Дополнительные должности приносили Герингу дополнительное напряжение. Нервы он успокаивал обильной трапезой, в больших количествах поглощая «холостяцкие яичницы» из полудюжины яиц, тосты с паштетом из гусиной печени, блины с икрой и взбитые сливки. Не отказывал себе Геринг и в бокале шампанского или мозельского.
Когда лишние килограммы (а допустимый максимум для себя Геринг определил в 125 килограммов) затрудняли дыхание и движения, Геринг часами парился в сауне в Каринхалле, сбрасывая вес. Иногда устраивал дальние заплывы в озере. Хватало ненадолго.
Однажды в 37-м во время пребывания в сауне Герингу внезапно позвонил Гитлер. Разговор длился почти два часа, а Геринг оказался на сквозняке и сильно простудился. В результате заболели зубы и челюсть. Был вызван дантист профессор Гуго Бляшке, пользовавший всех руководителей Третьего рейха. Он констатировал, что воспалились застуженные нервные окончания, и назначил пациенту новое болеутоляющее лекарство паракодеин, содержащее в небольшом количестве морфий. Его надо было принимать каждые два часа до тех пор, пока боль не прекратится.
Бляшке не знал, что Геринг прежде страдал от морфинизма. Больному паракодеин понравился. К концу 1937 года он уже принимал по 10 таблеток в день. Прежняя зависимость от морфия сменилась новой, паракодеиновой, хотя и менее мучительной. Геринг сознавал ее пагубность и пытался от нее избавиться. Ему удалось остановиться на довольно умеренной дозе препарата, так что даже при отсутствии паракодеина в ломку он не впадал.
Крепнущие крылья люфтваффе
Еще в начале февраля 1935 года Геринг предупредил подчиненных ему летчиков, что вскоре их легализуют. Будущий инспектор истребительной авиации люфтваффе Адольф Талланд так передал содержание этой речи на базе в Шлейсхайме:
«Он обрисовал впечатляющие результаты развития германской авиации за последние два года. Почти из ничего возник костяк будущих люфтваффе. На заложенном фундаменте вскоре можно будет возвести величественное здание».
Действительно, 26 февраля 1935 года Гитлер издал закрытый указ о создании рейхслюфтваффе (имперских военно-воздушных сил) как самостоятельного рода войск. Главнокомандующим люфтваффе был назначен Геринг. 9 марта 1935 года германское правительство официально признало факт существования люфтваффе. На следующий день Геринг в интервью британской газете «Дейли мейл» заявил, что люфтваффе не несут угрозу другим странам, а созданы исключительно в оборонительных целях. 14 марта 132-я эскадрилья фон Грейма была переименована в «Эскадрилью Рихтхофена-2», после чего на крылья и фюзеляжи самолетов были нанесены черные кресты. 16 марта Германия официально отказалась соблюдать военные ограничения Версальского договора. Гитлер объявил о введении всеобщей воинской повинности и намерении сформировать армию из 36 дивизий. С марта по август 1935 года число эскадрилий люфтваффе утроилось и достигло 48.
В марте — апреле 1935 года 1-й егерский батальон авиа-полевого полка «Герман Геринг» был обучен прыжкам с парашютом. А 29 января 1936 года появился приказ о создании парашютных войск. Осенью 1938 года оба парашютных батальона были объединены в 7-ю авиационную дивизию, которую возглавил генерал Курт Штудент — будущий главнокомандующий германскими парашютными войсками.
Геринг принимал личное участие в разработке формы для чинов люфтваффе. Ее отличительной чертой стали отложные воротники мундиров и галстуки. Наладить производство новой формы можно было быстро. Гораздо сложнее оказалось обеспечить пилотов современной техникой. В 1935 году в Германии насчитывалось только 2000 самолетов, причем часть из них — устаревшие бипланы времен Первой мировой войны, и почти все они создавались как учебные, спортивные или транспортные машины. Развитие авиапромышленности требовало больших капиталовложений, за которые люфтваффе приходилось конкурировать с сухопутной армией и военно-морским флотом. К августу 1936 года были созданы новые мощности авиапромышленности, а конструкторские бюро уже были ориентированы на создание новых боевых самолетов. 4 мая 1936 года началось строительство нового завода Хейнкеля в Ораниенбурге под Берлином, а через год с его конвейера уже сошел первый «Хе-111» — новый бомбардировщик, принявший участие во Второй мировой войне.
В конце 1935 года Гитлер сообщил Герингу, что в следующем году собирается ввести германские войска в демилитаризованную Рейнскую область, ликвидировав тем самым последнее ограничение Версальского договора. Геринг опасался, что подобный шаг преждевременен. Ведь у Германии пока еще не было боевой авиации, а массовая армия только начала формироваться.
— Если англичане и французы захотят, они прихлопнут нас, как мух, — заявил он.
Но фюрер возразил на это:
— Если мы будем громко жужжать, то не раздавят.
Гитлер рассчитывал на то, что, если действовать быстро и создавать у потенциальных противников преувеличенное представление о германской военной мощи, Лондон и Париж не рискнут пойти дальше формальных протестов против нарушения Версальского договора. Так и вышло.
Деньги на создание люфтваффе Геринг попробовал получить у президента рейхсбанка Ялмара Шахта. Тот отказал под тем предлогом, что немцы и так вынуждены были затянуть пояса и выделение новых средств для военной промышленности может привести к социальному взрыву. Тогда Геринг вместе с Пили Кёрнером подготовил большую речь, с которой выступил перед партийными активистами в Гамбурге. Он заявил:
«Германия еще не вернула себе место под солнцем, и, чтобы это сделать, она должна стать сильной, способной противостоять своим врагам. Для этого надо перевооружиться. Но перевооружение будет только первым шагом, который в конечном счете приведет немецкий народ к изобилию. Перевооружение — не самоцель. Оно нужно не для того, чтобы давить на другие народы, а только для свободы Германии. Слабыми мы всецело останемся во власти окружающего мира».
А дальше Геринг произнес слова, ставшие афоризмом:
«Некоторые мировые вожди могут услышать только гром пушек. Мы делаем эти пушки. Да, у нас не хватает масла. Но я спрашиваю вас, товарищи по партии, что для нас важнее, масло или пушки? Готовность пойти на жертвы сделает нас сильными. Избыток же масла может вызвать у нас только ожирение».
Со знанием дела он похлопал себя по животу. Последовали бурные аплодисменты. Гитлер прислал Герингу поздравительную телеграмму по случаю удачного выступления. Дополнительные средства на военную авиацию были выделены. В результате с 1934 по 1938 год военные расходы Германии выросли в четыре с лишним раза, а доля люфтваффе в этих расходах достигла почти 40 %.
Тот же Шахт полагал, что Геринг «не имел абсолютно никакого представления об экономике». В этих словах было явное преувеличение. Все-таки Геринг занимался бизнесом еще до прихода нацистов к власти и представлял в Германии ряд солидных фирм, так что его сложно было считать дилетантом в экономических вопросах.
Нельзя сказать, что Геринг был чужд культуре или что его всецело поглощали политика и авиация. Он находил время и для охоты, и для чтения художественной литературы.
Руководителем технического управления министерства авиации в начале 1936 года Геринг назначил Эрнста Удета, который после Первой мировой войны занимался конструированием спортивных самолетов и владел небольшой фирмой, так что, вопреки распространенному мнению, отнюдь не был профаном в авиатехнике. Он, в частности, предложил идею пикирующего бомбардировщика «Ю-87», По чертежам Удета фирма «Юнкерс» построила два опытных образца, которые испытывал сам Удет в присутствии Геринга и Мильха. Первый самолет разбился, зато второй сбросил учебные бомбы точно в цель.
Но вот организатором и руководителем Удет оказался посредственным. Недаром в свое время командиром эскадрильи «Рихтхофена» предпочли назначить не его, а Геринга. В итоге карьера Удета в люфтваффе закончилась трагически.
