— О… — Кэрри опустила взгляд в конспект. — Тогда понятно.
Разочарование, которое она испытывала, было таким сильным, что отозвалось ноющей болью за ребрами у самого Найла. Когда-нибудь, где-нибудь, в совершенно иной жизни он мог бы пригласить Кэрри на кофе с пончиками сам. Взять её за руку.
«Быть нормальным», — подсказал ему внутренний голос.
Быть человеком.
Кэрри и делала его обычным человеком.
— Я не против общаться, — Найл знал, что не должен этого допускать. Не должен давать ей надежду. — Но я не очень легко схожусь с людьми, — он пожал плечами. — Не проси от меня большего.
«И не смотри так, будто хочешь прочесть мою душу. Оттуда на тебя взглянет совсем не то, что ты хотела бы видеть»
Кэрри кивнула.
Он всё ещё чувствовал её печаль. Быть может, она всё же думала, что дело в ней, хотя всегда было только в нём. И в том, что он носил в себе.
От неё едва заметно пахло серебром; запах её друга впитался в неё, раздражал Найлу обоняние. Этот запах с неё хотелось стереть, смыть, соскоблить.
Хлопнула дверь аудитории, впуская профессора по политологии. Студенческое гудение прекратилось, и Найл едва заметно выдохнул.
«Прости меня, Кэрри. Но тебе и правда не стоит со мной связываться»
…Когда лекция закончилась, Кэрри выскользнула в коридор; Найл увидел, как к следующей аудитории её провожал этот её приятель. Запах серебра вновь резанул обоняние.
Уилл обернулся, смерил Найла хмурым взглядом и отвернулся.
* * *
«Ты ведь знаешь, что этот парень — охотник?»
Холли чувствовала его беспокойство, и ей были доступны знания, которых у него не было. Дед говорил, чтобы он прислушивался к сестре, и был прав.
— Что значит «охотник»? Думал, они только в дурацких сериалах бывают.
Его сосед по комнате свалил в библиотеку, и он мог говорить свободно. Даже если кто-нибудь пройдет мимо и услышит, то всё равно подумает, будто он болтает по скайпу или звонит по мобильнику.
«Он чувствует, кто ты. Меня он увидеть не сможет, зато если узнает, почему ты здесь появился, захочет спасти их. Этого нельзя допустить»
Что бы для него ни значило появление охотников, даже гипотетических, ему и полиции, копающей под смерть Фостера, хватало. Нужно быть осторожным. Холли права.
— И что ты предлагаешь?
«Держись подальше от этой девчонки. Особенно ближайшие дни. Ты знаешь, почему»
Он понимал.
Прикрыв глаза, вздохнул.
Он знал, кто будет следующим.
Уже скоро.
Глава двадцатая
Говорить с Гарретом снова было хреновой идеей.
Оуэн смотрел в красные глаза друга и понимал, что может хоть разбиться об стенку, но ни в чем его не убедит. Сидя на полу в своей спальне, Гаррет смотрел на плескающийся на дне бутылки виски и ухмылялся, пьяно и безумно. Поднял на Оуэна взгляд.
— Чего ты от меня хочешь вообще? Сказать, что я видел эту девчонку? — он сделал большой глоток. — Да, видел! Видел я эту суку индейскую, почти каждый гребаный день эту тварь дохлую вижу, — расхохотавшись, он отшвырнул бутылку. Та покатилась по полу, расплескивая виски. — Надеюсь, она прикончит меня поскорее уже.
Почувствовав, что его не держат ноги, Оуэн опустился на незаправленную кровать.
Он прогулял последние две лекции, чтобы навестить Гаррета и поговорить с ним, но ничего не добился. Чёрное отчаяние, похожее на вязкую болотную муть, захлестывало с головой. Да, смерть Майлза для них всех стала ударом, и Оуэн сумел себе признаться — она не случайна.
Индейская сучка добралась до него, значит, доберется до всех.
Похоже, к этому же выводу пришел и Гаррет, вот только он не собирался спасаться.
Большую часть последних нескольких дней Оуэн провел в некоторой прострации, прерываемой только галлюцинациями, которые с трудом хватало сил отгонять, как тогда, в ванной. Точнее, не галлюцинациями, потому что глюки убивать не могут, а эта девчонка, вернувшаяся за ними с того света, видимо, могла. И, сколько бы Оуэн ни старался убедить себя, что призраков не бывает, ему пришлось признать — они бывают.
И за последние дни Оуэн ещё сильнее пристрастился к травке, которую продал ему Найл. Только благодаря ей удавалось сохранять какое-то подобие спокойствия и думать связно. Он даже отыскал в университетской библиотеке несколько книг о привидениях и, среди старых мистических рассказов и баек, нашел крупицы полезной информации.
Например, что духи часто возвращаются на землю, чтобы закончить незавершенное дело или отомстить.
И не успокоятся, пока не добьются своего.
Видимо, индейская сучка решила, что своих обидчиков она заберет с собой в могилу.
«А разве ты бы не поступил так же? — заметил его внутренний голос. — Разве, если бы с Беллой что-то случилось, а ты знал, что правосудие не поможет, ты бы не захотел умыться их кровью?..»
Оуэн ненавидел свой внутренний голос. Ненавидел, что в очередной раз тот был прав.
Если бы они признались… может, ещё не поздно?..
— Я думаю, нам нужно отправиться в полицию.
— Чего?! — Гаррет будто протрезвел махом. Оскалился. — Хочешь в тюрьме остаток жизни торчать? Я вот нет, лучше сдохну! Майлз вот сдох, и ничего, может, если эта сучка меня прикончит, то я его увижу, — он скривился. — Или по крайней мере, её видеть перестану.
Оуэн умирать не хотел. Ни сейчас, ни в ближайшие годы. Выдохнув сквозь сжатые зубы воздух, он произнес:
— Мы её убили.
— Да нихрена! Она сама сдохла, и ты это знаешь отлично! А теперь и Майлза с собой забрала, — Гаррет сглотнул. — Так пусть и меня заберет уже, мне плевать.
Наверное, ему на самом деле было не плевать. Наверное, он больше всех переживал из-за смерти Майлза. Наверное, наверное, наверное.
Оуэн почувствовал себя бесполезным. Уйдя от Гаррета, он долго сидел в машине, и по его лицу текли слёзы. Осколки былой привязанности ранили руки при любой попытке сложить из слова «жопа» слово «дружба». Только вот теперь это был вопрос жизни и смерти.
Дилан, впрочем, и вовсе отказался говорить.
Оуэн обнаружил его в общежитии братства, где он по большей части и жил. Дилан сидел в комнате общего сбора и листал папку с личным делом одного из студентов. Бросил её на стол, потёр переносицу.
