Относительно высадки в Англии Кессельринг полагал^ что она имела шансы на успех только в том случае, если бы была предпринята вскоре после эвакуации англичан из Дюнкерка, причем при условии, что решающую роль в операции сыграли бы люфтваффе. Операцию люфтваффе против Англии, продолжавшуюся с 8 августа до 15 сентября 1940 года и направленную на уничтожение британской авиации, фельдмаршал считал слишком растянутой во времени и пространстве. Негативную роль играла и постоянная смена целей.
По мнению Кессельринга, авиаудары должны были занять лишь небольшой промежуток времени и стать непосредственной подготовкой вторжения. Действительно, срок, намеченный Гитлером для начала высадки в Англии — середина сентября, — был абсолютно нереалистичен. Даже если бы люфтваффе победили в битве за Британию и высадка прошла успешно, немецкие войска в Англии оказались бы в ловушке и вскоре были бы вынуждены сдаться. Ведь уже с конца сентября постоянные штормы в Ла-Манше сделали практически невозможным регулярное снабжение экспедиционного корпуса, а за две недели сломить британское сопротивление наверняка бы не удалось.
Большую надежду Кессельринг возлагал на самоходные паромы Зибеля, парашютистов и транспортную авиацию. Как представляется, германский фельдмаршал переоценивал шансы на успех, тем более что британская промышленность оказалась способна восполнить потери в истребителях, а немецкие данные о британских потерях, на которые ориентировался Кессельринг, предлагая свой план, были значительно преувеличены. Но, как отмечал Кессельринг, даже осенью 1939 года, после победы в Польше, никаких планов высадки в Англии еще не разрабатывалось. Никто не ожидал столь быстрого краха Франции. Поэтому в июне 1940 года у вермахта практически не было транспортных средств для масштабного десанта.
Заместитель Йодля генерал Вальтер Варлимонт так характеризовал роль Геринга в ставке Гитлера:
«Геринг всегда оставался в тени и начеку. Офицер связи в генеральском звании постоянно информировал его об изменениях настроений в ставке. Как главнокомандующий люфтваффе и кронпринц национал-социализма, он был полон решимости контролировать любой военный успех, который мог принести славу «реакционной» сухопутной армии в глазах народа… В критический момент его голос можно было услышать по телефону, а его внушительную фигуру увидеть в ставке. Во время его совещаний с Гитлером, как правило, по-прежнему не было свидетелей. Но итог этих встреч не оставлял сомнений в том, что он оставался «самым доверенным» из сотрудников фюрера, особенно по сравнению с ОКХ. Но справедливости ради я готов засвидетельствовать, что Геринг прекрасно понимал свое положение и, будучи человеком военным, позже в ходе войны не раз успешно заступался за армейских офицеров, которых Гитлер приговаривал к смерти или позорным наказаниям».
Тот же Варлимонт утверждает, что в 1940 году случайно присутствовал при разговоре Гитлера с Герингом на площади маленькой бельгийской деревушки Брюли-де-Пёч, недалеко от которой находилась тогда ставка фюрера:
«Они обсуждали британские бомбардировки жилых кварталов немецких городов, которые еще только начались и не приносили ощутимых результатов. Геринг хвастливо говорил что-то о своих предупреждениях противнику относительно подобных авантюр: он не собирался терпеть это в дальнейшем и готов был ответить «десятью нашими бомбами на каждую из их бомб». Не колеблясь ни минуты, Гитлер запретил такие методы. Он сказал, что британское правительство, вполне возможно, настолько потрясено событиями в Дюнкерке, что на время потеряло голову. Одной из причин британских бомбардировок гражданских объектов может быть то, что у бомбардировщиков неточно определены цели для бомбометания, а экипажи плохо подготовлены. Во всяком случае, надо подождать какое-то время, прежде чем предпринимать ответные меры. Это была позиция, которую рейх занимал на международных переговорах в 30-х годах и которой продолжал руководствоваться вплоть до начала большого воздушного наступления на Англию».
Воздушную «битву за Британию» люфтваффе проиграли. В этом не было ничего удивительного. Еще накануне войны Генштаб люфтваффе провел исследования и пришел к выводу, что сил германской авиации не хватит, чтобы принудить Англию к капитуляции, и что для этого необходима оккупация Британских островов сухопутными войсками. В разгар воздушной битвы в августе 1940 года в Германии было произведено только 160 истребителей, а в Англии — 476. Кроме того, немецким самолетам приходилось тратить значительную часть горючего для того, чтобы долететь до Британских островов с французских аэродромов. Люфтваффе несли значительно большие безвозвратные потери. Ведь у британских пилотов оставался шанс выпрыгнуть из подбитых машин с парашютом над своей территорией и затем вновь встать в строй, тогда как германские летчики в таких случаях либо попадали в плен, либо погибали в водах Ла-Манша. Это, равно как и британская сеть радаров, быстро свело на нет имевшийся в начале битвы небольшой германский перевес по истребителям — 760 «Ме-109» против 714 «спитфайеров» и «харикейнов».
Для того чтобы «выбомбить» Англию из войны, Геринг располагал всего 818 одномоторными бомбардировщиками. 240 двухмоторных бомбардировщиков «Хе-110» не могли помочь делу, так как из-за своей тихоходности нуждались в постоянном сопровождении истребителей. С такими силами нельзя было нанести значительный ущерб британской экономике. В период с июня по сентябрь люфтваффе потеряли убитыми, тяжелоранеными и пленными 521 пилота.
Ежемесячное производство истребителя «Ме-109» в первой половине 1940 года составляло 125 машин в месяц. Этого не хватало даже для возмещения потерь в ходе ожесточенных боев над Британскими островами. Во второй половине 1944 года производство истребителей возросло в 20 раз — до 2500 машин в месяц, но четырьмя годами ранее для такого наращивания производства недоставало алюминия и стали. Вообще, на протяжении всей войны выпуск самолетов в Германии ограничивался не мощностями авиапромышленности, а нехваткой сырья и топлива (в том числе — для подготовки пилотов). Поэтому бомбардировки союзной авиацией авиазаводов не оказывали решающего влияния на производство самолетов. Зато когда во второй половине 1944 года английские и американские бомбардировщики сделали своей основной мишенью нефтеперерабатывающие заводы и заводы по производству синтетического бензина, люфтваффе оказались прикованы к земле.
Геринг смело выдвигал на командные должности наиболее удачливых асов истребительной и бомбардировочной авиации вроде Мёльдерса, Руделя или Галланда. Он справедливо полагал, что на постах командиров эскадр и авиагрупп такие люди будут незаменимы, когда сами поведут в бой своих подчиненных и на собственном опыте научат их бить врага. Однако в битве за Британию даже их мастерство и опыт не могли переломить неблагоприятную для люфтваффе ситуацию.
Нельзя сказать, что, проиграв эту битву, люфтваффе начали неотвратимо клониться к упадку. Ведь в 1941 году германская авиация обеспечила победу вермахта на Балканах, в том числе и успешный воздушный десант на Крит, в 1941–1942 годах сохраняла господство в воздухе над Советским Союзом и сравнительно успешно действовала в бассейне Средиземного моря. Сломить сопротивление британской авиации, поддерживаемой американскими поставками, асы Геринга были не в силах, тут сыграл свою роль недостаточный военно-экономический потенциал Германии, не позволявший ей создать мощную стратегическую авиацию, чтобы нанести решающее поражение британской военной промышленности.
Осенью 1940 года, в преддверии будущего похода в Россию и расширения боевых действий в бассейне Средиземного моря, те части зенитной артиллерии, которые действовали совместно с сухопутными войсками, по инициативе Геринга были сведены в дивизии и корпуса. Они действовали не только против самолетов, но и против танков. В дальнейшем, по мере того как противники Германии переходили в наступление на сухопутных фронтах, германская зенитная артиллерия все больше превращалась в противотанковую.
