Ну вот, что и требовалось доказать. Он снова унижает ее.

— Я тебе не служанка. Найми кого-нибудь, ведь деньги позволяют. Чем прислуживать тебе, я лучше буду голодать! — заявила Снежана, подняв подбородок повыше.

В ответ услышала язвительный смех. Настолько обидный, что захотелось схватить салатницу и вывалить ее разноцветное содержимое на голову одного свихнувшегося мажора. Но, для этого следовало подойти ближе к столу, а Снежана не хотела сокращать расстояние, образовавшееся между ними.

— Расслабься. Я не заставлю тебя играть в служанки и дальше. Хотя этот фартук определенно в моем вкусе… Может, пообедаем вместе? Присаживайся, я угощаю.

— И не мечтай! Я просто хочу скорее отсюда выбраться, и навсегда забыть о тебе. Я не намерена и дальше оставаться в этом доме.

— Ну и очень глупо. Видишь ли, как я тебе уже сказал, я не планирую тебя никуда отпускать. Так что тебе придется смириться с жизнью здесь, рядом со мной. А раз так, лучше проводить ее в удовольствиях, чем в лишениях, — Николай изящно подцепил с блюда мясной рулетик и проглотил его. Облизнулся и призывно глянул на Снежану, вставая из-за стола, — ну, если гора не идет к Магомету…

— Не подходи ко мне, — шарахнулась от него, как от чумного, испуганная девушка, выставив перед собой руки.

— Милая, я просто хочу тебя обнять. Ты не хочешь праздновать наше счастливое воссоединение, что я могу поделать? Но, почему я не могу прикоснуться к тебе в доме, где все принадлежит мне?

— Я думала, ты живешь в особняке отца, ты же сам говорил — Снежана сделала еще два шага назад. Близость Николая некстати будила в ней воспоминания об их первом поцелуе, мучительно сладком, но имевшим невеселые последствия.

Девушка напомнила себе, что этот жестокий человек перед ней заставил ее пережить ужас, организовав ее похищение. Самыми страшными минутами в жизни она обязана человеку, который сейчас «заговаривал ей зубы», обещая настоящую любовь.

— Я действительно жил в доме отца. Но, после нашего с тобой разрыва, объявил, что съезжаю. Правда, об этом доме никто не знает. Официально я числюсь в отеле. Иногда заглядываю в гости к отцу и порчу настроение мачехе. Но тебе-то я не буду врать. Купил домик в уединенном месте, нанял надежных людей. Вот коротко и все.

— Я никогда не буду твоей. И не хочу с тобой обниматься! — упрямо ответила пленница, но пылкость ее речи не возымела действия на «Хозяина».

Николай быстро подошел к ней, заключая ее в крепкое кольцо рук и прижимая к своей груди:

— Я люблю тебя, Снежана. Сильнее, чем когда-либо прежде. Только потеряв самое дорогое, начинаешь понимать, насколько это важно. Я не могу отпустить тебя… Но могу исполнить какое-нибудь твое простое желание. Еда? Например, персики. Легко! Клубника со сливками? Без проблем! Любые украшения и платья из модных коллекций, любой напиток… Ну, есть что-нибудь, чего ты хочешь прямо сейчас?

Снежана попыталась высвободиться, но чужие руки лишь усилили хватку. Мужчина перед ней являлся одновременно и ее тюремщиком, и заключенным. Заключенным собственного сердца.

Снежана

Девушка прошипела:

— Ник, немедленно отпусти меня!

— Это твое желание? Нет, не хочу, придумай что-то пооригинальнее, — мужчина игриво прикусил ей мочку уха. Жар от укуса мгновенно разнесся по всему телу, даря трепещущее ощущение, словно от набегающих волн на море.

— Всё что я хочу, это оказаться подальше отсюда, в безопасности, — Снежана приложила все силы, чтобы оттолкнуть от себя похитителя, и вот ей это удалось. Резко отвернувшись от него к окну, она с наслаждением глубоко вдохнула свежий воздух из приоткрытого окна и сказала, — не думала, что буду об этом просить. Но я столько дней взаперти! Разреши мне выйти на чистый воздух. Позволь мне прогуляться. — Она потянулась к ручке окна, дергая ее так, чтобы окно распахнулось настежь. Занавески тут же раздулись от порыва ветра.

Вдруг Николай снова резко приблизился и подхватив ее под бедра, усадил на подоконник:

— И что мне за это будет, Снежка? Ты должна что-то предложить взамен.

— Разве ты не обозначил мое желание, как твой жест доброй воли? — глаза Снежаны распахнулись от возмущения.

— Понимаешь, детка. В этом мире, чтобы что-то получить, необходимо заплатить, — проворковал Николай, поглаживая полуобнаженную ногу девушки. — Я отпущу тебя на прогулку. Но сам выберу награду. Знаешь, какую? Сделать тебя своей здесь и сейчас.

Снежана попробовала залепить ему пощечину, но он умело перехватил ее руку:

— Не дергайся. Что такого, если мы разок почувствуем друг друга? У тебя же я не первый, Матвей же был хорошим учителем? До сих пор не можешь забыть его ласки?

— Я не обязана рассказывать тебе о наших отношениях с Матвеем. В любом случае, ты слышал, что я сказала. Нет, Коля. Я ничего не хочу! — затрепыхалась девушка, изо всех сил пытаясь оттолкнуть нежеланного сейчас мужчину, которого она за последние минуты успела возненавидеть. Но он вдавил ее в подоконник, навалившись сверху, высоко заламывая руки и покрывая поцелуями беззащитную шею. На нежной светлой коже Снежаны мгновенно «распустились» алые цветы-укусы.

Сейчас девушка очень сильно пожалела, что лишила себя ножа. Знай она, что Николай решится на насилие, непременно бы ответила. А сейчас…Она лишь могла бить его свободной коленкой и до крови кусать чужие губы, когда Николай пытается ее поцеловать. Тело онемело, словно вмиг утратило способность сопротивляться. Ноги отказали первыми, бессильно повиснув подобно гнилым веткам, когда Николай стянул с нее верхнюю часть фартука, обнажая соблазнительную упругую грудь. Мужчина со стоном вожделения с силой провернул одну из набухших вершинок между пальцами, вызывал болезненный всхлип Снежаны. Она снова дернулась в его руках, а потом вдруг ее тело обмякло и задрожало. Девушка знала, что ей не сбежать, не вырваться. И ее охватил парализующий ужас. Словно она была насекомым, на которое прыснули мгновенным ядом. В горле пересохло, а пальцы рук и ног точно окунули в ледяную прорубь. И когда Снежана почувствовала, что задыхается, она поняла, что эти симптомы очень похожи на приступ панической атаки. Уже теряя сознание, она почувствовала, как чужие объятия перестают быть такими уверенными и интимными.

— Снежана! — голос Николая преследовал ее даже в загробном мире.

Снежана

Словно сквозь вату, до Снежаны долетали обрывки разговора. Сквозь полуопущенные ресницы она рассматривала ненавистную ей комнату.

Справа от нее стояли двое мужчин. Николай выглядел потрясенным и подавленным. Лицо покрывала легкая щетина, словно он на пару дней забыл о личной гигиене. Его собеседник оказался невысоким человеком в белом халате. Невзрачный на вид, он становился значительнее, когда отчитывал Николая:

— Вы похитили человека и держите его здесь насильно! — возмущался врач. — Вы хотя бы подумали о ее психическом состоянии? Она — обычная, слабая девушка, и может сломаться от вашей грубости и жестокости. Ваша попытка насилия, вероятно, вызвала сильный приступ страха. Одно наложилось на другое, и девушка испытала самую настоящую паническую атаку. Приступ, в результате которого можно и умереть, если под рукой не окажется нужных таблеток. Ведь он ощущается не только эмоционально, но и физически. Стоило ли заходить так далеко, Николай Витальевич? Что и кому вы хотели доказать своими действиями?

— Когда я приглашал вас сюда за баснословные деньги, вы обещали молчать, чтобы не увидели. Я заслужил эти нотации? Возможно. Но довольно. Я плачу вам не за это.

Доктор тяжело вздохнул:

— Вы должны быть с ней очень осторожны, чтобы симптомы не повторились. Люди, которые испытывают сильные страхи, влияющие на физическое состояние, могут даже оказаться в больнице для душевнобольных. Или… просто умереть во время приступа… Запомните это, если не хотите терзаться комплексом вины остаток жизни. А пока, я дал ей успокоительное, не хотелось бы сразу выписывать сильные препараты… Нужно проследить за ее дальнейшим состоянием.