— Ты не передумаешь?

— Казио, — мягко проговорила она, — ты не мой подданный. Все, что ты когда-либо для меня делал, ты делал по собственному желанию. Я не приказываю тебе, я прошу. — Она вздохнула и за крыла глаза. — Меня посетило видение. Ты нужен мне именно там.

Ее глаза долго оставались закрытыми, и он изучал ее лицо, думая о том, каким знакомым оно стало и каким одновременно чужим. Как он вообще здесь оказался? Разве ему не следует вернуться в Вителлио, загорать на солнышке на каком-нибудь патио, соблазнять девушек и драться на дуэлях? Охранять ее одно дело, но война… его ли это война? Заботит ли его эта война, если Энни и Остра оставить за скобками?

Он не знал.

Но он кивнул, когда она открыла глаза.

— Хорошо, — вздохнув, сказал он — Я сделаю то, что ты просишь.

Произнеся эти слова, Казио почувствовал, как внутри у него что-то сжалось, и понял, что еще никогда в своей жизни не соглашался на нечто, казавшееся ему таким неправильным.

Стивен проснулся от парализующего страха, крик замер у него в горле. Невидимые существа наполняли темноту, а краем глаза он увидел вспышку ослепительно яркого красного света. Он не мог на него смотреть, потому что знал: что бы это не было, оно так ужасно, что его сердце остановится, стоит ему на него взглянуть.

Он почувствовал, что его глаза наполняются слезами, и снова попытался закричать — но не смог.

Затем свет неожиданно исчез, и его тело свела судорога. Он принялся махать руками на темные существа, и, наконец, сумел закричать.

Что-то схватило его за руки, ему удалось выдавить из себя еще один сдавленный вопль, и он одновременно попытался отбиться, от того, кто на него напал.

— Стивен! Стивен!

Сначала он не узнал голос, но неожиданно схватившие его пальцы разжались.

— Почему? — услышал он собственный крик.

— Стивен, это Черная Мэри, тебе приснился кошмар! Ты понимаешь? Это я, Землэ, Это я.

— Землэ?

— Это я, мельди, сказала она уже мягче, произнеся слово, которым называла его в постели. Это всего лишь я. Ты метался во сне.

— Где мы?

— В нашей постели, — ответила она. — Подожди, дай я зажгу лампу.

Мгновение спустя появились черты лица, и темнота отступила.

Но это было не лицо Землэ.

Когда он снова проснулся, все лампы и свечи в комнате были зажжены. Землэ сидела на кровати рядом с ним, и на лице у нее застыла тревога.

— Что? — пробормотал он.

— Ну, по крайней мере, ты на меня больше не кричишь, — сказала она.

— Это была не ты, — попытался объяснить он.

— Значит, к тебе вернулась Черная Мэри?

Стивен кивнул, ничего не понимая. Землэ протянула ему чашку с чем-то, пахнущим мятой.

— Корень святого Вейлана и сифтрас, — объяснила она. — Настой прогонит кошмары.

Он кивнул и сделал глоток.

— Со мной что-то не так, — пробормотал он.

— Всем снятся плохие сны.

Стивен покачал головой.

— Помнишь, что я увидел в скриптории в Демстеде? Лицо в пламени?

Она неохотно кивнула.

— А, помнишь, как кто-то — или что-то — прошло через нашу комнату некоторое время назад?

Она нахмурилась.

— Мельде, это тоже могло тебе присниться, — ласково проговорила она.

— Я кое-что написал чужим почерком, — сказал Стивен, понимая, что его слова звучат, как слова безумца. — Это было предупреждение о том самом существе, о чем-то злом, появившемся в горах.

— Как ты думаешь, кто тебя о нем предупредил?

— Каурон, — ответил Стивен. — Я думаю, он помогал мне и раньше, по дороге сюда. Возможно, и до этого. А кошмары — они и прежде мне снились.

— Я знаю, — сказала Землэ. — Но теперь они приходят все чаще.

Почти каждую ночь. Хотя обычно не бывают такими яростными.

Он кивнул и сделал еще глоток чая, и тут кое-что заметил.

— Что с твоим лицом? — спросил он.

Она отвернулась, но недостаточно быстро, и он успел заметить на ее щеке красное пятно, которое к утру станет синим.

— Это я сделал? — спросил он.

— Ты не нарочно.

— Это не оправдание! — вскричал он. — Святые, Землэ, я тебя ударил!

— Ты был в шоке. И не узнал меня.

— Это… — Он потянулся к ней.