– Ну да. – Я пыталась сделать невинное выражение лица. – Когда змеи линяют, то ползут к воде. И… в общем, жил у нас речной уж, а при линьке отец советовал ставить питомцу блюдечко с водой. Это еще в детстве было. А юная госпожа Чоу, вероятно, провалилась в древнее подземелье и не смогла оттуда вылезти. Мы помогли ей добраться до озера. И до поместья…

Говорить в лицо местным старейшинам: «Вы идиоты, раз до сих пор не додумались и поколениями убивали родных детей», – категорически нежелательно. Лучше притвориться добрыми простаками, которые якобы не поняли, почему девочка угодила в пещеру.

Мы просто искупали змейку. Случайно. И тайну вашу тоже случайно узнали, мимоходом.

Семья змей-оборотней. Ну и что?

– Как ваше имя, юная госпожа? – после долгого молчания спросил глава семьи Чоу.

– Тан Янли, уважаемый старейшина. – Я вежливо поклонилась. – Видимо, судьбе угодно, чтобы наша кровь обязательно смешалась по воле небес. Полагаю, что моя кузина, дочь достопочтенной сестры отца, уже приняла ухаживания наследника вашего рода.

Мужчины семьи Чоу негромко зашушукались за спинами старейшин. Значит, я вовремя ввернула про будущие родственные связи. Ведь чужих, открывших столь серьезный секрет, логичнее прибить, даже несмотря на благодарность. Или запереть где-нибудь, обеспечив комфортную камеру на территории поместья до конца дней узников.

А теперь… мы не проходимцы со стороны, а люди с именем. Короче, почти свои, получается.

Можно по-родственному сохранить общий секрет.

– Приветствую достопочтенных старейшин и главу дома, – вмешался в диалог заклинатель, и я почувствовала, как меня тянут сзади за пояс, а вдобавок еще и подергивают, как строптивую лошадку за узду.

Похоже, кое-кто таким образом выражает неудовольствие женским самоуправством… патриархат чертов.

– Мое имя Тан Юншен. Я муж Тан Янли. Моя супруга занималась сбором ночных трав около Воющих скал, и мы с шурином ее сопровождали. Прошу, не стоит волноваться. Наша семья прекрасно знает о божественных змеях чунлунь, о них часто упоминается в трактатах библиотеки пиков Даншан. И мы не испытываем к небесным зверям неприязни.

– Небожитель с рабским клеймом! – выкрикнули откуда-то из задних рядов. – Тот самый?

– Тот самый? – слегка опешил я. Но сразу понял, что они про распущенные Янли слухи. Открыл рот, чтобы подтвердить, но…

– Тот, которого сладострастная дочь торговца держит в поместье и насилует.

Янли поперхнулась воздухом, и мне, вместо того чтобы кашлять кровью самому, пришлось хлопать по спине жену.

– Да что за чушь ты порешь! – Кто-то из присутствующих отвесил крикуну подзатыльник. – Он для нее вроде диковинной птицы – на гуцине играет и стихи пишет. А она холит и лелеет его как… ну… потому что у него же ядро разбито. А без ядра они хрупкие.

– А я слышал, что она пытает его и бьет! – возразил шепотом первый мужчина. – Из ее дома постоянно крики раздаются! А потом… жестоко прелюбодействует! У небожителя ведь рабская печать, он не способен сопротивляться!

А это уже откровенная клевета. К счастью, Янли приложила меня ладонью по спине, чтобы я смог нормально дышать. Разве я когда-нибудь кричал?! Да и… обидно, нежить побери. Сплетни вовсю ходят, а я вместо нормального прелюбодеяния вторую брачную ночь демон знает чем занимаюсь.

– Ха, меня бы кто так прелюбодействовал разочек, чтобы даже на улице слышно было, – пробурчали из задних рядов.

Оттуда же моментально прилетел звук подзатыльника и сдавленное: «Ой».

Вот с последним комментатором я был слегка солидарен.

– А ну, молчать! – рявкнул старейшина, пряча в бороду покрасневшее лицо. – Мы на чьей свадьбе были, олухи?! О чем вы вообще?.. Как смеете повторять грязные слухи о семье наших… будущих родственников?!

– Уважаемый старейшина, – вернувшая себе нормальный цвет лица Янли ущипнула давившегося смехом брата.

Парнишка отмахнулся, а потому получил легкую затрещину, чтобы вел себя прилично и перестал веселиться.

– Я думаю, мы сделали все, что в наших силах, – продолжала Янли. – Юная госпожа в безопасности под защитой семьи, и мы можем вас покинуть.

Я лишь утвердительно кивнул, молча поддерживая жену, и склонился в ритуальном жесте почтения.

Все наблюдающие кинули на меня странные сочувствующие взгляды.

– Точно на цепи держит, – опять зашептали где-то сзади. Что-то люди часто забывают про острый слух заклинателей. – Даже говорит за него прямо как хозяйка. Бедняжка.

– А он останется?! – встрепенулась Тайин, прыгнув назад и вцепившись в А-Лея.

Тот сначала испуганно отпрянул, а затем с непередаваемой гаммой чувств на физиономии погладил девушку по голове, что-то прошептав.

Старейшина и несколько мужчин – тоже в возрасте – вдруг словно о чем-то резко вспомнили. Переглянулись и уставились на А-Лея – сначала изумленно, потом оценивающе, а после – с каким-то мрачным то ли предвкушением, то ли предупреждением.

– Девочки раньше не выживали. Как поступить? Примем избранника дочери в семью?

– Он наследник, – сказал тот, кого Тайин назвала отцом.

– И они в курсе нашей тайны. Да и все равно от семьи Фен рано или поздно узнали бы…

Янли вздохнула, исподтишка показала брату кулак и опять поклонилась патриархам семьи Чоу:

– Уважаемые господа, не позже чем сегодня в полдень глава семьи Тан пришлет к вам людей с подобающими подарками и предложением о помолвке. Надеюсь, вы примете гостей и не ответите отказом. Тогда наши родственные связи будут даже крепче, чем мы ожидали. Юная Тайин, несомненно, достойна стать первой молодой госпожой семьи Тан.

– Че-е-е-е-о-о-о-у-у-у? – просипел А-Лей, с возмущением глядя то на сестру, то на «невесту». До него только теперь дошло, насколько серьезна ситуации. Лобызаться с юной девой на скале – это одно, нести ее на спине тоже можно, чувствуя себя легендарным непобедимым воином, но жениться…

Умная змейка, висевшая у него на локте, отреагировала: но не как чунлунь, а как правильная юная девушка из хорошей семьи. Заглянула в лицо, взмахнув разом намокшими ресницами, и очаровательно надула губы.

Даже мне показалось, что малышка сейчас всерьез расплачется.

– Акх… кх-кх… да-да… конечно, – потерянно забормотал оглушенный женским запрещенным приемом мальчишка.

М-да… у него рабского клейма нет, но я уже предвижу, что легче А-Лею точно не будет.

Через несколько секунд толпа, созерцавшая это зрелище, вновь расшумелась:

– Не стоит торопиться, останьтесь до утра!

– Уже утро, балбес!

– Тогда им наверняка надо вернуться домой, иначе достопочтимые господин и госпожа Тан будут волноваться.

– А разве у них не третий день свадьбы? И ночью они собирают травы?

– Вот я и говорю – страшная женщина!

Как мы выбрались из поместья Чоу и вернулись в дом Тан Янли – отдельная история, подробности которой я плохо помню.

Спать хотелось неимоверно, но времени не хватало даже на легкую медитацию для восстановления сил. Янли заварила особый травяной сбор, от которого глаза не просто открылись, а еще и на лоб полезли. Уж очень он был горьким, пробивал аж до узлов меридианов. Полдня во рту привкус стоял. Иголки и прочие процедуры были отложены на вечер, но принять ванну в порошке мы успели. Пусть и едва-едва.

Однако вскоре слуги принесли новые одежды для молодоженов, и, облачившись, мы с супругой отправились к старшей чете Тан. Третий день свадьбы только начинался, а гостей, похоже, прибавилось. Наверное, подъехали те, кто не успел к самой церемонии. Но ведь и организовать празднество за полдня не каждый сможет…

Осматривая новоприбывших, я взглядом выцепил из толпы знакомое лицо достопочтенного главы Чоу. Он уже стоял рядом с господином Таном, явно намекая на возможность помолвки. Рядом с главой находились еще двое старейшин змеиного клана и молодой мужчина лет двадцати пяти – двадцати восьми. Мое внимание сразу привлек широкий меч на его поясе, выправка бывалого воина и абсолютно непроницаемое выражение лица. Телохранитель? Разве господину Чоу есть чего бояться в нашем поместье?