По свидетельству Кессельринга, в то время командовавшего 1-м воздушным флотом, он присутствовал при телефонном разговоре Геринга с Риббентропом в геринговском спецпоезде в день, когда стало известно, что нападение на Польшу начнется 1 сентября. Геринг пришел в крайнее возбуждение, немедленно позвонил Риббентропу и буквально проревел: «Ну, ты добился своего — войны. Это все твоих рук дело!» — и в бешенстве бросил трубку.
В своей речи в рейхстаге 1 сентября 1939 года Гитлер объявил:
«Если в этой борьбе со мной что-нибудь случится, моим первым преемником станет наш товарищ по партии Геринг. Вы будете обязаны подчиняться ему, как фюреру, и повиноваться ему с такой же слепой верой и повиновением, как и мне самому. Если же что-нибудь случится и с Герингом, следующий по очереди мой преемник — соратник по партии Гесс. Ну а если и с ним что-нибудь случится, то я, согласно закону, созову сенат, который изберет достойнейшего, то есть храбрейшего».
На тот момент Гитлер считал Геринга достойнейшим и храбрейшим из своих соратников.
Блицкриг в действии
Люфтваффе в Польше нейтрализовали неприятельскую авиацию за два-три дня, хотя и сами понесли значительные потери. После этого пикирующие бомбардировщики оказали активную поддержку сухопутным войскам. Немцы безвозвратно потеряли 285 самолетов. Еще 279 машин были повреждены более чем на десять процентов. Поляки потеряли в боях 333 машины. Еще 116 самолетов перелетели в Румынию, а 296 разбились в авариях или были захвачены наступавшими немецкими и советскими войсками на аэродромах.
Прибыв в Польшу после окончания боев, Геринг сразу же организовал вывоз оттуда в рейх сырья и занялся мобилизацией рабочей силы.
8 ноября 1939 года в пивном зале «Бюргербройкеллер», где отмечалась годовщина мюнхенского путча, взорвалась бомба, подложенная террористом-одиночкой столяром Эльснером. Гитлер покинул зал незадолго до взрыва и не пострадал. Геринг на собрании в «Бюргербройкеллер» не присутствовал, так как был очень занят в связи с начавшейся войной и не горел желанием пить пиво вместе со старыми товарищами по партии. Кстати, именно из-за войны Гитлер не остался, как обычно, после выступления в пивной пропустить кружечку, так как торопился вернуться в Берлин, и это спасло ему жизнь.
Когда Геринг узнал о покушении, он сказал Эмме в присутствии Боденшатца, что если бы фюрер погиб, то он как преемник сразу же остановил бы боевые действия и вывел немецкие войска со всех негерманских территорий, начав мирные переговоры. Об этом эпизоде нам известно со слов Боденшатца, который, конечно, хотел максимально обелить своего командира и друга. Но Геринг действительно, мог говорить что-то подобное. Ведь столь раннего начала войны он и в самом деле опасался и с удовольствием прекратил бы ее на приемлемых для Германии условиях. Но эти условия в любом случае включали аннексию Данцигского коридора и некоторых других польских земель, что было неприемлемо для Англии и Франции.
После ноябрьского покушения Гитлер и Геринг перестали ездить в одном автомобиле, что они раньше часто делали. Эта мера предосторожности была предпринята с тем, чтобы террористы не могли в результате одного покушения уничтожить сразу и фюрера, и его преемника. Но иногда Гитлер и Геринг все-таки отступали от этого правила.
Несмотря на начавшиеся боевые действия, Геринг продолжал зондаж через Далеруса. 10 сентября 1939 году к нему в Стокгольм отправился Томас фон Кантцов. Он вез письма на родину от двух пленных британских летчиков. Геринг гарантировал, что с ними будут обращаться в полном соответствии с Женевской конвенцией. Далерус тут же передал привезенные письма британскому послу в Швеции сэру Эдмонду Монсону, а от себя прибавил, что популярность Гитлера в Германии падает, тогда как Геринг — единственный из политиков, пользующийся всеобщим доверием, и если он начнет переговоры о перемирии, то наверняка будет соблюдать взятые на себя обязательства. Разумеется, все это было чистой воды фантазией. После успехов вермахта в Польше популярность Гитлера только возросла и никто не собирался менять его на Геринга. Такие мысли не посещали основную массу немцев даже тогда, когда после неудач на фронте они уже не верили в победу.
«Железный Герман» вовсе не был настроен вести с англичанами переговоры за спиной Гитлера. Он лишь надеялся убедить фюрера заключить компромиссный мир на гребне успехов, да и то лишь тогда, когда станет ясно, что к такому миру готова Англия.
26 сентября Далерус прилетел в Берлин. Они с Герингом отправились к Гитлеру. Фюрер сказал шведскому бизнесмену, что англичане могут добиться мира, но только если поторопятся, а идею о заключении мира на основе довоенных границ им следует выбросить из головы. В случае заключения соглашения Гитлер обещал соблюдать нейтралитет Бельгии и Голландии, а также отказаться от каких-либо территориальных претензий на Западе. Германии при этом досталась бы уже завоеванная Польша.
С этими предложениями Далерус отбыл через Голландию в Лондон. Он встретился с заместителем английского министра иностранных дел сэром Александром Кадоганом и передал ему соображения Гитлера по поводу мирного урегулирования и предложение Геринга самому приехать в любую нейтральную страну, чтобы встретиться с кем-либо из высокопоставленных британских представителей, например с начальником Генштаба генералом Айронсайдом. Но ответ Кадогана разочаровал его:
«Многое из того, о чем вы говорите, весьма привлекательно, но мы не можем верить ни единому слову сегодняшних правителей Германии».
Когда предложения Геринга поступили в правительство Чемберлена, мнения по их поводу разделились. Чемберлен полагал, что Геринг собирается свергнуть Гитлера и в случае, если он это сделает, предложения можно принять, пожертвовав частью польской территории в пользу Германии. Другая часть кабинета, возглавляемая Черчиллем, стояла за полное восстановление Польши и отвергала предложения Геринга. В этих условиях миссия Далеруса теряла смысл, поскольку свергать Гитлера Геринг не собирался. В ноябре его визиты в Лондон Прекратились. А Томас фон Кантцов вскоре отправился в составе шведских добровольцев воевать на стороне Финляндии против вторгшейся в страну Красной армии.
Тем временем Геринг 24 октября 1939 года выступил с речью перед инспекторами по комплектованию вермахта, в которой, в частности, утверждал:
«Каждая страна, вступающая в современную войну, должна понимать, что она может отдать фронту только часть своего мужского населения и что она должна в качестве первоочередной предпосылки для всего остального обеспечить работу военной промышленности и продовольственного сектора. Каждая страна, участвующая в современной войне, должна суметь установить определенное равновесие между потребностями фронта и тыла. Было бы величайшей ошибкой с нашей стороны, если бы мы направили все свои усилия на выполнение требований фронта, не учитывая важность тыла».
10 января 1940 года из-за вынужденной посадки германского связного самолета в Бельгии в руки союзников попали планы вторжения вермахта во Францию, первоначально запланированного на ноябрь 39-го, но потом неоднократно переносившегося. В это время Геринг находился в Фельден-штейне, и Гитлер срочно вызвал его в Берлин. Фюрер был разъярен. Геринг отстранил от должности генерала Фельми — командующего 2-м воздушным флотом, в состав которого входил злосчастный самолет.
Нужно было решить принципиальный вопрос: предпринимать ли вторжение немедленно, зная, что его план наверняка известен противнику, или еще раз отложить его, изменив основные положения. Геринг высказался за то, чтобы отложить вторжение и изменить план.
Гитлер выбрал прежде отвергнутый им план генерала Манштейна и реализовал его в мае 1940 года. Главный удар в Арденнах оказался неожиданным для союзников (Арденны считались непроходимыми для танков). В результате Франция была побеждена за 45 дней. А до майского наступления во Франций немцы в апреле оккупировали Данию и Норвегию. Геринг был проинформирован об этой операции в последнюю очередь из-за болезни (у него опухли суставы). Главком люфтваффе возмутился, но затем пообещал договориться о транзите немецких войск в Норвегию через территорию Швеции.
