Он понял, что сдался под ее настойчивостью.

— Вы… ты можешь остаться на десять минут, — сказал он.

— Мои десять минут могут не совпадать с твоими. — Она потерла руки и пробормотала что-то на родном языке.

— Что это значит? — спросил Мэтью.

— Это значит, что ты — странная птица. Ты боишься меня?

— Я боюсь разгневанных женихов, у которых может найтись пистолет.

Зоя усмехнулась.

— Если бы Найвен когда-нибудь выстрелил из пистолета, он бы оторвал сам себе ногу! Чтобы тебя успокоить, скажу: я не задержусь надолго. Но я говорила правду, когда сказала, что кто-то ходил туда-сюда возле моей комнаты. Я открыла дверь и выглянула в коридор, но там никого не было. Пришлось закрыть ее и вернуться на свою жалкую койку, и тут шум начался снова. Туда-сюда… туда-сюда…

— А шум не сопровождался звоном волочащихся цепей и стонами?

Она бросила на него испепеляющий взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на пламени.

— Ты веришь, что Форбс видит дух Мэри, или нет?

— Я еще не пришел к однозначному выводу.

— Может, и так, но, я полагаю, моральные выводы ты уже сделал.

— Поясни, что ты имеешь в виду, пожалуйста.

Зоя снова улыбнулась, ее темные глаза сверкнули в свете камина.

— Я мало о тебе знаю, но у моего дедушки была поговорка. Я переведу ее для тебя: Время не идет на пользу робким. И я думаю, ты именно такой. Робкий.

Эта девушка, что, собиралась наброситься на него? Мэтью был готов ко всему. Впрочем, может, у интереса Зои была совсем другая причина?

— И какой из братьев тебя сюда подослал? — осмелился спросить Мэтью, предательски краснея. — Харрис или Найвен?

— Ни тот, ни другой. Я говорила тебе: кто-то… или что-то… ходило по коридору возле моей комнаты. Я не хочу сейчас оставаться одна. Найвен внизу, где еще холоднее, чем здесь, а войти в комнату Харриса мне бы и в голову не пришло, учитывая состояние Симоны. Так что я здесь.

— Симона, — повторил Мэтью, стараясь направить этот странный корабль к более безопасному берегу. — В каком она состоянии?

Зоя постучала себя по лбу кончиком ногтя.

— Здесь — слабая. В остальном с ней все в порядке, но она в это не верит.

— Полагаю, она не была такой до того, как вышла замуж за Харриса?

— Понятия не имею. Я знаю-то их всего несколько недель. Мы познакомились, когда Харрис приехал в Бостон, чтобы увезти нас с Найвеном сюда, в этот ужасный склеп. — Она вздернула подбородок. — Ты не ответил на мой вопрос прямо. Ты веришь, что Форбса посещает призрак Мэри? Даже у такого робкого парня, как ты, должно быть свое мнение.

— Я не эксперт по призракам, как и по душевным заболеваниям. И, говоря о робости, не могла бы ты сейчас покинуть мою комнату и позволить мне немного поспать?

Зоя не сдвинулась с места.

— Я верю в мир за пределами нашей реальности. В место, которое мы не можем увидеть. Я не знаю, реально ли Форбса посещает призрак, или он попросту сошел с ума — кстати, Найвен и Харрис уверены в его безумии. Но в стране, где я родилась, мы не относимся легкомысленно к миру духов. Только не после того, как нам рассказывают историю о Бабе Яге.

Мэтью уже собирался переспросить: «О ком?», но воздержался, потому что понял, что ему поведают эту историю вне зависимости от того, хочет он ее слышать или нет. Забыв обо всяких приличиях, Зоя подошла к койке, сняла с нее одеяло и использовала его, чтобы устроить себе гнездо рядом с камином, как это сделал Мэтью.

— Ты решила переехать в мою комнату? — спросил он, теряясь от раздражения.

— О Бабе Яге, — начала Зоя, игнорируя его возмущение, — мне рассказывал еще мой дедушка. А ему — его дедушка, и так до самых древних времен. Все в моей стране знают это имя и боятся его.

— И кто это? Сборщик налогов?

— Ужасная лесная ведьма, — ответила Зоя. — В ней заключены две личности: та, что помогает путнику и благословляет его, и та, что обманом приводит его к гибели. Она может дать надежду и отнять ее. И, о да, она зазывает заблудшего ребенка в свой дом, может преподнести ему ценные дары, а может приготовить его в печи.

— Уверен, это отличная история, чтобы дети не гуляли по русским лесам. Разве у вас в стране в лесах не бродят волки?

— Баба Яга может быть волчицей, — сказала Зоя. Она смотрела на потрескивающие дрова в огне, ее голос стал вялым и мечтательным. — Каждый ребенок знает: нельзя подходить близко к дому Бабы Яги, который кажется заброшенным. Там она поджидает и строит планы, как бы сварить неосторожных детей в своем черном котле.

— Ох, я понял, — отмахнулся Мэтью.

Очевидная страшная сказка, которая отпугивает детей от входа в заброшенные лачуги, — собирался сказать он, но осекся на полуслове. На ум снова пришла полузаброшенная хижина с новым навесным замком и запорной пластиной.

— Баба Яга летает в ступе и может превращаться в сову, ворону или дикую собаку, — продолжала Зоя. — Она везде и все видит, и я знаю несколько детей из своего родного поселка недалеко от Москвы, которые клялись, что видели Бабу Ягу, парящую в своей ступе средь деревьев с горящими красными глазами на белом, как туман, лице. — Она подняла взгляд на Мэтью. — Если от этих историй у тебя не бегут мурашки по спине, то ничто не заставит тебя испугаться. Мои бабушка с дедушкой и их родители верили в Бабу Ягу, можешь быть уверен. Любой ребенок, который забредает слишком далеко от дома или входит в дом, который выглядит темным и заброшенным… Хлоп! — и на нем закрывается капкан Бабы Яги.

— Извини, но это все выдумки, — сказал Мэтью, хотя образ полузаброшенной лачуги не покидал его разум. — Ладно, твоя история о привидениях на ночь очень интересная, но, пожалуйста, закрой за собой дверь, когда будешь уходить. И, будь так добра, верни одеяло на кровать.

— С тобой не весело, — сказала Зоя, надув губки.

— В любой час после одиннадцати я не веселый и не в полном сознании. — Мэтью сделал несколько шагов к двери и открыл ее, ожидая увидеть там Найвена в ярости. — Как сказать «уходи» по-русски?

— Я бы тебе сказала, но ты ведь не узнаешь, какое слово я тебе назову? Может, я брошу в тебя самое страшное проклятье на своем языке.

— Уверен, ты их много знаешь, — кивнул Мэтью, прикрыв дверь. — По моим наблюдениям, вы, мадам Смит, испытываете к Найвену Тракстону примерно столько же любви, сколько к Тракстон-Мэнору. Я прав?

Зоя подняла свой фонарь с пола, встала и вернула одеяло на койку Мэтью. Выражение ее лица было совершенно пустым, когда она посмотрела на молодого человека.

— Это просто взаимовыгодный брак, — сказала она. В ее голосе одновременно чувствовались и лед, и пламя. — Меня интересовало богатство, а Найвена — политические связи моего отца.

— Возможно, тогда вы просчитались, потому что Форбс считает, что компания близка к краху.

— Даже если так, у Найвена есть другие активы в Англии и Европе. И у него будет достаточно дел в его будущих поездках, чтобы у меня было время на свои интересы.

— Что ж, я в этом не заинтересован, — сказал Мэтью и снова широко распахнул дверь. — Покиньте мою комнату, пожалуйста, мисс Смит.

Зоя подошла к нему и подняла фонарь так, чтобы свет падал ему на лицо. Она коснулась его подбородка кончиком пальца.

— Ты не знаешь, что упускаешь, — томно произнесла она.

— Напротив. Очень хорошо знаю. Спокойной ночи.

Она убрала руку от его лица. Улыбнулась она или нахмурилась — Мэтью понятия не имел, потому что свет слепил ему глаза. Зоя вышла за дверь, он закрыл ее, и на этом все закончилось.

Мэтью вернулся к своей койке. Он чувствовал себя уставшим, но сон не шел. Дочитывать «Тита Андроника» или нет? Вот в чем вопрос. Нет, в этой пьесе было слишком много насилия и разврата.

Мэтью лежал с закрытыми глазами, натянув одеяло до подбородка и прислушиваясь к хлопкам и потрескиванию дров в очаге. Он решил, что утром совершит еще одну прогулку до торгового поста и выяснит правду о недавно купленных навесных замках, запорных пластинах и гвоздях. Заброшенная лачуга не давала ему покоя. Вот уж действительно, хижина Бабы Яги!