Ивона подошла к женщине и позвала её. Когда Аран не откликнулась, то девушка легонько дотронулась до плеча подруги. Оно оказалось холодным.

— Шии! – закричала Ивона. – Шии, иди сюда!

— Что случилось?

Мальчик вошёл в комнату, спокойный, как и всегда.

— Аран здесь, но с ней что-то не то!

— Всё-таки заблудилась.

— Что делать? Что пошло не так?

— Вы были слишком увлечены тем, что происходит с вами, чтобы заметить её приход, а она тоже новичок в этом, поэтому войти без стука не могла. Мне было достаточно, чтобы вы просто успокоились, а ей – нет.

— Это можно исправить? Она ведь не останется в этом состоянии?

От страха и чувства вины у обычно достаточно уравновешенной Ивоны чуть не началась истерика.

— Успокойтесь, всё будет в порядке. Ничего страшного не случилось, просто попытайтесь дотянуться до неё.

— Как?

— Просто сядьте рядом с ней на полу и обнимите её. Это должно помочь.

— Ты уверен?

— Нет. Нужно попробовать.

Девушка села рядом с подругой и крепко её обняла. Почти в ту же секунду слепая открыла глаза и резко вдохнула.

— Богиня! Как я рада! Вы были такой холодной! – воскликнула Ивона.

— Мне действительно было холодно. Мне казалось, что я замёрзну до смерти, – внезапно ответила Аран низким, бархатистым голосом.

Ивона уставилась на свою подругу.

— Я слышу ваш голос…

— Ты меня слышишь? – удивилась Аран.

— Здесь вы говорите не с помощью связок, а с помощью вашего сознания, – сказал Шии.

Женщина начала ощупывать своё лицо.

— У меня… У меня нет шрамов!

— Вы никогда не видели себя со шрамами, поэтому представляете себя так, как вы выглядели когда-то.

Ивона присмотрелась к подруге и увидела, что у той действительно исчезли абсолютно все шрамы, а взгляд был ясным и чистым.

— У вас васильковые глаза! – удивилась девушка.

— Это особенность нашей семьи.

— Но у Карика они карие!

— С тех пор, как сбежал из Нандиру, он использует специальные капли, которые меняют цвет глаз.

— Чтобы его было сложнее узнать?

— Да.

— Я даже не знала, что такие капли существуют… – удивлённо пробормотала Ивона.

Аран осмотрелась и внезапно испуганно сказала:

— Подождите, а почему я всё равно не вижу? Почему я не вижу?

— Вы не видите, потому что шрамы были нанесены вам магией.

— Что ж, даже то, что я могу здесь нормально говорить, – большое подспорье. Ни вы, ни я не знаем языка жестов, а я к тому же не вижу. Писать без зрения бывает сложно.

— Но вы же можете видеть через то, что вы назвали хорой, вы сами сказали, – заметила Ивона.

— Могу, но это даётся мне с трудом, да и картинка получается странной – всё окрашено золотом. Представь, что ты можешь видеть только один цвет. Всё одинаково золотистое и только уровень свечения отличается. Ты видишь тени, и это помогает ориентироваться в пространстве, но настолько непривычно, что пользоваться этим часто просто невозможно.

— Вот почему вы так часто врезаетесь в предметы! Я думала, что вы притворяетесь, чтобы другие люди не заподозрили, а вы действительно не видите в эти моменты.

— В основном да. Я стараюсь использовать это «зрение» только когда это необходимо. Писать, не смотря на текст, я умела ещё, до того, как всё случилось. Сложно только стирать, если допустила ошибку. И часто приходится добавлять воск.

— Вы ведь из Нандиру?

— Да, родилась и выросла в Нандиру. Хотя я некоторое время жила в другой стране. Моя тётя из Анжении.

— Подождите. Почему-то раньше я об этом не думала, но ведь это вы! Вы ведь были преподавателем в Альхейре!

— Да… – неуверенно ответила женщина.

— Точно вы!

Аран на секунду испугалась – неужели Рабден действительно узнал её? И рассказал своей ученице что-то о ней? В прошлом не было ничего, что можно было бы назвать страшным преступлением, но было то, о чём она бы не хотела рассказывать.

— Вы – чарующая Алиан! – голос Ивоны звенел от восторга. – Как же я раньше-то не догадалась!

— Чарующая? – поражённо спросила Аран, ожидавшая совсем другого.

— Чарующая Алиан! Нам всегда ставили вас в пример на уроках по владению Потоком!

— Почему? – ничего не понимая, спросила женщина.

— Лучший чтец за последние сто лет! Нам всегда рассказывали о том, насколько вы преуспели в контроле над Потоком, как вы помогли восстановить храм Диру с помощью Потока, и что до этого ни у кого это не получилось. Когда Рабден рассказывал о вас на уроках, то в его голосе всегда звучало восхищение. А я очень завидовала. Обычно он неэмоционален, а когда он говорил о вас, то восхищение можно было почувствовать. Он говорил, что вы были единственным человеком, кто смог победить его и пробить его защиту, – в тот момент, когда казалось, что ещё немного - и девушка захлебнётся от восторга, она остановилась, будто запнувшись.

Ивона посмотрела в невидящие глаза подруги и спросила:

— Почему учитель не узнал вас?

— А ты бы меня узнала с теми шрамами, что у меня есть? Как вообще можно узнать в оборванной слепой бродяжке отпрыска знатной семьи? Гордая, независимая, а теперь даже не может говорить без помощи таблички и есть без помощи других. Миранда долгое время кормила меня с ложечки. Когда меня нашли, у меня были сломаны руки, – спокойно, будто всё это произошло не с ней сказала Алиан.

— Извините, – смутилась юная чтица. – Я бы не узнала вас сейчас, если бы не была уверена, что никого, кроме вас, здесь быть не может. Без шрамов вы абсолютно другая. Да и учитель проиграл вам уже давно, так что, я думаю, он помнит вас совсем юной.

— Я не помню, чтобы я ним сражалась. По крайней мере, у меня были только два поединка с учителями из Академии Артии, и ни одного из них не звали Рабденом. Это были Александрит и ваш директор – Мироулк.

— О, учитель Александрит! – засмеялась Ивона. – Он тогда вернулся абсолютно влюблённый и говорил, что женщины прекрасней в жизни не видел. Учитель Микар тогда ещё сказал, что вы очаровательны, но прекрасной бы он вас не назвал. Ой! – поняв, что говорит, Ивона покраснела от смущения. – Простите, не подумала.

Аран искренне рассмеялась:

— Не переживай. Я никогда не обольщалась на этот счёт и никогда не считала себя красавицей.

— Но вы красивы! – с абсолютной убеждённостью воскликнула Ивона. – Когда вы улыбаетесь, то невероятно прекрасны!

— Это называется очарованием, а не красотой. Я не обладаю классической красотой. Внутренняя тоже немного под вопросом, – с непонятной грустью в голосе сказала женщина.

— Может быть, мы примемся за дело? – раздался равнодушный голос Шии.

Подруги вздрогнули от неожиданности – они так увлеклись разговором, что забыли о мальчике.

— Да, конечно, извини, Шии. Давай начнём, Ивона. Я не до конца уверена в том, что вы хотите сделать, но если я могу помочь, то я в твоём распоряжении.

— Прости и меня, Шии, мы действительно заболтались, а ведь это мне нужна помощь, а не тебе, – виновато начала девушка.

— Давайте начнём, – не обращая внимания на извинения, сказал Шии. – Какое место в этом доме вы любите больше всего?

— Хлев. Мне всегда нравилось смотреть, как мама общается со скотом, а потом, когда я выросла, то нравилось ухаживать за ним. Или кухня, там мы проводили самые весёлые вечера.

— Давайте пойдём в хлев.

Как обычно, по поведению мальчика было сложно понять, как он к чему-либо относится. Когда привыкаешь полагаться на эмоции других людей для того, чтобы понять говорящего, то полное спокойствие или даже безразличие заставляли нервничать. С Шии было невозможно предугадать, что он захочет сделать или что ему придёт в голову. Он почти всегда выглядел отстранённым, поэтому иногда казалось, что Шии нет с ними, что на самом деле он очень далеко.

— Зачем мы идём туда? – спросила Ивона.

— Там нам будет легче вам помочь.

— Почему?

— Это место вам нравится. Тепло. Хорошие воспоминания. Расслабленность. Это должно помочь.