А еще возмущенная девчонка явно намекала на мою ситуацию. Меня она вылечила, не спросив про грехи. И значит… в ее глазах я, бывший бессмертный, равен… куртизанкам? Это оказалось неожиданно больно и вызвало настоящую бурю противоречивых чувств.

Обижаться на нее за такое отношение глупо. Я себя перестану уважать, если в зрелом возрасте и в здравом уме обижусь на смертного. Но нерациональное желание уже стало невыносимым. Возможно, после исчезновения энергии ци организм вновь вернулся во времена цветения… Бессмертное тело я обрел где-то в двадцать, поэтому и всплески эмоций у меня сейчас как у юнца. И раздетые для лекарского осмотра весенние девы не способствуют сохранению душевного равновесия. Хорошо, дотрагиваться до них не нужно.

– Не грузись слишком сильно. – Теплая рука легла мне на затылок и погладила, словно стараясь стереть неприятные мысли и горечь. – Все проблемы мира не лежат на наших плечах, достаточно справляться с теми, что уже упали под ноги. Спасибо за помощь и за то, что умеешь выслушать неприятные слова.

Янли улыбнулась, и ее улыбку я почувствовал сквозь два слоя белого муслина.

А потом Янли направилась к стоящему в углу комнаты чайному столику и зажгла миниатюрную горелку.

Кивнула мне:

– Все неприятное позади, дальше будем разбирать жалобы на утренний кашель и плохой цвет лица. А еще слушать самую последнюю и самую подробную сводку новостей и сплетен.

И впрямь – новый поток страждущих представлял собой уже более… приличный контингент. Лавочники, слуги, рабы из поместий, крестьяне… Янли в образе белой девы обследовала и лечила всех. Однако она не была «молчаливым и благородным призраком в вуали». Наоборот, задорно общалась с пациентами, не используя высокий слог, будто тоже была крестьянской девчонкой. Весело и громко смеялась, символично прикрывала рот ладошкой, размахивала руками и поддакивала. Ни одна дочь благородной семьи не вела бы себя так… ну, кроме моей лисы. Сначала это показалось диким, но вскоре я понял, что ее манеры – отличный способ развязать людям языки.

Служанки и грузчики, подметальщицы улиц и мелкие лавочники моментально расслаблялись, и если сперва они толково и спокойно рассказывали о своих симптомах, отвечая на расспросы, то потом болтали обо всем на свете, выдавая ворох скандальных слухов.

– А про молодую госпожу из дома Тан слышали? Какой ужас… поддалась злому колдовству и теперь умирает из-за преступника! – внезапно вклинился в мои мысли голос женщины, жаловавшейся на боли в спине и тревожный сон.

Сначала я отреагировал на свою фамилию, а потом распознал и смысл фразы.

– Как?! – это мы с Янли спросили одновременно. Только ее голос был удивленно-громким, а мой – хриплым.

– Да-да, люди давно говорят… не зря же демона прогнали с пика небожителей! Стоило госпоже необдуманно купить его и привести в дом – и что? Она сразу заболела! Я уверена, что белую деву пригласят в поместье семьи Тан. Кто еще может спасти молодую госпожу, если не она?

Я невольно взглянул в лицо ученицы, стараясь разобрать ее эмоции за вуалью. Такие чудовищные слухи… однако они закономерны. Пожалуй, через некоторое время глава семьи Тан действительно решит от меня избавиться.

– Кхм… – Янли поднесла палец к губам, о чем-то глубоко задумавшись.

– Люди уверены, что надо собраться, пойти и сказать хозяину поместья: пусть выдаст демона. Не дело позволять ему убивать молодую госпожу, чтобы напитаться ее жизненной силой. Колдуна надо сжечь, тогда госпожа поправится!

– Госпожа Мисянь, это досужие слухи, – спокойно прервала я пациентку, хотя в душе бушевала настоящая буря.

Не хватало еще, чтобы ни в чем не повинного учителя и впрямь отправили на суд Линча.

– Люди говорят! А они ошибаться не могут! – горячо возразила полненькая и весьма румяная женщина средних лет, уже получившая камфорную мазь для растирания, но еще не готовая уступить очередь другому пациенту. – Все догадались, что демона молодой госпоже подсунули не просто так. Это наверняка месть отвергнутого жениха, которому год назад семейство Тан отправило отказ, господин еще сам отвез юношу и долго разговаривал с генералом наедине. А потом в знатной семье разразился скандал, молодого наследника даже уличили в чем-то совсем неподобающем и отправили в монастырь очищения. На десять лет! А старый господин срочно женился, чтобы завести нового наследника. Но кто-то явно затаил зло… и вот – подсунули девочке демона-кровопийцу! – по-настоящему завелась сплетница.

Маразм крепчал, деревья гнулись.

– О боги, какая чушь! – Панические мысли, во время рассказа метавшиеся в голове как ополоумевшие блохи, вдруг замерли, вытолкнув на передний план нечто дельное: на чужой роток не накинешь платок.

Если обыватели начали болтать, остановить их невозможно. Особенно когда некто умело провоцирует и направляет сплетни. Я догадываюсь, кто конкретно… но об этом позже.

Нельзя заставить их замолчать, зато изменить направление сплетен – ха! Что смертные любят даже больше, чем ужастики и байки о всякой нечисти? Правильно…

– Госпожа Мисянь, люди такие недогадливые, верят в глупые слухи, которые распускают враги юных влюбленных… – Вуаль колыхнулась мягко, в такт тому, как я качнула головой.

Трюк работал всегда – служанка приоткрыла рот и уставилась на меня как загипнотизированная мышка. Хотя почему «как»?

– Не люблю выдавать чужие тайны, но здесь не могу промолчать. – Я в показательном смущении мяла платок. – Видите ли, меня приглашали в поместье Тан. И я лично знакома с юной госпожой и ее… избранником. Нет никакого проклятья.

– Госпожа, вас могли обмануть! Постойте, избранником? – наконец уловила главное слово женщина.

– Послушайте. – Я наклонилась вперед и поманила пациентку, мол, собираюсь сообщить секрет на ушко. – Никому другому я бы не сказала, но вы, госпожа Мисянь, весьма проницательная… и, конечно, обо всем бы догадались очень скоро. Вы ведь знаете, что господин небожитель, которого лишили сил, носит фамилию Тан? А? Такую же, как у юной госпожи, приютившей его… Понимаете? Странное совпадение?

Служанка, знаменитая любовью к сплетням о любовных делах, замерла с разинутым ртом, глядя на меня как на пророка. Или на ворону, заговорившую человеческим языком. Юншен рядышком тоже притих под вуалью и, похоже, дышать перестал.

А я еще в первый день похихикивала, что мы однофамильцы. Почему бы сейчас не использовать совпадение себе на пользу?

– Госпожа Мисянь, – мой шепот стал почти интимным, – вы представляете, какой должна быть сила чувств, чтобы бессмертный мужчина ради возлюбленной нарушил законы небожителей, связавшись с обычной девушкой и раскрыв ей некоторые сокровенные тайны? Это строжайше запрещено, но разве он мог не попытаться продлить жизнь своей единственной жены? Они заключили тайный брак, за который несчастного низвергли с вершины, отняли все и едва не убили… Ах… – Я демонстративно прижала ладонь к губам, гипнотически всколыхнув белую ткань вуали. – Какая любовь! Какое самопожертвование… А юная возлюбленная? Быть может, она едва не сошла с ума, узнав, как поступили с господином ее сердца?

– Она, наверное, искала его по всей земле, рыдая и терпя лишения… – в тон мне прошептала госпожа Мисянь. Глаза ее загорелись, как у фанатички.

Ей уже явно наплевать на факты: Юншена продали сразу после низвержения, никто не успел толком пострадать от горя и тоски, разыскивая заклинателя, дней-то прошло мало. Но кого интересует скучная правда, когда есть красивая и богатая на детали фантастическая сказка?

Служанка раззадорилась и продолжала с жаром:

– И она нашла его! Спасла, выкупив буквально в последний момент, когда его уже хотели отдать страшным врагам… О боги, какая история! Теперь враги задумали погубить молодых влюбленных, они распускают слухи!