С этими словами Ясень начал осмотр.

— Ты его спаси, хорошо, малыш? Мне с этим воином ещё нужно будет поговорить.

— А что это было? – спросил врач, осматривая пациента.

— Что?

— Ты за что-то извинялся перед ним.

— Давай об этом потом, когда мы будем наедине, хорошо?

— Как знаешь, хотя вряд ли он действительно на тебя хотел напасть, с большой вероятностью это было действие осколка.

— А что это вообще за осколок? – спросил Карик.

— Это кристаллизировавшийся дар. Чаще всего чтецов, но может принадлежать и ведьме или жрице. Его свойства зависят от того, какие чувства в него вложены, но чаще всего он насыщен злом, – ответила за Ясеня Аран.

— Понятно, спасибо.

— Я бы хотел попросить всех женщин покинуть комнату, мужчин тоже, но главное - женщин.

— Почему? – удивилась Ивона.

— Чтобы провести полный осмотр, мне нужно будет его раздеть.

— А! О…

Чтица, так густо покраснела, что вполне могла соревноваться с Ясенем. Чтобы скрыть своё смущение, она как можно быстрее взяла Аран с Кариком под руку и вывела их из комнаты. Шии вышел вслед за ними: внутри остались только врач и его друг, но последний тоже вышел, чуть задержавшись, чтобы сказать пару слов доктору.

Первые несколько минут прошли спокойно. Никто не хотел общаться, да и говорить им пока было не о чём – все ждали, что скажет Ясень.

Аран тщетно пыталась вспомнить, где же она видела этого мужчину. Ещё в первую секунду, как он вошёл, она посмотрела на него через хору, и ей показалось, что она его когда-то знала. Он ей точно кого-то напоминал. Вряд ли она с ним часто общалась, но периодически встречаться им точно приходилось, да и акцент выдавал в нём человека из Нандиру.

Карику тоже казалось, что он знаком с этим коренастым мужчиной, но его намного больше занимали другие мысли. Во-первых, его интересовало то, что сделал незнакомец, чтобы настолько разозлить Рэна, а, во-вторых, какой способностью обладает маро. Втайне чтец восхищался воином, который казался его ровесником. Его невероятной силой, удивительной мужественностью, спокойствием и невозмутимостью. Именно из-за этого восхищения он и вёл себя более резко, чем того хотел. У него всегда были проблемы с выражением эмоций, а после того, как потерял сестру, он перестал понимать, что он чувствует и чего он хочет. Ощущение было ужасным и заставляло его злиться даже на тех, кто не сделал ему ничего плохого. Например, на Ивону. Карик и сам не понимал, из-за чего набросился на девушку. Более того, он не имел в виду ничего из того, что умудрился сказать. Он переживал по поводу того, что он тогда говорил, и продолжал проигрывать весь разговор раз за разом в своей голове. Раньше, когда с его семьёй было ещё всё в порядке, он не был склонен к подобным срывам и не переживал так о каждом слове, что когда-либо произнёс, но теперь всё было по-другому.

Ивона была единственной из всех присутствующих, кого волновало только состояние маро. Девушка очень переживала за него. Как бы она ни хорохорилась и насколько бы уверенной не казалась со стороны, она была растеряна и напугана всеми событиями, которые происходили вокруг неё. К своему удивлению, совсем недавно она начала думать о молчаливом спутнике не просто как о боевом товарище, ученике одного цикла и знакомом, но как о друге. За те дни, что они шли от Кирта до Эфы, молодой человек показал себя с неожиданной стороны, правда, возможно, это было воздействие осколка, и это пугало чтицу. Только она начала узнавать человека, как выяснилось, что он был под действием силы, которая изменяет его личность, поэтому все наблюдения Ивоны, как и её чувства, можно было игнорировать как не имеющие ничего общего с реальностью. Ей было грустно и обидно, но всё это затмевалось страхом за жизнь маро. Вне зависимости от того, был ли он её другом или нет, она сочувствовала ему и восхищалась его стойкостью. Душевная боль часто бывает сильнее физической, а его боль должна была быть невероятной. Что же терзало его всё это время? Какая часть души деформировалась? Восстановится ли он? Больше всего девушку беспокоил именно последний вопрос, который зародился, когда она услышала от Ясеня, что у чтецов это обратимо, а у осенённых… Её терзала неизвестность – доктор не закончил фразу, а потому она не знала, есть ли надежда.

Ивона посмотрела на мужчину, который был другом Ясеня. Догадаться, о чём он думал, было очень сложно. Его лицо было почти таким же непроницаемым, как и у Рэна, но если маро был бесстрастен и казался холодным, то незнакомец прятал свои мысли за маской добродушия и приветливости – улыбка не сходила с его лица, пока он не увидел Рэна.

В этот момент мужчина думал о том, что его ошибки преследуют его до сих пор, и винил себя за то, что вместо того, чтобы заметить осколок на маро, начал извиняться перед ним – его чувство вины перевесило разум. Достаточно давно у него даже была ученица, которая занималась осколками Потока. В Альхейре их называли льдом ненависти, если основным катализатором была ненависть, льдом страсти, если страсть, и так со всеми эмоциями. Достаточно часто в лёд превращались разочарование или злость, потому как легче всего его было создать прямо перед смертью – последнее высвобождение собственной реки, которое преобразовывалось под действием чувств и эмоций в нечто осязаемое. К сожалению, чтецы чаще погибали в бою, чем от старости, по крайней мере, те из них, что были достаточно сильны, чтобы их Поток стал кристаллом. Мужчина не мог понять, как умудрился пропустить осколок. Сейчас он понимал, что все признаки были налицо: неестественное поведение, наличие Потока у человека, который не мог его иметь. С чего он вообще взял, что маро может помнить о том, что произошло? Средний сам стёр память своему ученику.

Мужчина обвёл взглядом людей, которые сидели в комнате, и увидел то, что не заметил до этого, – он знал одного из молодых людей. Это был его ученик.

Как он здесь оказался? Почему он в компании с маро? И что это за женщина рядом с ним? Сначала он предположил, что это может быть мать, но потом вспомнил, что матери Калина должно быть не меньше шестидесяти, а эта женщина слишком молода. Но то, как нежно молодой человек обнимал её, говорило о близких отношениях. Внезапно мужчину пронзила догадка: это Алиан. Та самая Алиан, которая считалась одной из красивейших женщин столицы. Женщина, в васильковое море глаз которой была влюблена половина факультета. Кто же это сделал? И зачем? Неужели Карина? Наверняка. Но ведь они были подругами, и даже разница в возрасте им не мешала! Но почему? Последнее, что он слышал о них, это то, что Алиан с братом удалилась в родовое имение, никто и не упоминал о том, что они попали в опалу.

В Альхейре догадывались, что её заставили удалиться из столицы из-за того, что она была противницей экспансии, но никто не ожидал, что всё настолько далеко зашло. Наверное, стоило догадаться, что это было предлогом, чтобы убрать неугодную чтицу. Но как она оказалась здесь? Да ещё и в компании маро? И кто эти двое с ними? Мужчина присмотрелся к её спутникам повнимательнее. Мальчик, который прятался за девушку, которую назвали Алисой, был странным – он так легко сливался с Потоком, что сложно было даже предположить, кто он такой. Девочка была немного более понятной, но как будто знакомой. Она немного напоминала принцессу Иону, но не настолько, чтобы их можно было перепутать. Рост, комплекция, черты лица, цвет кожи и волос – всё отличалось. Автоматически он посмотрел на её Поток. Девушка явно перенесла повреждение реки, и сказать, какой у неё был уровень, сейчас было сложно.

Он хотел посмотреть поподробнее, но был прерван неразборчивым криком из комнаты, где Ясень осматривал маро. Судя по тону, это точно было ругательство, но какое - было не разобрать.

Все, кроме Шии, побежали в смотровую и чуть не столкнулись друг с другом в узком проёме. В комнате они застали странную картину: Рэн лежал на кровати раздетый до пояса и крепко держал руку доктора, находясь при этом без сознания.