Предполагалось, что вещи должны сжигать родные, а потом уйти из хогана и никогда в него не возвращаться. Мун понятия не имела, можно ли было сделать это в трансе, но у неё не было другого шанса.

У Оуэна тоже.

Браслет медленно превращался в пепел.

Нет, нет, нет…

Холли чувствовала, как вода заполняет легкие.

Снова.

Она погружалась в темноту.

Нет, нет, нет!..

Откуда? Как они узнали?..

Нет!

Темнота обняла её и поглотила.

Браслет сгорел, оставив на земле кучку серо-черного пепла, и переулок вокруг Мун начал рушиться, осыпаясь, как разбитое стекло.

Значило ли это, что девушка-чинди мертва?..

Мун не знала. Но её время в трансе было на исходе. Она и так пробыла там слишком долго, и теперь всё плыло перед глазами.

Под ногами поползла трещина. Отскочить Мун не успела и с коротким воплем рухнула прямо в раззявленную пасть.

…а, распахнув глаза, увидела потолок собственной машины.

Мокрая насквозь, она лежала на заднем сидении и тяжело дышала, так, будто пробежала стометровку в рекордное время. Перед глазами бегали «мушки».

Получилось ли у неё, или всё было зря?..

Найла вышвырнуло в его тело. Голова разламывалась на части. Он с трудом сел, сжимая ладонями виски. Последнее, что он помнил — шёл к дому братства, уже зная, что Оуэн и Уилл хотят устроить ему засаду. Потом его кинуло во тьму.

Холли предала его.

Откуда у неё вообще были силы, чтобы завладеть его телом?..

Впрочем, Найл догадывался, откуда. Ведь его сестра должна была стать ие наалдоши, а вовсе не он: его сила была дана ему взаймы, а Холли с ней родилась. Дед обучал её всю жизнь, и если от ужаса она не смогла воспользоваться своей магией, когда её насиловали и убивали, это не значило, что её знания и после смерти не остались при ней.

И она питалась страхом своих убийц, копила силы, чтобы напоследок использовать их… вот так? Впрочем, её возможностей всё равно не хватило бы, чтобы убить всех четверых, а вот натворить дел с Кэрри у неё получилось.

Идиот.

Он был полным идиотом, если не понял это. Ведь чтобы владеть силой Холли полностью, считалось, что он должен сам убить её. Так раньше делали колдуны его народа. Когда-то так поступил и дед, убив своего брата и пройдя инициацию до конца.

Это было необходимо, чтобы обуздать силу и контролировать её, как самого себя.

Холли пришлось бы убить деда.

Гибели того, кто обладал силой, было недостаточно. И обучения тоже было недостаточно, хотя дед говорил ему, будто насильственная смерть Холли в его случае была достаточной инициацией.

Дед ему лгал, пользуясь тем, что древние традиции порой могли быть вариативны.

Идиот. Какой же он идиот…

Он слишком хотел отомстить и не додумался, что ничто просто так не даётся. И что ему могли врать. И что Холли сумеет воспользоваться тем, что накопила, наблюдая за смертью своих мучителей, а потом — зачем-то использовать его тело и его силы.

Головная боль отступала, огрызаясь. Найл огляделся: Холли завела его далеко не в дом братства. Больше помещение напоминало старую заброшенную сторожку или что-то подобное. Мебели не было, стены шли широкими трещинами, рассхошийся деревянный пол скрипел под ногами. Похоже, университет не заботился о собственности, которую списал со счетов.

Зачем?

Из угла раздался тихий стон, и этот голос Найл узнал бы всегда.

Кэрри?..

Твою же мать!.. Какого хрена, Холли?!

Игнорируя отголоски боли в висках, Найл бросился к ней. Холли привязала Кэрри к трубе от батарей обрывком её собственной рубашки, и узлы были крепкими и путаными. Кэрри была без сознания, а, когда Найл приподнял её голову, вслушиваясь в неровное дыхание, то почувствовал под пальцами огромную шишку на её затылке.

Духи, Кэрри…

Это было неправильно. Найл не собирался делать ничего подобного! Он не собирался… не собирался…

«Прикрываться Кэрри, чтобы не дать этому парнишке-охотнику подстрелить его задницу?»

Кэрри пока не пришла в себя, но она была жива, и это было главным. Найл хотел было развязать её, однако чуткий слух койота уловил чужие шаги даже через звон в ушах.

Кто-то приближался к сторожке.

Из груди вырвалось животное ворчание. Койот внутри требовал крови и мести. Оставался последний рывок, и Холли будет отмщена.

Пусть дед и врал ему, но вины Холли в этом не было. И только смерть всех её убийц поможет ей уйти в долину предков. Найл должен был помочь ей. А потом он вернется и отомстит деду за ложь.

Это было просто. Нужно обратиться и наброситься на Оуэна Грина прежде, чем он успеет позвать на помощь своего дружка, наверняка околачивающегося где-то рядом. Вцепиться клыками в его горло, чтобы он захлебнулся собственной кровью, а крик забулькал в глотке. Содрать плоть с костей. Растрепать, растащить на куски, чтобы труп долго не опознали.

Тогда этот его дружочек точно сбежит. Он ведь ещё не настоящий охотник. Так, всего лишь вид делает.

Койот скребся о ребра, требуя выпустить.

Найл сжал кулаки, впиваясь начинающими расти ногтями в кожу и взрезая её до крови.

Он мог заставить Оуэна подставить горло под клыки самостоятельно, как и всех остальных. Человеческий разум — дверь, к которой легко подобрать ключи. Он мог накинуться на Оуэна прямо сейчас, но выбрал иное.

Нет. Оуэн должен знать, почему сдохнет. И сдохнуть в мучениях, как и его друзья. Найл никому из них не собирался облегчать участь и что-то внушать.

Если его приятель попытается влезть, он помрет тоже. Если сообразит не лезть, то выживет. А потом Найл отнесёт Кэрри в медпункт и оставит там. Он умеет быть незаметным.

Верхняя губа дрогнула, обнажая удлинившиеся клыки.

Оуэн зашел в сторожку. Половица скрипнула под его ногами.

— Найл, чувак, ты где? — его тон был негромким, осторожным. Словно он подзывал агрессивную собаку.

Шагнув вбок, Найл загородил бессознательную Кэрри.

Оуэн выглядел помятым. В полутьме сторожки Найл отлично мог его видеть, а вот для самого Грина он наверняка был просто тёмным силуэтом.