и иным способом. Получал, получал… и ещё раз… получал возможности проникновения вглубь тайны наследника. Лучшие мгновения. Я даже удивился. А после иссушил, выпил как луковый суп.

— Значит, сундук внизу за той дверью. Твоё сердцебиение учащается. Недолго тебе осталось. Но я потрачу каждую оставшуюся тебе секунду на вытягивание ответов. Некая Када, она встречалась тебе? Думаю, ты знаешь… кто её ищет.

— Если бы транспозиция удалось, то мы приблизили бы наступление Эпохи далёких огней…

Дальнейшие слова не поддавались никакому пониманию, разум прятал их значение за семью печатями. Филц повернул голову, рывками пытался прокрутить дальше. Ещё немного и шея могла бы сломаться тонкой веткой мёртвого дерева. Из горла полезли хрипы. Его вырвало слишком густой кровью. Упав на калении и уперевшись руками в пол, навис над лужицей. Зова рядом стоящих совсем не слышал. Всё внимание обращено под себя, как если бы там показывались совершённые им деяния.

— Стольких людей погубили! Вас ждёт такое же наказание за убийство Лешего, Композитора. Саккумбиев пир всё равно случится, — завыл инспектор в сером, после чего сардонически рассмеялся. Через мглу помешательства пробился рассудок, он угомонил охвативший его приступ. Причина неожиданной ясности не понятна, вероятнее всего — его натура не смогла промолчать из-за всего совершенного. Схватившись за грудь, опустился в лужу под собой. — Что я наделал… — произнес он, медленно закрывая стекленеющие глаза, соскользнул на другую сторону жизни.

Рэмтор убедился в его смерти. Взяв пузырёк, подошёл к доверенному лицу.

— Значит… это и были Астрологи? Раньше я наивно полагал, что меня ничем не удивить. Но потом побывал в тех воспоминаниях. А теперь и сегодняшняя ночь. Сейчас ощущаю себя сновидцем, который смог выбраться из кошмара. И правда, реальность может быть хуже…

— Судя по всему — да, Запасной пальчик. Раньше таких не встречал. Впервые столкнулся с ними внизу. Астрологи открыли новую грань. Показали её уродство. А ты и твои вермунды пережили их представление. Посмотри на них. Пустота в глазах говорит о многом. Разрушение привычного мира несёт боль. Изменения несут боль. Можно назвать это ростом. Младенцы плачут, когда растут их зубы и кости. Таков порядок. Теперь вы стали на шаг ближе к готовности противостоять вероятному исходу.

— Все вы проходили через подобное? Кто открывал Воронам эту так называемую грань? Никогда не видел, чтобы кто-то так сражался…

— Вороны. Уже очень давно Примуулгус, да и сказители, рассказывают о них. Видимо очень боятся, опасаются Рамдверта, — тихо проговорил Грегор, продолжая потягивать едкий дым, посмотрел на перстень-пачатку с потёртой гравировкой, что напоминала птичий скелет. — Наша грань была куда хуже. И у каждого своя. Такова цена обретения клыков. Без них никак не вырвать шанс на выживание. Я заплатил её несколько лет назад. С тех пор не могу позволить себе действовать иначе. Но… ты ещё не видел Рамдверта и Вальдера в бою. Вот тогда бы задумался… кто ещё настоящее чудовище. Но сейчас не об этом. Министерский сундук. Нужно его найти. Сам видел… что оно сделало.

Рэмтор смотрел на гвардейцев. В тех совсем не осталось сил, но всё же помогали раненым, отрывали полоски от прожженных пыльников для перевязки.

— Сам-то как? Тебя тоже зацепили, ещё и отшвырнули с такой силой.

— До свадьбы заживёт. Спускайтесь вниз. Помни, нужно найти сундук и девчонку. Её просили спасти, но думаю — уже поздно.

— Кто просил?

— Тот… кто знал о происходящем. Ещё кое-что, транспозиция не даёт мне покоя. Если внизу будут артефакты со странными свойствами, их нужно унести. Позже их осмотрю.

— Может… сначала объяснишь, что такое транспозиция и… что за артефакты?

— Если бы я знал, то едва ли нашёл сейчас подходящие слова для объяснения. Теперь мне нужно идти. И дай-ка сюда пузырёк вашего инспектора. Его нужно проверить.

— Куда ты? — немногословно спросил Шестипалый, протягивая склянку. — Проверить на что? Тебе что-то известно об этой дряни?

— Я должен отправить сообщение вороной. Дальше справитесь и без меня. А, вот ещё что…рука…замотай её чем-нибудь. Остальные вопросы позже. Уж слишком их много, — проговорил Грегор и пошёл к выходу, громко выругавшись и добавив: — Какого хиракотерия…

Перевязывая руку лоскутом порванного рукава, Вожак волчьей гвардии встал перед ними.

— Бургомистр, что вообще это было? Это какая-то болезнь? — спросил Микгриб с героическим выражением лица.

— Да, она самая. И её спровоцировали действия Министерства. Ещё и поэтому их нужно остановить, отчистить от них Серекард.

— Разве? Всё больше напоминало последствия отказа от Пути Сахелана. О них предупреждал Садоник. До момента вступления в войну против Министерства…мы и представить не могли этих существ. А тут…оказались заперты с ними, сражались с ними.

— После всего увиденного и услышанного здесь, мои опасения подтвердились. Всё дело в Микатах. Они влияют на сознание человека, выворачивают его и порождают таких вот существ. Предлагаю продолжить разговор позже, сначала…мы должны закончить дело. А для этого нужно спуститься вниз.

— Тогда не будем медлить, — ответил Андер.

Он почти наверняка не был удовлетворен таким объяснение. Помимо возмущения, в его груди ютилось непомерная гордость. На то была причина, ведь ему удалось превзойти отца. Обошёл старшего по всем направлениям: и по занимаемой должности, и по героическим подвигам.