Я не думал кто повинен в моих страданиях, я просто ждал, когда же станет хоть немного меньше болеть. Ощутил холод, поняв, что простыня пропиталась моим по́том не меньше ночной рубашки и подушки, которой перепало ещё и слюны, и крови из прокусанной щеки.

Меня ещё долго трясло от холода из-за влажной одежды и невозможности от неё быстро избавиться. Конечности мало-помалу вновь становились послушными. Я скинул одеяло и со всей возможной осторожностью переполз на сухую часть простыни, где смог немного отогреться и после встать. Освободился от проклятой рубашки, добрался до сундука со свежей одеждой и в полумраке оделся в первое же попавшееся.

Согревающееся тело ломило. Вспомнив о Зубах Дракона, потащился за куревом и трубкой в рабочий кабинет. Разруха, идущая следом за неловкими движениями, даже злила тем, что просто мешала тишине. Мания к порядку и в этом случае меня смогла найти. Не знаю, сколько книг я отправил на пол, когда добрался до вожделенной трубки. Я хотел поскорее закурить. Кое-как набил трубку, зажёг и начал раскуривать. С первых глотков и такого дыма я ожидал облегчения, но тошнота комом перекрыла глотку. Наверное, листья в трубке я тут же заморозил, ибо от нового вдоха долгожданного дыма не появилось.

«Душно!» — я маялся от спешно сменяемых желаний. Как безумный, я заторопился на выход, к прохладе, которая изводила меня в постели. Прошёл короткий коридор, рванул на себя двери на террасу, выскочил наружу и чуть не захлебнулся на радостях от обилия свежести.

— Княже, с вами всё хорошо? — услышал я неожиданно прозвеневший голосок княжны, внезапный и в тот момент совсем неуместный.

Огляделся. Девичья фигурка в полумраке, не разгоняемом парой магических светлячков, маячила поблизости от самой ближайшей скамьи. Тут же на притуленном столике виднелся силуэт кувшина и стаканчика. От их вида в горле пересохло.

— Пить хочется, — собственный хрип царапнул горло.

Княжна, за что я был ей благодарен, сообразила быстро — налила в стаканчик напитка и быстро просеменила ко мне. Протянула чашу. Я попытался было перехватить её, да вот пальцы ломило немилосердно. Мне помогли, ещё одна мысленная благодарность. И тёплый чай, какая красота!

— Призрак Зова? — обеспокоенно изрекла девица, пока я пил жадными глотками. Чуть не забыв про признательность её сообразительности, я едва не зарычал на неё от возникшей злости.

— Не знаю. Вряд ли. Это невозможно, — я неуместно усмехнулся и, чуть отстранившись от княжны, затопал к лавочке. — Ты-то чего не спишь? Поздно же!

— Тревожно, Княже. Совсем не спится, — я слышал, как девушка следует за мной.

На лавочку почти рухнул и пару раз прищёлкнул пальцами, призывая свои магические огоньки. Кивнуть девушке в сторону свободной части лавочки получилось из последних сил. Сам же согнал её с места, стоило позволить ей не стоять в моём присутствии.

— Не боишься замерзнуть? Похвально, — выдохнул я, откинувшись на деревянную спинку скамьи. Наверняка моё появление до дрожи перепугало бедняжку. Уж что-что, а пугать её я умею очень хорошо. Что взглядом, что смехом.

— Ледяному магу сложно замёрзнуть, — весело хмыкнула княжна, разом меня успокоив. Если и напугалась, то уже приходила в себя.

— Осмелюсь не согласиться, — моё дыхание выравнивалось, последняя боль отдавалась слабыми судорогами. — Совсем недавно я замерзал…

— Вам уже получше? — продолжала беспокоиться Фанориа, сжавшись на лавочке.

— Получше, — согласился я, пьянея от сладости воздуха.

Магические огоньки болтались над головой с игривостью настоящих светлячков и неплохо успокаивали как воспалённое пережитым ужасом сознание, так и тело вместе с этим сознанием. Я слушал своё дыхание и изредка ловил звук вдоха или выдоха сидящей рядом княжны. Навеянная радость за Фарэма наконец-то меня нашла и врезалась в обрывки перемешанных мыслей.

— Чтобы пережидать ночь с кувшинчиком хорошего чая не обязательно морозить себя за стенами тёплой комнаты, — заметил я, почувствовав, что могу более-менее свободно шевелиться.

— Фарэму не нравится задний двор. Отсюда почти не видно города. Ко всему прочему он и не подумает, что я могу здесь быть, — в одном тоне выдала княжна. — Не хочу ему попадаться на глаза. Пока что, во всяком случае.

— Не ожидал, что Фарэм умудрится тебя обидеть.

— Он не обижал. Это я… в смысле, не хочу его обидеть.

Я подобрался. Мысленная радость тоже подобрала свои искорки, не осознавая чего это ей мешают щекотаться.

— Это невозможно, — я покачал головой, подыскивая в открывающейся картине освещённой магией девушки ещё причины порадоваться за воспитанника.

— Невозможно укусить себя за ухо. И то — с несколькими оговорками, — буркнула Фанориа, излишне громко поставив на скамью сбоку от себя чашу, что до этого держала в руках. Шумно вздохнув, будто собираясь с силами, она повернулась ко мне лицом. — Скажите, Фарэм же хочет просить моего согласия на наше супружество? Вы наверняка же знаете его намерения! Знаете же! По нему же и так видно. Всем, но не ему самому!

— Даже его Тень не знает все его намерения, а я ему не Тень, — шутить, когда настолько была серьёзна княжна, и идеи не возникало. Лишь попытки смягчить её недовольство.

— Я не хочу, — я короткой фразе была и боль, и тоска. — Я не смогу принять его предложение. И дело не в том, что не могу, а в том, что не хочу. И вряд ли вообще когда-нибудь пожелаю.

«Что?» — и тряхнув головой, у меня не получилось полностью осознать реальность того, что я услышал миг назад. Я и так с трудом понимал, что происходит после всей той головомойки, коей меня подвергла странная сила. Я разберусь с ней, обязательно, пусть позже, но разберусь, а пока…

— Что ты сказала? Повтори! — характер, раскоканный всё той же мощью, как глиняный кувшинчик, собирался стремительно по кусочкам. Цепкость хватки, холод, сила и острота голоса, решительность и жёсткость.

— Я не могу выйти замуж за вашего воспитанника, Фануиурэма. Я этого не хочу.

Наверное, до моего прихода княжна выпила изрядное количество крепчайшего вина. Другого объяснения её храбрости я просто не находил в тот миг. Дерзить мне Фарэм позволял в очень редких случаях. Знал, что получит нагоняй магией, что найдёт его где бы он ни скрывался, а эта девчонка отказывалась даже думать! Просто, элементарно думать!

— Ты приняла кольцо кронкняжны. Так что поищи лучше причины для своего отказа!

Запоздало я подумал, что могу вот так при всей своей грозности ударить в грязь лицом от того, что ноги не позволят мне и в гневе уйти и подкосятся в самый неподходящий момент. Боги, как я был зол! Магия клубилась под горлом, норовя вырваться на волю от любого моего слова, подобного приказу к действию. Её объёма хватило бы, чтобы заморозить до хруста весь сад и ещё воздвигнуть на месте аккуратной ограды частокол из ледяных кольев.

— Ралтэфар.

Я был в бешенстве, в том редком виде пылкой злобы, что может кипеть во мне. Зависшая для пикирования птица, приподнявшаяся над гранями чаши жидкость. Я готов был сорваться в любой миг… но звук собственного имени успокоил меня. Я даже не видел княжну, оставшуюся из-за моей вспыльчивости позади, ощущая её присутствие лишь спиной. Остановился, прислушиваясь к гомону мыслей, сравнимых разве что с обезумевшим табуном. Но спокойствие повлияло и на них.

Меня назвали по имени. Во всём Ледяном Пике вряд ли сыщется храбрец, решивший подойти ко мне настолько близко. По имени! Да из князей-Хранителей не каждый позволяет себе эту вольность из простого уважения. По имени, и — девчонка, которой следовало бы иногда поучиться ещё манерам! По имени, что, кажется, начинало существовать без меня. И в то же время моё имя, произнесённое именно ей, княжной из рода Драконов и Лебедей, не бередило все эти раны. Ни глубинные, но совсем новые. Почему, отчего же её голос так повлиял на меня?

Я слышал её шаги и не мог и шевельнуться. Да и не хотел! Просто шаги, а я словно упал на мягкую перину и погружаюсь в слабый сон. Но всё случалось наяву!