— Кто вы такой? Зачем держите меня взаперти! — взорвалась Снежана.

— Ну, ты могла бы уже, и сама догадаться обо всем, — лениво ответил мужчина, усаживаясь на стул во главе стола, и усмехаясь.

— Я тебя знаю? Голос кажется чужим, — хмуро отрезала Снежана, со страхом ожидая ответ.

Мужчина развалился на спинке стула, потом медленно поднес руку к маске и стянул ее. Перед ней сидел Николай.

— Голос можно и изменить, Снежана. У меня всегда отлично получалось пародировать людей. Гордей ненавидел меня, когда я гримасничал, изображая его среди знакомых.

— Николай. Да ты с ума сошел! Ты похитил меня, держал взаперти, унижал, даже заставил появиться здесь в таком виде! И зачем? Чего ты хотел добиться от меня такими действиями? Чтобы я тебя возненавидела?! — Снежана кожей чувствовала, как по лицу ползут некрасивые красные пятна. Это была своеобразная аллергия, и появлялась она в редких случаях, когда она сильно нервничала. Но сейчас ей было плевать, на то, как она выглядит. Отчаяние, словно бездушная штормовая волна, захлестнуло ее с невиданной силой. Она не хотела знать такого Николая. Чокнутого монстра.

— Снежана, как думаешь, можно ли любить человека и ненавидеть одновременно? В моей, не такой уж и длинной, жизни, ты — не единственная, кто заставил меня это испытать. И мать, и мачеха, и отец — каждый из них постарался. Но ты… Сумела стать для меня светом, а потом погрузить в кромешный мрак. Не чувствуешь за собой вины? — Николай жестом превосходства поправил густые темные волосы.

— Коля, ты болен. Я могу это только так объяснить. Если ты хотел меня вернуть, надо было действовать другими методами. В конце-концов… Я ждала от тебя чего-то. Какого-то шага, верного действия, чтобы спасти нас… Но не того ада, что ты для меня устроил. Ты хоть представляешь, как сильно напугал меня?

— Снежана, извини, но ты рассуждаешь, как старуха. Любовь может иметь разные формы. Ты не знакома с ее уродливым лицом.

— Ошибаешься, — фыркнула девушка, складывая руки на груди. Она некстати вспомнила Матвея. Вот у кого проявления чувств тоже были уродливы.

Постепенно к Снежане возвращалась почва под ногами. Николай, конечно, не совсем здоров. Но, возможно, на него есть способ повлиять. Гораздо хуже было бы, если бы она казалась у случайных людей в публичном доме.

— Может и так. А тебя интересует, кто из твоих знакомых ненавидит тебя не меньше меня? — вдруг заулыбался Николай. Снежана поняла, что новая информация нанесет еще одну болезненную рану. Но приготовилась слушать…

— Ты же понимаешь, что похищение случилось очень вовремя, и, конечно, было спланировано. Не обошлось без участия одного человека. Как думаешь, кто это? — неторопливо продолжил Николай, сверля ее насмешливым взглядом зеленых глаз.

— Не знаю… О том, что я еду в путешествие, знало не так уж много людей. Друзья, родные, кое-кто на работе… Просто скажи уже, кого имеешь в виду. Не хочу гадать и плохо думать обо всех подряд, — Снежана говорила с мужчиной, глядя ему в глаза, старательно удерживая контакт.

Схлестнувшись с ней яростными взглядами, Николай пропустил момент, когда она схватила со стола нож и спрятала его за спиной.

— Ну, хорошо. Вспомни, кто подарил тебе путевку в этот круиз.

— Оксана и Матвей. Мне еще подумалось, что подарок слишком дорогой для них.

— Твой бывший парень тут не причем. А вот «подружка»… Мой человек обратился к ней, с предложением разыграть тебя. Все вроде невинно, хоть никакого морского круиза не существовало в природе. Не было ни фирмы-туроператора, ни автобуса, собирающего туристов, ни корабля, отправляющегося в плаванье. Она согласилась помочь за неплохое вознаграждение. И ей было все равно, кто стоит за желанием посмеяться над тобой. Думаю, Оксана не станет сильно расстраиваться, если ты исчезнешь. Ведь тогда Матвей будет принадлежать только ей.

— Значит, это Оксана… Пожалуй, ей можно продавать курсы о том, как выжить, будучи стервой. Ведь в этом мире любят стерв, — чувствуя, как внутри поднимается злость, Снежана сжала в ладони нож. Это немного успокоило ее.

— Не хочешь ей отомстить? Я могу помочь проучить ее… Если ты попросишь.

— Лучше отпусти меня домой. Если мне захочется разобраться с кем-то, сделаю это сама. Не хочу быть никому обязанной.

Николай нахмурился. Кажется, реакция Снежаны ему не понравилась. Рассчитывал получить рычаг давления на нее? А вот, обломись! Достаточно уже того, что он по-хозяйски влез в ее жизнь.

Вдруг вспомнив его странный подарок на день рождения, она вздохнула:

— А к чему тогда было то сообщение «ВКонтакте», где ты заказал песню Киркорова на радио? Я думала, ты говоришь мне: «прощай». И даже заплакала…

— Вот оно как! — красивое лицо мужчины исказила усмешка, — небось подумала, как романтично? А это всего лишь была маленькая месть за то, что ты меня бросила. Хотел сделать тебе больно. Обычная манипуляция чужим сознанием. И она, очевидно, удалась. А я никогда не собирался от тебя отказываться.

— Зачем ты меня похитил? Я все еще не понимаю. Думаешь, можно заставить кого-то полюбить себя, держа его в четырех стенах? Заставив испытать ужас? Ты бы на моем месте влюбился? Это же бред!

— Ну, начнем с того, что я похитил тебя по иной причине. Мне надоело за тобой бегать. Ты объявила, что между нами все кончено, решив за нас обоих. А рядом с тобой постоянно какие-то люди, которые мешают помириться. Твоя мать, друзья, знакомые. Ну, и наконец, твоя работа, которой посвящено все твое время, и твоя безумная мечта пробиться в столичные «звезды»… Разве тут останется место для любви? Да еще, в прошедшем времени…

— Как будто ты не работаешь. Ты тоже был частенько занят, разве нет? Кстати, надеюсь, ты получил ту желанную должность исполнительного директора под крылышком у любимого отца? — зло парировала девушка.

— Нет. Я понял, что она мне не к чему. А вот лишняя свобода не помешает. Поэтому Гордей стал директором. Я взял в компании отпуск, переведя часть работы на удаленку. Я же твердо решил стать ближе своему самому дорогому человеку.

Снежана почувствовала, что больше не может сдерживаться. Взмахнув рукой с зажатым в ней ножом, она, склонившись над сидящим Николаем, коснулась острым лезвием его груди:

— Немедленно верни меня домой! И тогда я, может быть, не сообщу о похищении, и тебя не посадят за решетку. Или ты хочешь, чтобы я тебя убила?!

Николай, не ожидавший такой прыти, пару минут растерянно хлопал своими кошачьими глазами. Потом вдруг расхохотался и перехватил лезвие правой рукой. Схватил его так сильно, что на его чистую рубашку закапали алые пятна.

Снежана поменялась в лице. Ее руки задрожали.

— Ну, попробуй убить меня, если сможешь. Гордея ты пыталась проучить вилкой, меня — ножом. Но, сможешь ли ты убить? Нет, правильнее сказать, сможешь ли ты убить меня? Ведь ты меня любишь, милая. — Он перестал сжимать рукой лезвие направленного на него ножа и просто уставился на Снежану, не убирая с лица свою безумную улыбочку.

Девушка смотрела, как по рубашке мужчины расплывается темно-красное пятно и почувствовала ужас. Что она делает? Если это Николай, она не сможет, никогда не сможет причинить ему боль.

Нож выпал из онемевших пальцев.

— Значит, все-таки не можешь ударить. Значит, любишь меня, Снежана. — неожиданно ледяным тоном заметил Николай.

Снежана

Девушка попыталась успокоиться и сделала шаг назад. Ее дрожащие руки сжали подол фартука.

Что ж, похоже, Николай прав. Сейчас она бессильна перед ним, даже учитывая, сколько боли он ей принес.

— Ты… Нужно обработать рану, — Снежана уставилась в пол. Все лучше, чем видеть наглые глаза Николая.

— Все это пустяки. Я счастлив увидеть от тебя даже такой грубый жест внимания, как удар ножом. К тому же, ты всегда можешь подарить мне свою кровь, ведь она той же группы, — отмахнулся мужчина, дотянувшись до салфеток на столе и старательно вытирая ими пальцы. — Кстати, ты же собиралась прислуживать мне за столом? Я еще не освободил тебя от этой работы.