Теперь Оуэн вспомнил. И, если бы он сейчас не покурил той шаманской смеси, то не удержался бы и врезал Дилану покрепче.

И этот удар доказал бы, что Оуэн Грин — ещё и лицемер. Потому что эта идея, на самом деле, застряла у него на подсознании. Всплывала иногда, хотя он гнал её прочь. Он никогда не смог бы так поступить с Беллой. Да и ни с одной из своих девушек не смог бы.

Но и отрицать, что переживания Беллы отзываются глухой болью в его груди, он тоже не мог.

— Мне показалось, этот Найл запал на неё, — Дилан продолжал, будто не обращая внимания на дернувшегося Оуэна. — И она повела себя как-то странно, как будто её током шарахнуло. Ты уверен, что у неё уже нет кого-то на стороне? — он вскинул бровь. — Не было похоже, что они только что встретились…

Оуэну почудилось, будто в чашу его терпения шлепнулась последняя капля. Его кулак наверняка прилетел бы Дилану прямо в скулу, но тот либо выкурил меньше, либо не потерял реакции — словил запястье Оуэна крепким захватом и ловко завернул за спину.

— Успокойся, — цыкнул он. — Не хочешь — не надо, я не заставляю. Хватит психовать, Оуэн, что с тобой не так?!

Что с ним не так?!

У Оуэна в глазах плыло, и задний дворик дома братства превращался в зелёное размытое пятно. Не сразу он понял, что это слёзы, и зло сморгнул их.

Плакать при Дилане? Хрен там.

— Пусти, — прохрипел он. — Мне нужно подышать.

«И врезать тебе, но сейчас я сделать это не в состоянии»

— Ладно, — Дилан выпустил его руку. — Только не сваливай далеко. Ты обкурен, мало ли, что может случиться.

«Как будто тебя это ебет…»

Так дерьмово Оуэн уже давно себя не чувствовал. Даже чувство вины за смерть той девчонки не мучило его настолько. Сейчас он ощущал, как окончательно теряет друзей, чьи отвратные рожи проступали под масками студентов элитного университета из Лиги Плюща. Будто когда-то давно они все нацепили на себя личины, а теперь эти личины постепенно спадали, обнажая что-то неприглядное.

Привалившись к стене, Оуэн прикрыл глаза. Его мутило.

Оуэн не возвращался даже слишком долго. Белла выпила стаканчик пунша, поболтала с Кэтрин, краем уха выслушав очередную волну никому не нужных сплетен, успела отвлечься и подумать о своем. И ни на минуту не прекращала чувствовать чужой взгляд, прожигающий ей спину.

Она знала, что не должна даже и думать о других парнях. Белла и не думала… почти. У неё не было и мысли, чтобы уйти от Оуэна, и она даже не была уверена, что ушла бы, узнав, что он ей изменяет. Но организм, привыкший к регулярному — и, черт возьми, хорошему! — сексу, требовал своё с завидной настойчивостью.

— …кстати, я видела её, выходящей из кабинета младшего преподавателя Люка Стокера, — Кэтрин продолжала болтать, поневоле выталкивая Беллу из её мыслей. — Я, конечно, ни на что не намекаю…

— Кого? — Белла сжала в пальцах пустой стаканчик из-под пунша, пластик смялся под пальцами.

— Так Линду, — хмыкнула Кэтрин. — Ты меня не слушаешь? Я сказала, что хожу с ней на курсы по философии, и она не отличит Аристотеля от Платона, зато все эссе у неё на отлично, и это подозрительно.

В груди у Беллы взметнулось целым вихрем эмоций: раздражением, злостью, досадой на Линду, позволяющую другим распускать о ней такие идиотские сплетни. Она ещё сильнее сжала стаканчик в кулаке.

— Подозрительно, что ты следишь за преподавателем, — она вздернула брови. — С чего бы ты вообще торчала у его кабинета?

В помещении, переполненном людьми, становилось душно. Белла не стала дожидаться, пока Кэтрин придумает ей достойный ответ, и ушла в сторону кухни. Там, прислонившись к барной стойке, целовалась какая-то парочка, и от их вида у Беллы скрутило желудок.

Погромче хлопнув дверью холодильника, она спугнула обоих — и оказалось, это были два парня, просто один из них тонкой фигурой и вьющимися волосами напоминал девушку. Белле, впрочем, было глубоко наплевать, даже если бы это были два трансгендера в бабушкиных платьях. Скрутив крышку, она сделала несколько глотков ледяной минералки.

Сердце почему-то колотилось как бешеное, словно Белла не из гостиной в кухню прошла, а стометровку пробежала. Тяжелое и жаркое ощущение чужого взгляда, прожигающего спину, никак не желало пропадать.

— Соскучилась? — Оуэн обнял её со спины, зарылся носом в её волосы.

Белла расслабилась. Чувство, будто кто-то на неё пялится, исчезло.

— Почти не успела, — пробормотала она, уткнувшись носом в шею Оуэна. Мельком отметила, что пахло от него чем-то совсем другим, не его обычным парфюмом — скорее чем-то терпко-древесным, чем привычным табаком и кожей. Сменил парфюм? И ей не сказал?

Мысль скользнула по краю сознания и исчезла. Оуэн поцеловал её в шею, прижал к себе крепче.

— А вот я соскучился, — и она это почувствовала.

Когда он повёл Беллу наверх, она, вцепившись в его ладонь, подумала: хорошо, что алкоголя здесь вдоволь. Если она не может заниматься с ним любовью дома, то, может, хотя бы алкоголь на вечеринке и травка помогут Оуэну?..

В полутьме едва найденной свободной спальни, в момент, когда Оуэн опустил её спиной на покрывало, ей почудилось, что по его лицу прошла легкая гримаса, и под знакомыми чертами проступили чужие.

Будто сквозь нарисованное лицо любимого на Беллу смотрел Найл.

Глупость какая.

Она закрыла глаза и вплелась пальцами в его волосы.

Шум с первого этажа разбудил задремавшую Беллу. Приподнявшись на локте, она провела ладонью по глазам. Сколько она спала? Минут тридцать, не меньше. В голове мутилось. Оуэна рядом не было, и она вовсе уже не была уверена, что он был, и что они действительно трахались, или ей это всё приснилось, потому что она выпила лишнего?

Вполне возможно, что и приснилось. Неприятное, холодное ощущение поселилось у неё в животе: кажется, стоит перестать ходить на вечеринки, если её так косит от пары стаканчиков пунша. Хотя на вечеринке Гаррета ей могли и амфетамин там растворить.

Такое бывает.

Перед глазами немного плыло.

«Твою мать, надеюсь, это сделал не какой-нибудь придурок, желающий трахнуть беззащитную девушку…» — Белла прислушалась к внутренним ощущениям. У неё ничего не болело, между бедёр не саднило, и в целом, она была одета, и даже нижнее белье оказалось на месте.

Видимо, пронесло.

Так приснился ли ей Оуэн? Она помнила, как в момент, когда он нырнул ей под платье, на миг ей почудилось лицо Найла, и мурашки волной прошлись вдоль её позвоночника. Одна эта мысль доказывала, что ей все приснилось, когда она добрела до спальни. Может быть, ей даже кто-то помог, но никакого секса явно не было.