Расследование было закончено.

И началась подготовка к праздничному вечеру.

К девушкам вновь пришла белошвейка, подогнать почти готовые платья для праздника. Похоже, о предстоящем событии ее предупредили заранее, поэтому женщина на свой вкус подготовила по два наряда на выбор по прежним меркам. Осталось лишь скорректировать некоторые штрихи, которые она с помощницами собиралась сделать на месте.

Но стоило Аэтель выйти к ней в одном из платьев, как та нахмурилась. Приблизилась, обходя ее кругом.

— Мишель?

— Да, миссис Брайна?

— Кажется, ты ошиблась в выкройках.

Девушка нахмурилась.

— Я все сделала по вашим замерам, миссис Брайна. Может, вы случайно дали мне не те?

Мишель взяла блокнот и начала перелистывать странички. Найдя нужную, протянула его наставнице. Но та, не взглянув, кивнула, и вновь посмотрела на Аэтель. Девушка почувствовала себя неловко, прекрасно понимая, почему по старым меркам платье оказалось тесновато в некоторых местах и собиралось складками.

— Я, наверное, слегка поправилась, после последних замеров, — все же произнесла она, не желая, чтобы Мишель ругали, почем зря. — Здесь почти нет возможности двигаться, а я привыкла держать себя в форме.

— За две недели? Мишель, дай мне ленту, пожалуйста. Придется вновь смерить мерки, мисс Дорика. Это платье сейчас совсем не смотрится на вас, уж извините. Придется срочно шить новое.

— А может, мне просто не ходить на прием? — слабая попытка отсидеться в комнате. — Не люблю я шумные мероприятия.

— Моя работа обеспечить вас нарядом, мисс. А пойдете вы или нет, не мое дело.

Женщины помогли Аэтель снять платье, и ей пришлось терпеливо крутиться из стороны в сторону, выполняя приказы белошвейки, пока помощница снова записывала размеры девушки. Женщины между собой негромко переговаривались, обсуждая фасон наряда. Наконец, пришли к общему решению. Мишель ушла за подходящей тканью и помощницами, оставив девушку с миссис Брайной. Женщина тем временем делала какие-то пометки в блокноте, чуть покусывая нижнюю губу. Аэтель накинула халат и присела на диван. Ей было неловко за то, что она вызвала столько суматохи из-за какого-то платья.

— Сомневаюсь, что ваша полнота вызвана малоподвижностью, мисс Дорика, — нарушила молчание швея. Она прямо посмотрела на Аэтель. — Вы беременны. И знаете это.

Девушка отвела взгляд, разглядывая свои пальцы.

— Думаю, мое положение касается лишь меня.

— Я говорю лишь о том, что предупреди вы нас, мы учли бы ваши меняющиеся размеры.

— Извините. Я не думала, что мне понадобится вечерний наряд.

Женщина ничего не ответила, погрузившись в заметки в блокноте. Когда вернулась Мишель, в комнате сразу стало тесно, ведь она привела с собой двух помощниц, которые принесли пару швейных машин. Дружно, они вновь стали вертеть девушку, и почти на ней прошивали строчки наряда. Когда работа была закончена, Аэтель хотела лишь одного — плюхнуться на постель и накрыться с головой одеялом, чтоб никто больше ее не тревожил. Но работа девушек была великолепной.

Платье до пола светло-серого шелка, переливалось при каждом движении. Модистка учла беременность девушки, сделав облегающий грудь лиф. Но, не желая останавливаться на столь простом фасоне, добавила поверх нижней ткани аккуратные складочки из того же материала, чтоб замаскировать это, создавая впечатление струящейся ткани. Под грудью поясок с овальной пряжкой и переливающимися на ней камнями скрывала мастерски выполненную сборку на груди. Дальше платье свободно падало вниз мягкими складками, скрывающими начинающую полнеть фигуру. По сроку беременности живот уже начинал расти, но у Аэтель он был к удивлению мал и визуально почти не наблюдался. Уже четыре месяца. Это было странным. И хоть Аэтель и знала, что бывали случаи, когда живот становился заметен на более поздних сроках, себя она к таковым не относила. Ошибиться со сроком она никак не могла.

Девушка вновь посмотрела на платье в приоткрытом шкафу. Интересно, будет ли Бенедикт на приеме? Учитывая, что расследование закончено, его должны были отпустить из-под ареста. Но он все еще сидел в своей комнате под охраной. Она не видела его с того дня, как он ввалился в холл две недели назад. И если завтра он не появится на балу, она его больше не увидит? Осознание этого резануло по сердцу. Но, возможно, так будет лучше.

Вещи она соберет завтра — Аэтель не хотела брать большой багаж, как обычно возьмет лишь необходимое. Она повернулась на бок, и уставилась в темный проем окна. Ночь была ясной и тихой.

Ей было грустно.

Грустно, что влюбилась. Потому что Бенедикт не ответил на ее чувства. Он никогда не узнает о ребенке, продолжая жить своей прежней жизнью. А она никогда его не забудет.

Грустно, потому что Аэтель не могла остаться.

Почему все так сложилось?

***

Вирая смотрелась, как куколка в лазурном платье. Белошвейки отлично знали свою работу, прекрасно подобрав не только цвет, подчеркивающий синеву глаз девушки, но и фасон наряда. Облегающий лиф без бретелек и пышная юбка до колен. Под грудью лента, собранная в складки и закрепленная на ней крупная брошь в виде соцветия цветка.

Девушка привлекала внимание своей яркой внешностью. Как и Леонель Мак Андерсон, тоже присутствующая здесь вместе с Энвором. Аэтель заметила и Лекса, в строгом костюме, что шел ему не меньше формы. Рядом с ним стоял высокий брюнет около сорока лет в не менее элегантном наряде. По отличительным знакам Аэтель поняла, что это король Ияр. Сейчас Аэтель знала, что семья Бертольта была приближенной к королю Ольгерда. И в Риорике он тогда оказался в ходе своего расследования, о котором упомянул в день приезда в Камелию с Себастьяном.

Помимо этого, как накануне сообщила ей Майер, здесь присутствовали и “шишки” города, занимающие не менее важное значение в политике. Некоторые были одни, другие со спутницами. И среди всей этой яркой, богатой толпы проворно шныряли официанты с подносами, на которых стояли напитки или закуски. Музыканты играли не переставая, но Аэтель не ощущала веселья. Хоть в цирке она привыкла к ярким софитам, сверкающим нарядам и людям вокруг, в этом зале все было не так. Этот мир был чужд ей.

Взгляд вновь пробежался по залу.

Бена нигде не было видно. Она тихонько вздохнула, понимая, что надежда на встречу оказалась напрасной.

— Прекрасно выглядишь, Аэтель, — приблизился к ней Бертольт. — Так бы и похитил тебя и держал в своем замке, если б это не было незаконным.

Дорика улыбнулась.

— Я рада, что это незаконно. Потому что замки представляются мне холодными и сырыми. Я не хочу оказаться в одном из них.

— Ты просто не видела «Пламя», — улыбаясь отозвался он. — Думаю, он мог бы тебе понравиться.

— Возможно. Но я сомневаюсь, что когда-нибудь увижу его.

— Все в наших руках, — пожал он плечами и предложил руку. — Подаришь мне танец на прощание?

— Прощание?

Аэтель не хотела танцевать. Но и отказаться ей было неудобно. Хотя бы потому, что он видел, как ей неуютно здесь и пытался развеселить. Она кивнула, принимая его руку и мужчина тут же повел ее в танце. А она лишь следовала за его уверенными движениями.

— Сегодня я уезжаю с Ияром. Возможно, это наша последняя встреча.

— Твое расследование тоже закончено?

— Да. Все данные мы передали императору. Теперь он будет решать, что делать с троном Риорики.

— Почему?

— Тео затеял интригу, на которую закрыть глаза нельзя. Своими действиями он поставил под удар всю страну.

Да, Тео Вэнкель придумал план по подрыву репутации Ольгерда, чтобы завладеть приграничными территориями с выходом в море. И хоть цель была выгодна Риорике, но не такой ценой. Он навредил не только своему отцу. Но и своей стране.

На Габриэле династия Вэнкелей завершит свое правление.

Самого Тео все еще не нашли.

Танец закончился и Бертольт вывел девушку из круга. Слегка коснулся пальцев губами.