Нет, Беримунд этого не делал. Беримунд ничего не знал. Но он был единственным врагом, который оказался рядом. Святые, пол сейчас обагрится кровью.

— Нет, — сказала Бринна. — Нет, остановитесь, Нейл.

Он замер. Нейл не видел, что Бринна вошла в зал и подошла вслед за ним к телу Мюриель. Принцесса не сводила с Нейла своих влажных огромных глаз. И он не мог пошевелиться.

— Почему вы плачете из-за моей королевы? — резко спросил он.

— Я плачу не о ней, — ответила она. — Я плачу из-за вас.

Его рука задрожала на рукояти меча.

— Но почему вы этого не видели? — спросил Нейл. — Вы сказали, что Роберт направляется…

— Этого я не видела, — сказала она. — Я была занята другими вещами.

— Нашим бегством? Вы знали, что Беримунд окажется возле ворот.

— Для этого не требовалось никакого волшебства, — сказала Бринна. — Я слышала, что Беримунд вернулся в город, и послала ему записку, в которой сообщила о своих планах. Я могу доверять лишь вам и Беримунду.

— Значит, это дело рук Роберта?

— Я вижу вашу королеву, — сказала она, и ее голос вдруг стал мечтательным. — Я вижу мужчину, слышу музыку… — Она смолкла, ее дыхание вдруг участилось, глаза закатились.

— Остановите ее, — сказала Элис. — Сэр Нейл, пусть она прекратит.

Все тело Бринны дрожало, словно невидимый великан взял ее за руку и принялся трясти.

Нейл обнял ее за плечи.

— Бринна, — позвал он. — Проснитесь. Прервите свое видение.

Казалось, она его не слышит, и тогда он встряхнул ее сильнее.

— Бринна!

— Что ты делаешь с моей сестрой? — хрипло закричал Беримунд, все еще остававшийся в другом конце зала.

— Бринна!

Из носа принцессы потекла кровь.

— Дева-Лебедь! — отчаянно закричал Нейл. — Дева Лебедь, вернитесь!

Она напряглась, потом вздохнула и обмякла в объятиях Нейла. Ее сердце билось едва слышно,

Нейл ощутил острие меча на своей шее.

— Отпусти ее, — приказал принц.

Нейл повернул голову и посмотрел на принца, продолжая прижимать Бринну к груди, чувствуя, как ее сердце бьется все сильнее.

— Делай, что я говорю! — рявкнул Беримунд, усиливая давление на меч, и по шее Нейла потекла струйка крови.

— Нет, — Рука Бринны легла на клинок Беримунда. — Он спас меня, Бер. — Она мягко отвела в сторону оружие и потянулась к брату. Тот заключил ее в свои объятия.

Нейл остался стоять, чувствуя слабость в коленях.

Элис взяла его за локоть, чтобы поддержать.

— Это сделал Роберт, — сказала она. — Я уверена.

Нейл вернулся к Мюриель и опустился рядом с ней на колени. Постепенно он начал понимать, что произошло.

Ее больше нет. Он больше не сможет ее защищать. Что еще ему остается?

Найти Роберта и разрубить его на куски, живой он или нет.

Леоф закрыл глаза и позволил своему сознанию сформировать оркестр. Началась первая, басовая партия, мужской голос, поднимающийся и опускающийся: корни в земле, долгие, медленные сны деревьев. А потом вступила вторая партия, тоже низкая, но создающая сложную высотную гармонию с первой; листья, гниющие в земле, кости, рассыпающиеся в прах, а в нижних регистрах неспешное течение рек и выветривание гор.

Затем пришла очередь средних голосов: рождение и рост, радость и трагедия, страдание и узнавание встречались с забытьем, потерей всех чувств, отказом от тела, распадом...

Только после того, как садовник Джовен начал кричать, Леоф понял, что кто-то стучит во входную дверь — наверное, уже довольно долго. Сначала Леоф почувствовал раздражение, но потом вспомнил, что Джовен редко выходил из себя и никогда не кричал.

Леоф вздохнул и отложил перо. В любом случае, он прошел первый этап. Он нашел главные темы, остались проработка и инструментовка.

Когда Леоф открыл дверь, оказалось, что Джовен не просто взволнован — он был в панике.

— В чем дело, Джовен, — спросил Леоф, — Заходи, выпей не много вина.

— Враг, каваор, — сказал Джовен. — Он здесь.

— Враг?

— Ханза. Они осадили Хаундварпен, и около сотни солдат только что вошли в поместье. У герцога не хватает людей для обороны; я думаю, они сдадутся.

— Я не понимаю, ведь Ханза разбита под Поэлсилдом.

— Да, но говорят, что королева Энни мертва, а без ее святой силы никто не помешал им захватить Поэлсилд и перебраться через канал. Сейчас в их власти все Новые Земли.

— Королева мертва? Королева Энни?

— Говорят, ее убили.

— Какая ужасная новость, — сказал Леоф.

Леоф плохо знал королеву Энни, но был многим обязан ее матери, Мюриель. Она уже потеряла всех своих детей, кроме Энни. Леоф даже представить себе не мог, как она должна себя чувствовать теперь.

Впрочем, он и не хотел этого знать, как не хотел увидеть убийство собственными глазами.

— А где Ареана и Мери? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.

— Лиз пошла их искать. Она думает, что они в саду.

Леоф кивнул и взял свою трость.

— Отведи их в дом и оставайся с ними, пожалуйста.

— Да, каваор, — ответил старик и зашагал прочь быстро, насколько ему позволяли больные ноги.

Леоф вышел на крыльцо. Слишком громко лаяли собаки, но в остальном день казался вполне обычным.

Ему не пришлось долго ждать. Не прошло и колокола, как в ворота въехал рыцарь с красным плюмажем на шлеме, а за ним десять всадников и десятка два пехотинцев.

Рыцарь огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что здесь его не ждет вражеская ловушка, и снял шлем, открыв овальное лицо с рыжими усами, обрамленное золотистыми волосами. Выглядел он лет на двадцать с небольшим.

— Я сэр Илзерейк из Алдамарки, — сказал он на хорошем королевском языке с легким акцентом. — Именем Маркомира, короля Ханзы, я объявляю этот дом и его окрестности нашей добычей.

— Я Леовигилд Акензал, — ответил Леоф. — Я здесь гость по приглашению герцога Артвейра Отважного.

— Ты живешь один, фралет Акензал?

— Нет.

— Тогда приведи остальных.

— Я не могу этого сделать, пока вы не обещаете, что с ними будут достойно обращаться.

— Что дает тебе смелость препираться со мной? — спросил Илзерейк. — Кого ты защищаешь? Жену и дочерей, возможно? Я могу легко их найти и сделать с ними все, что пожелаю. Но я рыцарь Ханзы, а не раб вашей мертвой королевы-колдуньи. Тебе не нужно просить меня, чтобы мои люди вели себя достойно перед глазами святых.

— А я и не прошу, — сказал Леоф.

Когда-то он боялся таких людей. Но не теперь, во всяком случае не за себя.

— Твой дом принадлежит мне, — заявил рыцарь. — Мои люди будут спать во дворе. Ты и все, кто находится в доме, позаботитесь о наших нуждах. Если вы будете вести себя разумно, вам не сделают ничего плохого. Тебе понятно?

— Да, я понимаю, — ответил Леоф. — Если вы даете слово рыцаря Ханзы.

— Я даю слово, — сказал рыцарь. — А теперь мой человек, которого зовут Айзмеки, пойдет вместе с тобой, чтобы найти остальных.

Айзмеки был небольшого роста, но Леофу показалось, что все его тело состоит из мышц и шрамов. Он молча последовал за Леофом через сад к маленькому домику.

Ареана выбежала наружу и обняла Леофа. Мери лишь посмотрела на солдата Ханзы, словно он был диковинным насекомым, и сжала ладонь Леофа своей маленькой холодной рукой.