— Что у вас за традиция такая… — пробормотала Лизавета себе под нос, поправляя ничуть не помявшееся платья, а на деле — переводя дух.

Она не хотела, чтобы Ярослав заметил, как она чувствовала себя после перемещения: голова слегка кружилась, в коленях ощущалась слабость — Лизавета не была уверена, что сможет сделать хоть шаг, не запнувшись.

— Прошу прощения, я должен был предупредить, — лицо его оставалось невозмутимым, так что она не могла сказать: действительно ли Ярослав сожалеет или кривит душой. — Я думал, вы к такому уже привыкли.

— Нет, — резко бросила Лизавета через плечо. — Озёрные жители были со мной более… деликатны.

«Кроме, пожалуй, того случая, когда Лад против воли протащил меня через полстраны», — додумала она, но вслух решила не говорить. Отчего-то не хотелось, чтобы Ярослав чувствовал перед Ладом хоть какое-то преимущество.

— Не думаю, что они знают такое слово, — лукаво улыбнулся Ярослав, подходя к ней ближе и предлагая своё плечо.

Лизавета посмотрела на его руку с сомнением. Ей не хотелось прикасаться лишний раз к княжичу, который ясно дал понять, что думает о ней и обо всём её роде, не хотелось зависеть от него даже в такой малости. Но всё же она не доверяла своим ногам.

— Спасибо, — пробубнив благодарность куда-то в сторону, она оперлась о локоть Ярослава, обвив пальчиками его плечо.

Он только хмыкнул и повёл её в сторону крыльца. Половицы его знакомо скрипнули под ногами, звук показался Лизавете уютным, даже родным. Она не признавалась себе, но после случившегося подводный мир больше не казался ей таким уж спокойным и безопасным. Приятно было оказаться среди людей, которых невозможно было подозревать в убийстве. Ну, кроме одного вполне определённого человека.

Неждан был в зале, пил какое-то пойло из высокой кружки. Рядом с ним стояла тарелка с обглоданными рёбрышками и недоеденным ломтём хлеба, пальцы Неждана поблёскивали от мясного жира. Завидев это, Лизавета невольно скривила аккуратненький носик. Увы, он это заметил.

— Ба, какие люди! — Неждан расплылся в улыбке, вроде и доброжелательной, но для Лизаветы подспудно неприятной. — Ужели барыня соизволила почтить нас своим визитом? Да ещё не одна, с хахалем!

Лизавету от такого обращения передёрнуло. Только воспоминание о том, для чего они с Ярославом сюда пришли, удержало её от очередного побега. Воспоминание — и мысль о том, что со своими страхами пора встречаться лицом к лицу.

— Соизволила, — она старалась говорить свысока, но голос слишком звенел от напряжение. — Но ты зря радуешься — повод тебе не понравится.

— Неужто замуж за этого… — не в силах подобрать подходящего слова, Неждан махнул рукой в сторону Ярослава, — собралась? А я-то думал, у нас всё на мази.

Он подмигнул Лизавете так же, как и в их первую встречу. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не сказать лишнего: сейчас нужно было разговорить Неждана, а не разозлить. Но прежде, чем она успела что-то сообразить, Неждану ответил Ярослав.

— Видимо, вы ошиблись, — мягко разжав Лизаветины пальцы на своём плече, он опустился на стул напротив их главного подозреваемого. — Вы вообще выглядите как человек, которому свойственно ошибаться.

— Ой ли? — осклабился тот.

— Ой ли, — в устах Ярослава дурацкая присказка звучала в высшей степени благородно. — Господарыня, очевидно, не ищет и не жаждет вашего внимания. Она вынуждена говорить с вами лишь потому, что я попросил привести меня к вам. Вас, видите ли, обвиняют в убийстве.

Он говорил негромко, и только поэтому, пожалуй, в их сторону не обернулись все присутствовавшие. Только из-за соседних столиков покосились как-то нервно, с опаской, да сам Неждан подобрался — всё веселье как рукой сняло.

— Ты чего это, милсдарь, несёшь?

— Скажите, бывали ли вы в лесу на другом берегу озера?

Лизавета не знала, что подействовало на Неждана: то, что с ним говорил человек явно благородного происхождения, то, каким тоном он говорил, или же просто то, что Ярослав был мужчиной. Однако с ним Неждан шутить не стал, пожал плечами.

— Бывал.

— Позвольте узнать, зачем?

— Грибы собирал, — поняв под пристальным взглядом Ярослава, что этого недостаточно, Неждан продолжил. — Вообще, я поохотиться там не прочь, вот только ружья с собой нет, да и у местных не водится. Вот и пришлось в земле ковыряться. Иначе же тут помрёшь со скуки!

— А что же вы тогда тут делаете, если вам так скучно? — это спросила уже Лизавета: она подбоченилась, вздёрнула подбородок, попыталась перенять манеру речи Ярослава, чтобы звучать весомее.

— Отдыхаю, — даже не глянув на неё, буркнул Неждан.

— От чего? — уточнил Ярослав.

Неждан посмотрел на него странно.

— От работы, милсдарь. Я по деревням катаюсь, в помощь местным нанимаюсь — где землю вспахать, где чего починить. Заработаю немного, и на передышку, как сейчас. Так, почитай, до самой зимы.

— И денег на всю зиму хватает?

— Поясок подзатянешь, и не такого хватит.

Говорил он ладно, Лизавета не могла этого не признать. История выглядела правдоподобной — куда больше, чем идея о том, что Неждан разъезжал по деревням и истреблял «всякую нежить». Лизавете стало неловко: вдруг она зазря оклеветала человека?

— Допустим, — Ярослав, впрочем, пока отступать не стал. — А в лесу когда были, никого там не видели?

— Белок разве что, да лисиц хорошеньких. Их бы мех — да на шапку!..

— Что насчёт людей?

— Да вроде не было никого, — Неждан ответил быстро, словно бы и не врал. Хотя проверить это они и не могли: надо было сначала спросить у русалок, не замечали ли они незнакомца! — А чего вы всё про лес да про лес? Это там что ли кого-то…

Не договорив, он выразительно провёл пальцем по шее. У Лизаветы мурашки побежали по шее — а ведь Сбыславе и впрямь перерезали горло!

— Откуда… — вырвалось у неё, но Ярослав одним жестом заставил Лизавету умолкнуть.

— Там, — коротко ответил он Неждану. — Забавно, что вы угадали способ убийства.

— Какой?.. А, вы про это! — тот снова провёл пальцем по горлу. — Так это ж так всякую смерть показывают. Ну, не от старости которая, и не от болезни. Вы меня зря подловить не пытайтесь!

— Прошу прощения, — совершенно неискренне извинился Ярослав. — Тогда последний вопрос: где вы были вчера ранним утром?

Лизавета похолодела. До сих пор никто не говорил, когда именно умерла Сбыслава, и ей почему-то казалось, что это произошло днём — незадолго до того, как Ольга прервала их с Ингой беззаботный отдых. А теперь получалось, что всё случилось куда как раньше, когда она нежилась в постели или сидела за завтраком, сетуя на одиночество. Вот почему Ярослав её так подозревал!

— Ранним? Отсыпался, наверное.

— Мы проверим.

Неждан стрельнул взглядом в Лизавету, словно только вспомнил о её существовании, и взгляд этот ей не понравилось. Возможно, скабрезные шуточки были не худшим, на что он был способен.

— Ну, может, и не отсыпался. Прогуливался у воды. Один.

Короткие, рубленые фразы звучали, как вызов мол да, один, но поди докажи, что я при этом и ножичком размахивал.

— У воды — это у озера или у реки? — Ярослава было никак не пронять.

— А если и у реки? — Неждан хитро прищурился.

— Вдруг что-то слышали.

Ярослав не спешил никого обвинять, осторожно прощупывал почву. Лизавета поглядела на него с вдруг проклюнувшимся уважением: ладно, может с ней он и вёл себя не лучшим образом, но дело своё, похоже, знал.

— Что-то слышал? — Неждан издевательски протянул гласные. — А как же не слышать? Вода плескалась, лес шумел. Ветрено было, помнится.

Лизавета так и ахнула от такой наглости, но Ярослав снова поднял руку, заставляя сдержаться. В тот момент Лизавета ненавидела и его, и эту самую руку, как будто пытающуюся поставить её на место, но всё же смолчала. Всё равно её тут никто не слушал.

Повисло молчание. За другими столами переговаривались, но чужие слова сливались в невнятный гомон. Они казались шумом на грани слышимости, ещё более усугублявшим напряжение между Ярославом и Нежданом. Те смотрели друг на друга, не двигаясь и не мигая, испытывая терпение и дух противника. И за это время Неждан смог увидеть то, что упорно не замечал всё это время — глаза Ярослава, как и у всех духов, не были живыми.