Рыцарь не нарушил своего слова — во всяком случае, в тот день. И, хотя некоторые солдаты бросали на Ареану похотливые взгляды, а кое-кто из них поглядывал на даже Мери, что было уж совсем отвратительно, никто из них не отважился на нечто большее, чем несколько сальных замечаний на ханзейском, так что они смогли спокойно вернуться в особняк.

Он обнаружил в гостиной Илзерейка, который изучал напитанную им музыку.

— Кто это написал? — спросил рыцарь.

— Я, — ответил Леоф.

— Ты? — рыцарь посмотрел на Леофа более внимательно. — Ты композитор?

— Да.

— Акензал, — задумчиво проговорил рыцарь. — Я не припоминаю такого имени.

— Вы занимались музыкой?

— Да, немного. Мой отец считал, что это полезно, а потому у нас в доме жил учитель, и каждую осень отец отсылал меня в Лиуттилдросн.

— А, к местро Эвенсану.

На лице рыцаря появилась улыбка.

— Ты знаешь местро?

— Да, мы знакомы. Он читал лекции в колледже, когда я был учеником местро ДаПейка.

Улыбка стала еще шире.

— У меня есть книга коротких пьес ДаПейка для лютни.

Леоф кивнул.

— Ну, а теперь, сыграй мне что-нибудь свое, — сказал рыцарь, показывая в сторону стоящего в углу клавесина.

— Боюсь, я не могу, — ответил Леоф.

— Тебе не следует бояться моей критики, — сказал ханзеец. — Я вовсе не сноб. Я люблю не только великих композиторов, но и самых обычных.

— Дело не в этом, — сказал Леоф, показывая свои руки.

— Шитхандес, — выругался рыцарь. — Что произошло?

— Его пытали, — вмешалась Ареана. — Он очень много страдал.

— Приношу свои соболезнования, — сказал рыцарь. — Я вас понимаю, фрайя Акензал. Ваш муж не пострадает от моих рук если вы будете себя хорошо вести.

— Я могу сыграть, — тихо предложила Мери. — Ареана для воспоет.

— В самом деле? — Илзерейк довольно улыбнулся. — Я бы с радостью тебя послушал, барнила.

Леоф сжал руку Мери.

— Сыграй Сонату Поэлена, — предложил Леоф. — Мне кажется, она ему понравится. И сыграй ее так, как она написана, Мери. Ты меня понимаешь?

Она кивнула и подошла к инструменту. Ареана, после некоторых колебаний, присоединилась к ней.

Мери положила пальцы на клавиши и заиграла. Аккорд прозвучал немного не так, и Леоф прикусил губу и вознес молитву всем святым, чтобы девочка сумела сдержать идущий из нее мрак.

Но второй аккорд уже получился чистым, и дальше все пошло легко. Голос Ареаны, как и всегда, звучал великолепно. А когда они закончили, рыцарь зааплодировал.

— Никак не ожидал, что найду такой удачный постой, — сказал он. — Сэр, давайте выпьем немного вина. И мы с вами поговорим, фралет. Я уже довольно давно работаю над сочинением музыкальной эпической поэмы Шиуканислиут, о племени, от которого произошла моя семья. Быть может, если я сыграю для вас несколько отрывков, вы дадите мне полезные советы.

В результате первая ночь вражеской оккупации прошла спокойно. Когда они улеглись спать на полу в кухне, Леоф вознес молитвы святым, чтобы ханзеец мог контролировать своих людей.

Через три дня Леоф начал понемногу успокаиваться. Часть солдат, особенно толстяк по имени Хаукан, продолжали бросать похотливые взгляды на Ареану, но создавалось впечатление, что все они побаиваются Илзерейка.

На третий день Леоф делал вид, что работает над «эпической поэмой» рыцаря, а сам занялся третьей частью своего произведения, которое мысленно называл реквиемом. И тут он услышал, как кто-то вломился в дом, и закричала Ареана. Он вскочил на ноги, но опрокинул стул и упал. Леоф схватил трость и попытался встать, но, подняв взгляд, обнаружил рядом со своей грудью острие меча, который держал мужчина с коротко подстриженными светлыми волосами. У него отсутствовало одно ухо, и Леоф не знал его имени, но это был один из людей Илзерейка.

— Спокойно, — сказал мужчина. — Кимет джас хайри. — кивнул головой в сторону гостиной.

Леоф поднялся на ноги и перешел в соседнюю комнату, чувствуя, как в его спину упирается острие клинка. Перед глазами медленно клубились черные тучи.

Хаукан и трое других солдат находились в гостиной вместе с Ареаной и Мери.

— Ну, вот и хорошо, — сказал Хаукан. — Теперь все собрались.

— В чем дело? — спросил Леоф, чувствуя тяжесть в животе. — Сэр Илзерейк…

— Его нет, — нагло ухмыльнувшись, сказал Хаукан. — Идет осада, и он уехал. Вернется не скоро. Теперь здесь я командир.

— Он едва ли будет доволен, если вы причините нам вред.

— А меня это не интересует, — продолжал солдат. — Скупой командир, который не знает, что нужно делать, чтобы его солдаты были довольны. Сидит здесь с хорошенькими девушками и играет с ними красивую музыку. — Он подтолкнул Мери к инструменту. — Ну, играй, чего ждешь? А эта нам споет. Может быть, мы и не причиним вам особого вреда. Может быть, женщинам даже понравится.

Ареана отвесила ему пощечину.

— Если ты тронешь Мери… — Однако Хаукан тут же ответил ей ударом в челюсть. Ареана отлетела к стене и медленно сползла на пол, беззвучно плача.

Леоф взмахнул тростью, чтобы остановить Хаукана, но что-то сильно ударило ею по затылку, и некоторое время он плохо пони мал, что происходит вокруг.

Когда он немного пришел в себя, Мери уже начала играть. Леоф почувствовал тошноту и поднял взгляд. Хаукан заставил Ареану встать и прижал ее к стене, задрав подол ее платья.

— Пой, — сказал солдат и начал снимать штаны.

Ареана прикрыла глаза, в которых сквозила такая ненависть, которой Леоф прежде не видал. Потом она запела, и Леоф понял, что именно играет Мери.

— Помните, — хрипло сказал он. — Помните, ради всех святых.

А потом они уже не могли остановиться, и песня довела их до конца.

Когда все было кончено, Ареана, сжавшись, сидела в углу, а Леоф никак не мог подняться, к горлу вновь подкатила тошнота. Теперь все получилось гораздо страшнее, и петь по контрапункту, что спасло их в замке лорда Респелла, было очень трудно.

Однако Мери выглядела ничуть не хуже, чем обычно. Она соскочила со своего стула, присела рядом с Леофом и принялась гладить его шею.

Всем остальным, естественно, повезло гораздо меньше. Лишь Хаукан был еще жив — вероятно, он стоял ближе других к Ареане и слышал ее пение по контрапункту. Однако ему было очень плохо, он лежал на полу, а его конечности судорожно подергивались, как у старой больной собаки.

Леоф все еще безуспешно пытался подняться, когда Ареана с трудом встала и вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с кухонным ножом в руке.

— Отвернись, Мери, — сказала она.

— Сходи в мой кабинет, — попросил девочку Леоф. — Собери все, над чем мы работаем. Ты меня поняла? А потом прихвати свой аккордеон.

И не выходи из дома.

Когда к Леофу вернулась способность двигаться, он выглянул из дверей дома — снаружи никого не было. Тогда он решил посмотреть на тела. Ареана стерла кровь с Хаукана, а остальные перешли в мир иной без единой царапины.

— Что теперь? — спросила Ареана.

Он шагнул, чтобы ее обнять, но она отшатнулась, и Леоф замер на месте, чувствуя, как к горлу подкатил комок. Какой же он мужчина?

— Думаю, нам нужно уходить отсюда, — сказал он. — Если здесь появятся другие солдаты, произойдет то же самое. А когда вернется Илзерейк, нас сожгут за колдовство.

— Вовсе нет, если мы сумеем избавиться от тел, — сказала Ареана. — И тогда он решит, что они дезертировали. А вот если он увидит трупы, то не поверит ни одному нашему слову. — Она ткнула в одно из тел ногой.

— Верно, — кивнул Леоф. — Но, как я уже сказал, сюда может прийти другой рыцарь, не такой, как Илзерейк, а больше похожим на Хаукана.

— И куда мы пойдем? — спросила Ареана. — Все Новые Земли захвачены солдатами Ханзы. Возможно, Эслен уже пал.

Леоф пытался найти ответ, когда со двора донеслось ржание лошадей. Он поспешил к двери и увидел, что вернулся Илзерейк вместе с остальными солдатами.