На третий день им не повезло, весенее утро выдалось сырым и прохладным, а с Улонских озер накатил густой словно вата, синеватый туман. Айр, кутаясь в дорожный плащ сначала этому радовался, Уриил четко чувствовал направление своего домена, а Лана могла ощущать эмоции живых существ. Скрытые от глаз лазурно-белым маревом, они не выходя к тракту шли около часа, прежде чем из тумана показались смутные силуэты.

Умершие неестественным образом, безумные и забытые души, что раньше обитали только на глубоких слоях кошмара, выступали вперед, обретая подобие плоти свитой из замерзшей воды и боевой злобы. Вдали завыли призрачные трубы, бросая немертвых в схватку. Не осознавшие собственной гибели, ларийские и тарсфольские воители уже сотни лет продолжали последний миг своей кровопролитной битвы в кошмаре. А сейчас, запертые в белом мареве странники, оказались между двух армий.

Лана и Айр быстро переглянулись и в очередной раз порадовались что догадались оставить Ульму и Чарли в безопасности Чащи, до тех пор пока не доберутся до Тарсфола. Сотни сотканной из холода нежити хлынули на них со всех сторон.

Айр выхватил длинный меч и призвал золотое сияние окутывающее спутников. Лана со звонким смехом снесла первому из нападавших голову, демонической Волей освобождая несчастную душу. А потом им всем стало уже не до смеха, враги все прибывали ненасытной волной, стоя спина к спине они разрубали призрачные тела, едва ощутимые в этой реальности, но каждый пропущенный удар обжигал могильным холодом даже сквозь ауру, вытягивая силы и решимость сражаться.

Тауриэль бился молча, словно паутиной, окруженный лунным блеском своих двух клинков, когда-то давно, Лунокрылый, сплетенный печатью по рукам и ногам, присутствовал при этой страшной сече, случившийся в конце первой Ларийской войны. Он и его первый контрактер, именем Бокар Дюбуа, так же как сейчас оказались в гуще столкновения еще живых армий. Его контрактер тогда пробивался к командирам вражьих сил, сражаясь во главе своих лучших рыцарей.

Это был последний бой долгой войны, в котором тарсфольцы надеялись сломать хребет нападающим, а Бокар после окончания боя собирался повернуть на Тарсфол чтобы свергнуть… Кого? Мысли Воздаятеля путались, что не смог совершить первый из Дюбуа и чем закончилась его смертная жизнь? Внезапно пришло воспоминание. Тем днем, в небе возникла прекрасная дева в одеждах из вод. И вниз хлынул ливень, столь холодный что промораживал плоть до костей сквозь доспехи и Волю. Уриил тогда пал вместе с Бокаром, превратившись в кристалл из остывшего льда. И обрел свой домен, с первым из грешников, кого должен был… Наказать? Сохранить словно память?

Бок о бок, вместе с далеким потомком своего первого контрактера, сейчас Уриил продолжал этот прерванный бой. Каждый удар его сабель разваливал мертвецов на туман и сожаленья.

— Их полководец там, на холме. Если сразим, то завершим эту битву! — к своему удивлению почти прокричал Воздаятель, указав саблей путь.

Айр коротко кивнул и озарив свой длинный меч алой волей, широким взмахом снеся целый ряд призрачных тел, Лана отбила удары двух копий направленных воителю в спину, ее душа сейчас пела. Такая война была ей по нраву, без крови и смерти, а каждый удар нес не гибель, а освобожденье. Кружась в вихре схватки, они пробились на холм, обмороженные и ослабевшие.

Навстречу выступила Нефритовая Стража в забытых, древних доспехах из синего льда. Их ряды колыхались и плыли, а на замерших лицах читалась решимость. “До сюда мы тогда не дошли” — подумал Тауриэль бросаясь вперед. Его клинки мерцнули, разделившись на десяток, Воздаяние было неотвратимым и быстрым как смерть. Первый ряд стражи рухнул не успев сделать удара, а позади второго уже пылал упавший с небес фиолетовый свет.

В нем больше не было мрака и ненависти. Только сострадание и желание освободить эти души. Пламя окутало ряды мертвецов, заставляя стылый лед таять и прежде чем их тела пали, прямо сквозь них, словно воитель из древних легенд, вперед бросился Айр окруженный нерушимой, оранжевой Волей. Вложив все силы в удар, он опустил пылающий меч на худощавого старика, в длинной мантии. Тот попытался подставить под выпад свой звякнувший посох, но рыцарь просто расколол его, разбив врага на куски.

И битва окончилась. Призраки замерли, словно актеры завершив свое представленье. Туманное марево поплыло к земле, а все взгляды глаз, изо льда, обратились к холму. Древнее воинство колыхнулось и возопило, в радостных криках победы и скорбных возгласах поражения. А потом схлынуло, растаяло, обратившись в обычный туман, сквозь который над головой, наконец-то начало проглядывать весеннее солнце.

— И что за херня это была? — хмуро произнес Айр, потирая замерзшие руки.

— Да со мной такая постоянно творится, а теперь и в реальности, привыкай милый. — сочувственно сообщила ему сребровласка, пытаясь отогреть озябший хвостик.

Они продолжили путь, вскоре наткнувшись на два десятка ларийцев. Похоже туман застал воинов еще утром, за сбором палаток, их скрюченные пальцы все еще сжимали оружие, а в глазах навеки застыл дикий ужас. Сейчас не было времени их хоронить, особенно по ларийским обычиям, в земле. Но для себя герцог Лотеринг отметил необходимость, с особым вниманием теперь относиться к достойным похоронам павших. Ведь ничего больше не защищало живых от ярости мертвых.

Распахнув кованные ворота поместья, что начинали покрываться вездесущим вьюнком, путники застали старого дворецкого за работой. Он спокойно и размеренно волок за ноги окровавленное тело вглубь сада, к кострищу пропитанному маслом, на котором покоились еще трое таких же. Убитые были одеты в обычные крестьянские одежды, Айр скривился, каждую весну появлялись смельчаки желающие ограбить какое-нибудь пустующее имение аристократа. Вряд-ли люди шли на это от хорошей жизни, а сейчас, к тому же, повсюду царила война. Встретившись взглядом с Бокаром, герцог устало кивнул:

— Грабители?

— Грабители, хозяин. Подобру уходить не желали, взялись за топоры, пришлось применить силу. — флегматично ответил дворецкий, в его пустом взгляде не читалось сочувствия или страха. Лишившись души, он потерял и возможность испытывать чувства, — Прежний хозяин вас ожидает внутри. — закончил он, перед тем взглянув на чернокожего воина и дождавшись кивка.

— В следующий раз, по возможности постарайся их не убивать, а пленить. Вряд-ли такому воину как ты, они могли представить угрозу. — размеренно приказал зеленоглазый парень и старый дворецкий склонился в поклоне.

В бывшем кабинете Сандера Дюбуа, со времен прошлого визита, не поменялось ничего, кроме двух вещей. Теперь вместо кресла там возвышался каменный трон, невесть каким образом перенесенный из глубин сада, где прежде Айр его видел. А на нем восседала призрачная фигура графа. Сквозь мерцающие переливы тела, проглядывал камень, но строгие черты лица, собранность и жесткая воля в глазах остались у него неизменны. Размеренно кивнув прибывшим, он указал рукой на подготовленные напротив кресла и оставляющим потустороннее эхо голосом, произнес:

— Присаживайтесь. Разговор нам предстоит долгий.

— Я бы спросил как ты поживаешь, отец. Но пожалуй не буду. — немного смутившись произнес Айр опускаясь в подготовленное для него кресло.

— Эта участь была моим сознательным решением. Я не мог позволить себе умереть на этом этапе, чтобы через Уриила иметь возможность вам помогать. К тому же… У такого существования есть свои плюсы. Меньше причин отвлекаться на нужды тела, которого нет. А кроме того, я все еще жажду возможности однажды увидеть своих внуков. — скрипучий смех Сандера резанул нотками страха.

— Мдааа, к такому дедушке деткам будет непросто привыкнуть… — немного опешив, ответила Лана, — Не, мы конечно стараемся изо всех сил, но пока безуспешно, простите. Может у Ульмы дела идут лучше, но она пока ничего не говорила.

— Нет, я все понимаю, дело-то конечно нехитрое, но времена сложные. Вот вы и не торопитесь. К тому же, вы леди Лотеринг, не только женщина, но и воин… — неодобрительно и с долей скепсиса покачал головой призрак.