Первоначально свадьбу назначили на 7 апреля, но это оказался день годовщины смерти жены кайзера Вильгельма II, поэтому друг Геринга кронпринц Август Вильгельм не смог бы присутствовать, на церемонии. Поэтому торжество перенесли на 10 апреля. Накануне Геринг дал большой прием в Доме оперы.
Эмма вспоминала, что подарки заняли две большие комнаты. Царь Болгарии Борис наградил Геринга высшим болгарским орденом, а Эмме подарил сапфировый браслет. Из Гамбурга прислали модель корабля с серебряными парусами. Концерн «И. Г. Фарбен» преподнес два искусственных бриллианта, изготовленных на его предприятиях. Были подарки и от простых людей — вязаные шарфы и деревянные поделки. Сам Геринг подарил Эмме золотую цепь с бриллиантами и диадему общей стоимостью около 50 тысяч марок.
Молодые венчались в лютеранском соборе, а гражданская церемония прошла в городской ратуше. Сэр Эрик Фиппс в донесении в Лондон так описал эти торжества:
«Гости могли бы подумать, что произошла реставрация монархии и они присутствуют на свадьбе кого-то из членов императорской семьи. Улицы были пышно украшены, движение транспорта перекрыто. Новобрачных приветствовало более 30 тысяч членов нацистской партии (наверняка среди толпы были и простые зеваки. — Б. С.), выстроившихся вдоль тротуаров. В небе кружили две сотни самолетов, которые затем снизились и сопровождали новобрачных от Бранденбургского холма до собора».
Во главе процессии ехал Гитлер. Геринг и Эмми, чей автомобиль был украшен Цветами, замыкали праздничную колонну. В соборе, как свидетельствует Фиппс, присутствовали не только руководители партии и правительства, но также и аристократы, вроде кронпринца прусского и герцога Саксен-Кобургского. Дамы блистали вечерними туалетами и бриллиантами, мужчины были в мундирах или во фраках, но со всеми регалиями. Оркестр и певцов пригласили из Государственной оперы. После завершения церковной и светской церемоний был устроен большой прием в отеле «Кайзерхоф», откуда новобрачные вместе с небольшой группой ближайших друзей отправились в Каринхалле.
На свадьбе присутствовал и Томас фон Кантцов. Он одобрил намерение Геринга жениться и подружился с Эмми, которая теперь фактически стала «первой леди» Третьего рейха: ведь Гитлер свою связь с Евой Браун не афишировал и сочетался с ней браком лишь накануне самоубийства.
Размах свадьбы потряс воображение британского посла, который сделал вывод:
«Генерал Геринг, по-видимому, достиг вершины своей карьеры. Я не вижу для него с его манией величия более значительной цели, кроме разве что трона. Но трон может обернуться эшафотом».
Как в воду глядел — и насчет попытки Геринга возложить на себя «корону» фюрера при еще живом Гитлере, и о Нюрнбергском эшафоте, которого, правда, рейхсмаршалу удалось избежать в самый последний момент.
На следующий день Геринг и Эмми через Висбаден отправились в свадебное путешествие в Югославию. Они поселились на вилле вблизи Рагузы, на берегу Адриатики.
Эмма была идеальной женой, полностью взявшей на себя домашнее хозяйство. Геринг с удовлетворением констатировал:
«Дома она делает все по своему усмотрению, но в более важные дела никогда не вмешивается. Вообще, женщинам нечего лезть в мужские дела».
Он, как и другие нацисты, не жаловал феминизм. Не случайно при Гитлере ни одна женщина не занимала сколько-нибудь важного государственного или партийного поста, в том числе и в подчиненном Герингу министерстве авиации.
Самым ярким событием в довоенной Германии, безусловно, стали берлинские летние Олимпийские игры 1936 года. На постройку грандиозного Олимпийского стадиона и других спортивных объектов правительство выделило 25 миллионов марок. На время подготовки и проведения Олимпиады была прекращена всякая антисемитская пропаганда. Томасу фон Кантцову, приехавшему тем летом в Германию, Геринг достал билеты на почетную трибуну Олимпийского стадиона, где находились руководители партии и страны. Томасу они не понравились:
«Гитлер в коричневой униформе выглядел довольно блекло. Геббельс в своем светло-сером костюме смотрелся не лучше. Только два человека выделялись на трибуне — генерал Макензен в парадной форме и высоком головном уборе «гусаров смерти» и Герман в его небесно-голубом мундире люфтваффе. Церемония открытия была весьма волнующей. Рихард Штраус дирижировал большим оркестром и хором на тысячу голосов. Они пели «Германия превыше всего», «Хорст Вессель» и новый олимпийский гимн, который Штраус сочинил специально к Олимпиаде. Когда все закончилось, Эмми вместе со всеми закричала в едином порыве, а Герман незаметно крепко сжал ее руку».
Почти все спортивные делегации, проходя мимо главной трибуны, склоняли свои флаги перед красно-белым флагом со свастикой. Но американская команда, наоборот, проходя мимо главной трибуны, еще выше подняла звездно-полосатый флаг. Тут Томас фон Кантцов заметил, как Гитлер наклонился к Герингу и возмущенно прошептал:
— Они не только допустили в свою команду негров и евреев, но еще посмели оскорбить нас.
Геринг успокоил его:
— Мой фюрер, это американская традиция — ни перед кем не склонять свой флаг.
Гитлер, не переставая улыбаться на публику, только покачал головой. Томасу показалось, что в этот момент фюрер готов был перестрелять всю американскую сборную.
По случаю Олимпиады Геринг дал грандиозный прием в своем дворце на Лейпцигерплац, стремясь превзойти других нацистских руководителей, и в первую очередь Риббентропа и Геббельса. Сад перед дворцом превратился в типичный мюнхенский сад во время Октоберфеста — баварского пивного праздника сбора урожая. Здесь были бочки с пивом, шампанское, крепкие напитки, а из горячих закусок — жареная дичь, сосиски, свиные ребрышки и ножки, вареная кукуруза, кислая капуста и жареный картофель.
Развлекать гостей должны были ведущие певцы и балет Берлинской оперы. После начала приема на биплане прилетел Удет и устроил настоящий воздушный цирк.
Одно было плохо — вечер выдался прохладным. Геринг же, как и некоторые из гостей, был одет в национальные баварские короткие кожаные штаны, расписанную узорами рубашку и тирольскую шляпу, украшенную эдельвейсами. Его голые колени посинели от холода, но это не мешало веселью. Народ согревался горячительными напитками, разыгрывал солидные призы в тире, катался на карусели и чертовом колесе. Вечеринка продолжалась до пяти утра.
Перед самым рассветом Томас заглянул в бассейн и увидел поразительную картину: подводные огни горели, и было хорошо видно, как в бассейне плавает нагая девушка. Время от времени она подплывала к краю бассейна и выпивала фужер шампанского. Томас узнал девушку. Это была знаменитая американская пловчиха Элеонора Холм, отчисленная перед самой Олимпиадой из сборной за нарушение режима и приехавшая освещать игры для американского агентства новостей. Томас увидел также, что Герман и Эмма, сидя в обнимку рядом с бассейном, любуются прекрасным телом американки.
На Олимпиаде в Берлине уверенно победила сборная Германии, завоевавшая 33 золотых, 26 серебряных и 30 бронзовых медалей. В общекомандном зачете германские спортсмены набрали 181 очко. Но и американцы выступили достойно. С 24 золотыми, 20 серебряными и 12 бронзовыми медалями они заняли второе место в общекомандном зачете, набрав 124 очка. Италия заняла третье место, Финляндия — четвертое, Франция — пятое, а Англия оказалась только на девятом месте.
Гитлер торжествовал — немецкая нация оказалась всех сильней. Победа германских олимпийцев имела большой пропагандистский эффект прежде всего внутри страны. Но и внешнеполитический резонанс был велик. На какое-то время нацистам удалось втереть очки почти всему миру и продемонстрировать, что в Германии не происходит ничего страшного. Народ счастлив, доволен, улыбается и радуется тому, что получил работу. Никаких эксцессов, никакого насилия, и даже евреев никто не трогает…
