— Эти ограничения необходимы, оплачены кровью сотен и тысяч погибших в войне. — жёстко прервал он. — Я не испытываю неприятия и никоим образом не осуждаю выбор этих людей. Сердцу действительно не прикажешь… Возможно, закон несправедлив и жесток, но благодаря ему на земли Империи пришёл мир, а у людей появилась надежда на спасение. Разве тебе неизвестно, что магия в крови людей вырождается? Угасание источников тёмной и светлой энергии, борьба за ресурсы… Всё это удалось остановить нашим предкам, которые нашли способ подчинить энергию Ирбиса и издали пусть и жестокие, но необходимые для выживания всего человечества законы. Тебе известно выражение: «Лес рубят — щепки летят»? — спросил Грэг, сверля меня недобрым взглядом. Я согласно кивнула. — Невозможно создать мир одинаково прекрасный и удобный для всех. Это утопия. Жертвы неизбежны. Ни нам, живущим в мире и довольствии сегодня, судить тех людей. Мы не жили во времена смуты и кровопролития… Судьбоносные решения всегда даются нелегко и не бескровно. Кто — то должен их принимать и нести всю полноту ответственности, каков бы ни был результат.
— Я не пойму… Ты оправдываешь их? — Циничность слов некроманта ужасала, я не заметила, как вновь перешла на «ты». — Хотя о чём я… Ты же каратель.
— При чём здесь моя профессия? — раздражённо фыркнул Грэг.
— Ты один из них. Вы все: каратели, опустошители, щиты, мечи — верные слуги императора — часть системы. Ваша обязанность находить так называемых «преступников», а по сути, несчастных влюблённых, и помогать их… — от волнения я не закончила.
— Осторожно, Эрия! — предостерегающе низким голосом произнёс Грэг. — Не преувеличивай! За всё время работы в Отряде я не поймал ни одного нарушителя закона смешения магии. У меня другие задачи, и причина, что привела меня на службу, иного рода. Моя мать была ищейкой и погибла при выполнении задания. Но я не смирился, поклялся, что найду убийцу. Моя должность предоставляет мне такую возможность. Уверен, что я на правильном пути. В этот раз мне удалось напасть на след преступника. Осталось немного…
— Ненависть… Месть… Вот что движет тобой. — Осознание мотивов и взглядов сидящего напротив меня человека низвергло меня в пропасть отчаяния и нежелания примириться с суровой действительностью. — Ты застрял в темнице собственной души и не желаешь замечать чужих страданий и бед. Понимать их, сопереживать. Отгородился стеной скорби и боли. Частное для тебя превыше всеобщего. Это понятно. Своя рубашка ближе к телу. Вот только мы живём на общей земле. Это наш дом. Каким он будет, зависит не от усилий одного человека, а от всех, вместе взятых. Всё правильно: лес рубят — щепки летят. Только то, что потом вырастет на месте вырубки — зависит от пути, по которому пойдут потомки лесорубов. Им решать, каким будет их новый лес. Извините, лир Грэгори, но я не могу согласиться с вашей точкой зрения.
— Ты идеалистка, Эрия, ещё столь наивна и доверчива. Жизни не знаешь. Впрочем, это свойственно юности. Пройдёт. — снисходительно ухмыльнулся он.
— Возможно, вы и правы. Мои идеалы в современном обществе многим покажутся смешными и устаревшими. Но я такая какая есть — верю в людей, во взаимопомощь, поддержку, милосердие, участие, сострадание. Я убеждена, что истинная ценность человека не в наличии или отсутствии магического дара, а в человечности. Вот главная добродетель, которая должна почитаться обществом и поддерживаться государством. Жизнь бесценна и стоит выше любого закона. Пусть я буду одинока в суждениях, но от них не откажусь.
Поднявшись, я принялась молча собираться в обратную дорогу. Магия ярилась. Внутри всё клокотало от охватившего меня чувства негодования. На карателя старалась не смотреть. Как ни странно, но я боялась увидеть в его глазах осуждение или издёвку.
Вопреки моим ожиданиям Грэгори, не попытался мне возразить, доказать неправоту, высмеять или подавить авторитетом и мудростью прожитых лет. Каратель также молча присоединился к сборам.
Состоявшийся разговор оставил на душе неприятный осадок. Я так и не получила однозначный ответ на главный для себя вопрос: какой Грэгори сделает выбор, если узнает мою тайну. Но ясно одно, хотя он лично не участвовал в поиске приговорённых к опустошению магов, каратель оправдывает и поддерживает действующий закон. А значит, нам пора прощаться. Убеждённый государственник и восторженный идеалист вряд ли смогут договориться.
Собравшись, мы выдвинулись в обратный путь. Чтобы сократить дорогу, повела некроманта напрямую в деревню. Скорая разлука удручала, доводы рассудка не помогали. Магия настойчиво тянулась к некроманту. Даже сейчас, когда шла по тропинке чуть впереди него, я кожей ощущала присутствие мага за спиной. Кончики пальцев зудели от желания прикоснуться к мужчине, но я не разрешала себе даже обернуться. Обида бурлила во мне, борясь с другими противоположными желаниями.
Фанни, воодушевлённая и разгорячённая состоявшейся прогулкой, бодро шагала впереди, то убегала далеко вперёд, то время от времени возвращалась к нам, медленно бредущим по лесной дороге. Девочка не замечала хмурого настроения спутников, излучая чистую радость и удовольствие.
— Эрия! — требовательно обратился ко мне некромант. — Стой! … Подожди. — чуть мягче продолжил он, одной рукой удерживая меня под локоть. Пальцами другой за подбородок приподнял голову вверх, вынуждая тем самым, смотреть прямо в глаза. — Эрия, прости, если невольно обидел тебя. Сожалею, что так вышло. … Я не бесчувственный чурбан, который плюёт на жизни простых людей, каким ты попыталась меня выставить. Мне есть, что сказать на твои обвинения, но это долгий разговор. Мы ещё совсем не знаем друг друга. Нужно время, которого, к сожалению, у меня катастрофически мало. Завтра я уезжаю, но не хочу расставаться на такой ноте. … Ты мне нравишься, Эрия. … Очень. … Я закончу дела и вернусь. И тогда…
Внезапный громкий мучительный крик, раздавшийся впереди за деревьями, оборвал некроманта на полуслове. Узнав голос Фанни, мы бросились бежать. Грэгори устремился вперёд. Я же, подгоняя лошадей, поспевала за ним как могла. Выскочив из — за поворота, первым увидела спину Грэга, который стоял на коленях у края каменного моста. Мужчина склонился над девочкой. Одной рукой он сжимал черенок ритуального кинжала, а другой срывал тугие жгуты тьмы, до горла окутывавшие маленькое хрупкое тельце. В первые секунды не поверила глазам. Замерев от шока, я не узнавала в лежащем на земле теле юную Фанни. Мой мозг отказывался принять происходящее за действительность. На негнущихся ватных ногах медленно подошла к пострадавшей девочке и кулём плюхнулась рядом на землю, не сводя с некроманта умоляющего взгляда. Только бы у карателя получилось снять проклятие…
Освобождённая от пут тьмы, Фанни неподвижно лежала в дорожной пыли. Бледная с землистым оттенком кожа с чёрными прожилками вен. Обескровленные губы. Тёмные круги под глазами. Тусклые спутавшиеся локоны волос. Короткое прерывистое дыхание. Бисеринки пота застыли на виске и лбу словно капли росы на траве. Жизнь едва теплилась в ней.
Тем временем Грэгори продолжал колдовать. Высвободил правую руку девочки, сделал надрезы себе и малышке на внутренней стороне ладони и соединил вместе. Прикрыл глаза и начал нараспев по возрастающей амплитуде произносить заклинание. Аспидные тугие ленты Грэга сплетались с бледными рваными нитями тёмного эфира Фанни, а магия крови усиливала, укрепляла их союз. Мне ещё ни разу не приходилось наблюдать этот вид магии в действии. Я была знакома с теорией, но применять на практике не доводилось.
Постепенно кожа девочки очищалась, приобретала естественный цвет без оттенка серости. Графитовые полоски вен, поднимающиеся от рук к шее и груди, светлели. Тьма, заполнявшая глазное яблоко, постепенно выцветала. Хотя внешне состояние Фанни улучшилось, девочка по— прежнему прерывисто дышала и не приходила в себя.
— Всё… — прошептал Грэгори и посмотрел на меня мрачным нечитаемым взглядом. — Мне жаль, Эрия. Больше ничего нельзя сделать…
